раздражать наигранным дружелюбием. Дорогая, видите ли. — Конечно, впусти и собаку.
— Я не собака! — громко возмутился Бали. — Вы что, не слышали? Я разумный фамильяр.
— Прошу меня извинить, — аристократ сразу покаялся и что-то зашептал бледнеющему парнишке. — Сейчас вам принесут наши лучшие блюда.
— Ага, — махнул головой пес, разбрызгивая слюну. — На стол мне положите. Слышали? Я разумный.
Но тут уже вступилась колдунья, осадив бесстыдника.
— Бали, не борзей. Ты хоть и разумный, но такой… берегов не видящий. — Досадливо сморщилась от поведения магического животного.
Она уселась напротив де Лиева, дожидаясь, когда я подвину ей стул.
Первое время беседа не клеилась и напоминала партию в бридж. Все мы молчали и обозревали друг друга, в попытке догадаться, какие у кого козыри в рукаве. Рядом сновал робкий официант, расставляя тарелки с заказанной едой и бокалы с напитками.
— Может, перестанем ломать комедию? Здесь нас никто не подслушает. — Сдался первым оборотень-лев.
— Черт, — де Артвуд сразу выставила локоть на стол и положила голову на ладонь. — А как хорошо все начиналось.
Проигнорировав ее вызывающий жест, хозяин ресторана произнес:
— Я знаю, чего вы хотите добиться, мне донесли о создающейся гильдии.
— Ты очень быстро все узнал, — заметил я, откидываясь на спинку стула и устраиваясь поудобнее. — Расторопные у тебя шпионы.
— Мы без-с дела не сидим, — влез в беседу Энтони, наматывая на приборы спагетти.
— Да, и я хочу решить вопрос полюбовно, прийти к компромису. — де Лиев уставился прямо на меня. — Благодаря вашим невероятным усилиям, вы смогли добиться каких-никаких, но слабеньких результатов.
Я бы поспорил. С некоторых пор его место в городском совете заметно пошатнулось, потому что несколько жен чиновников занялись предпринимательством и инвестируют деньги в мою компанию. Их мужья не дураки, не хотят терять деньги, которые их супруги щедро вложили в странноватого вида ювелирные изделия. Оттого поддержка льва уменьшилась. Повеяло ветром перемен и сменой политической обстановки. Ему-то невдомек, что сам совет меня никак не интересует. Пусть творит там, что хочет.
— И что ты предлагаешь? — сузил взгляд и коснулся ведьмы.
По ней видно, что она безумно желает возразить и проораться. Ее заслуги явно недооценили.
— Производство украшений вы оставляете мне, как и оружие, а сами занимаетесь своими безделушками, и что вы там еще напридумывали. Я не буду лезть в ваши ниши, и мы сможем спокойно сосуществовать в Гроунвуде.
— Да щас, — взбунтовалась Дарина. — Ты столько магов до черты бедности довел и шантажировал, чтобы мы так просто согласились?
Аристократ и глазом не моргнул.
— Кристофер, я понимаю, деса де Артвуд твоя невеста, — он отбросил вилку. — Но разве она имеет право говорить от лица компании? Насколько я знаю, фабрика принадлежит тебе единолично.
Все верно, но я рассуждал точно так же, как и Даша, правда, больше со стороны финансовой рациональности. Если соглашусь, через время мы опять начнем бодаться за сферы влияния.
— Лайон, Даша — моя невеста, — перехватил ее руку. — Конечно, она имеет право на личное мнение, которое полностью совпадает с моим.
— Так значит, — мужчина напрягся и тяжело вздохнул. — Сильная у вас любовь. Очень похожа на твои отношения с Женевьевой.
Я с трудом сохранил спокойствие. Его, в целом, пока сохранишь, все нервные клетки растеряешь. Ему ли не знать, как сложилась ситуация на самом деле, но он решил вывалить всю грязь на голову моей спутницы.
— С кем? — не поняла де Артвуд и с любопытством повернулась ко мне.
— О, я вижу, он умолчал о досадном инциденте. — де Лиев усмехнулся. — Вы расспросите, Дарина, расспросите наедине. Возможно, поменяете свое мнение и захотите работать на меня.
— Сильно сомневаюсь, — девушка отмахнулась. — Все что было до нашей связи меня не сильно интересует, а вот ваши рейдерские замашки мне не нравятся.
— Посмотрим, как вы потом запоете, деса де Артвуд. — И кивнул своему помощнику. — Пойдем, не будем мешать влюбленным наслаждаться вкусным ужином. Подозреваю, им предстоит нелегкий разговор.
Я же подозревал, что придушу де Лиева сегодня ночью в темном переулке.
Даша растерянно оглянулась на меня и явно ждала хоть каких-то объяснений. Но, едва Лайон и Энтони покинули здание, она не бросилась с вопросами, не накинулась на меня с упреками, а просто проговорила:
— Предлагаю отправляться домой, а там поведаешь, — распахнула глаза и рассмеялась, — свою страшную историю.
Постоянно удивляет меня странным поведением, но, может, оттого и так притягательна? Будь на ее месте любая другая женщина, уже бы требовала ответов и подробных описаний предыдущих отношений.
— Да, пожалуй, — согласился с ней и подал руку. — Фамильяра не забудь.
— Точно, — ведьма хлопнула себя по голове и критически взглянула на едва дышащего от обжорства пса. Де Лиев в глазах Бали вознесся до небес, смог-таки заполнить бездонный желудок собаки. — Бали, ты идти-то можешь?
— Бросьте меня, — урчал фамильяр, но вспомнил одну житейскую мудрость. — Хотя нет, на войне своих не бросают. Идите… А меня несите.
Лично я бы оставил зверя, пусть сам со своей проблемой справляется, но де Артвуд так проникновенно на меня посмотрела, что я, забывшись, взвалил ротвейлера через плечо. Был просто околдован ее ведьминскими очами и не вспомнил о заклинании левитации, пер тушу, но в отместку за его наглое поведение, часто задевал дверные косяки.
— Не дрова тащишь! — верещал Бали, обслюнявив мой новый пиджак, но на его возгласы ни я, ни Дарина внимания не обращали.
Заслужил.
На выходе нас догнал официант.
— Вы почти ничего не съели, может, вам с собой завернуть? У нас очень вкусная кухня, повар расстроится.
— Заворачивайте, — пролаял пес, продолжая распоряжаться нами как личными слугами, — Девушке в руки передайте, она понесет.
— Ну ты и проглот, — рассердилась де Артвуд. — Ты же наелся.
— Это пока, а что через час будет, неизвестно. Да и как там Пушок поживает? Его без обеда никак нельзя оставлять.
— Ну раз Пушок, — она нахмурилась и приняла коробки с едой, заботливо завернутые молодым юношей.
Мы вышли на улицу. К счастью, я успел предупредить своего конюха, чтобы далеко не отъезжал и следил за нашими передвижениями. Проделать весь путь до городской квартиры с огроменной собакой на руках я вполне себе мог, но подобного желания не испытывал. Костюм теперь только на выброс сгодится.
На протяжении дороги мы молчали. Я все прогонял в голове, как доходчиво донести до Даши информацию о Женевьеве, а она, чувствуя мое настроение, не лезла в душу, зато по необъяснимой причине положила свою ладонь на мою. Сейчас она могла не притворяться, мы одни, не надо строить из себя влюбленную пару. Значит, чем-то хотела меня поддержать или успокоить.
— Да, — она устало откинулась
