бывшей спальне. Я замер у двери и оглянулся на другую дверь, дальше по коридору.
Я замер, задумался.
А потом, шатаясь, как пьяница, вошел в комнату Бриэль. Я открыл дверь, замер на пороге и вдохнул ее запах — запах хвои, кожи и меда пьянил меня. Когда я снова открыл глаза, я увидел ее сапоги в углу, лук и нож там, где я оставил их кучей в первую ночь, когда принес ее сюда. Ее следы были всюду.
«Бриэль… О, Бриэль…».
Вина пронзила мое сердце. Прошло двадцать лет со смерти Несчастья. Двадцать лет я горевал по ней. И все еще горевал. И всегда буду. Хоть ее истинное имя у меня забрали, я ее не забуду. Она была важной частью моего сердца, моей души до дня моей смерти.
Но теперь была Бриэль.
Она отличалась от нежного создания, которое когда-то пленило мое сердце. Где она была нежной, Бриэль была твердой. Где она была спокойной, Бриэль была ехидной, агрессивной. Где она была солнцем и светом, Бриэль была дикой бурей.
Почему ее запах так меня звал? Почему мой дух тянулся к ней, кости болели без нее?
Я знал, почему. Я изменился. Я не был юношей, каким был раньше, нежным любовником. Я стал этим. Монстром, а н человеком, полным животных желаний и ярости, порой они подавляли хорошие мысли или чувства во мне. Я не мог теперь любить робкое создание. Я бы только напугал ее, сломал ее.
Но не Бриэль. Она была наравне со мной. Нет, даже выше. Яростная и бесстрашная, сильная и честная. Как героиня из старой легенды, которая вдруг ожидал.
Я тяжелыми шагами пересек комнату и упал на кровать. От подушки пахло ею, и я уткнулся туда лицом, вдыхая воспоминания, которые вызывал запах. Долго или коротко мне оставалось жить, у меня будут хотя бы эти воспоминания. Особенно одно — ее руки вокруг моей шеи, ее губы прижаты к моим. Этот кусочек украденной радости.
Дверь открылась со скрипом.
Мои мышцы напряглись. Все нервы ожили, ждали. Странное ожидание, которого не было раньше, загудело в атмосфере.
Я услышал тихий шаг. Тихий вдох.
Я лежал на кровати, изображая сон. Я не буду смотреть. Не дам себе надеяться, что это была она… что Бриэль вернулась после долгой ночи. Я не открывал глаза, не шевелился.
Шаги прошли по комнате. Шорох ткани. Одеяло сдвинули, и вес мягко опустился на край кровати.
Тепло. Внезапное тепло прижалось к моему голому телу.
Рыча, я перевернулся. Сон или нет, разочарование или нет, я должен был увидеть. Узнать. И я повернулся, посмотрел и… и…
Она была там.
Невозможно, но она была там. Лежала рядом со мной.
Она сняла синее платье, бросила кучей на полу. Остались только корсет и белоснежное нижнее платье. Ее волосы свободно ниспадали, обрамляя ее лицо яркой краской, пока она смотрела на меня своими потрясающими глазами.
Она медленно моргнула.
Мы молчали. Слов не было.
Я должен был встать, выбраться из кровати. Убежать из комнаты. От этого момента.
Но она была тут. Я думал, что никогда ее больше не увижу… но она была тут.
Я резко выдохнул, повернулся, оказался над ней и прижался к ней. Ее дыхание было горячим и быстрым на моем лице, и мои губы накрыли ее губы.
Сначала она лежала неподвижно. Я голодно целовал ее, но она не отвечала. Я ошибся? Что-то не так понял? Я отодвинулся, смотрел на нее, в ее опасные зеленые глаза. Она смотрела на меня, серьёзная. Я не понимал. Что-то… будто было потеряно в ней. И что-то было печальным.
— Прости! — прорычал я, мотая головой из-за своей глупости. Я стал отодвигаться. — Прости, я не должен был…
Ее ладони поймали меня за макушку. Она притянула меня к себе, и ее губы встретились с моими жестоко, почти до боли. Мое тело взорвалось в ответ, каждый дюйм загорелся, пылал.
Я целовал и целовал ее. Она задыхалась, выгнула спину от моих поцелуев, подняла челюсть, чтобы втянуть воздух в легкие. Но я не мог ждать. Мои губы ощутили ее и были слишком жадными. Я продолжал целовать ее вдоль челюсти к уху, мои зубы поймали ее мочку. Я вдыхал запах меда и хвои от ее волос, и голова кружилась. Я поддерживал тело одной рукой, чтобы не придавить ее, другой вел линию от ее щеки по шее, к плечу, сдвигая при этом нижнее платье. Ее грудь была теплой под моими пальцами, но корсет остановил меня.
Я сел, стряхнул волосы с глаз. Она приподнялась на локтях, ее глаза были большими, грудь вздымалась от быстрого дыхания. Она, казалось, поняла мою дилемму, робко улыбнулась и стала расшнуровывать корсет.
Она была недостаточно быстрой.
Я отодвинул ее ладони, порвал шнурки и бросил корсет на пол. Теперь она лежала подо мной в тонком нижнем платье, уже сползшем с плеча. Я притянул ее к себе, целуя плечо, изгиб ключицы. Стон сорвался с ее губ, все во мне трепетало от звука. Я запустил пальцы в ее длинные волосы, отклонил ее голову, чтобы ее горло было открыто для моего рта. Я слышал шум крови в ее венах, пульс сводил меня с ума.
Она прижала ладони к моей груди и надавила. Я тут же отодвинулся, но она не закончила со мной. Она сжала мои плечи, подвинулась и уложила меня на кровать. В следующий миг она оказалась на мне, ее ноги сжимали мой пояс, нижнее платье отчасти упало с ее груди, открыв больше, чем скрывало.
Она прижалась губами к моему горлу, челюсти, уху. Я разорвал шнурки нижнего платья, провел ладонями по ее спине, наслаждался ощущением ее кожи. Я глубоко вдохнул…
Но в этот раз пахло не хвоей и медом.
А гиацинт.
Мои глаза расширились. Я сжал ее плечи, отодвинул ее от себя, смотрел на лицо Бриэль. Она смотрела мне в глаза и улыбалась.
Но это была не улыбка Бриэль.
— Элората! — охнул я.
— Доброе утро, милый мой, — сказала ведьма опухшими от поцелуев губами Бриэль. — Приятно было?
Я не успел отреагировать, она вытащила нож из-под подушки рядом со мной. Клинок сверкнул в свете рассвета, падающего из ближайшего окна, и устремился к моему глазу.
23
Бриэль
