между вдохами.
Он даже не запыхался.
— Дом Теней разделен на три главные семьи.
— Как… четыре… королевских дома… Брионики?
Он нахмурился и кивнул.
— Как — то так. Семья — свободный термин. Это скорее как разные фракции, и любой может сменить семью. Мой отец правил Домом Теней пятьсот лет, но не без перерывов. Другая фракция поднимется, свергнет мою семью и захватит власть за десять лет, и мой отец соберет поддержку и захватит трон.
— Это… варварски.
Он бросил на нее печальный взгляд.
— Вызов — это образ жизни. Общество правит во всей Аландрии. Не отчитываясь и не сдерживаясь. Вызов усыплен, как собака. Это не свобода.
Керриган удивленно взглянула на него.
— Ты… состязаешься… чтобы вступить… в Общество.
— Да, — он не стал рассказывать, почему решил вступить в то, что явно не одобрял.
Они бежали до вершины обрыва, и Керриган уже не могла бежать.
— Мне нужен перерыв.
Она рухнула на ближайший камень. Она сжалась, пытаясь унять покалывание в боку. Ощущалось так, словно ее снова и снова ударяли ножом. Она недавно ощущала такое, так что знала.
— Это пытка.
Фордхэм расхаживал перед ней.
— Станет проще.
Когда ее пальцы перестали пульсировать от бешеного ритма сердца, она смогла сделать глоток из фляги.
— Удивлена, что ты говоришь о доме.
Он посмотрел на горы.
— Тебе нужно было знать, почему дисциплина была важна.
— Да, но ты мог просто сказать мне заткнуться. Но ты рассказал о своей семье… своем народе.
Его серые глаза посмотрели в ее, холодные и непоколебимые, как всегда.
— Теперь ты будешь стараться лучше, ведь знаешь причину. Я был на войне. Я видел то, что ты не можешь понять. Это спасло мою жизнь, — он протянул руку и поднял ее на ноги. — И это спасет твою жизнь.
27
КУПАЛЬНИ
Три дня тренировки дисциплины привели к боли в мышцах, отчаянном желании съесть все на ее пути и долгим часам в купальнях, как она делала и сейчас. Сон был бы отличным времяпровождением, но он ей не давался. Каждый день ей казалось, что она рухнет замертво от усталости. Но ее голова ложилась на подушку, и глаза широко открывались.
Близость смерти, видимо, оставляла след. Пять лет назад она чуть не умерла, и сон так и не вернулся. Нож, вонзенный в плечо, стал еще одним пунктом в списке причин, по которым она не могла спать.
Она отклонила голову и сползла еще на дюйм в горячую воду. Естественный горячий источник под горой круглый год обеспечивал воду для купания. Это было одним из плюсов жизни тут.
Керриган предпочитала ходить сюда, когда все уже спали. Она не стеснялась раздеваться при других девушках, но не привыкла показывать уши, если был другой вариант.
Ее глаза закрылись, последняя пара дней смывалась с ее кожи. Она хотела бы успокоить разум так, как вода успокаивала ее тело.
Не помогало то, что она с тревогой ждала новости от Эллерби. Она написала ему письмо, оно отправилось в его дом Элсианде. Она не знала, что надеялась услышать от него… и получит ли ответ. Учитывая состояние его дома, ее вряд ли ждал ответ. Но теперь она переживала за него.
Все это злило и путало ее. Хуже, это не приближало ее к нахождению племени, которое примет ее, вовремя. Ей нужно было что — то придумать, понять, как потянуть за нити.
Вот бы поспать…
Ее дыхание стало ровнее. Пальцы скользнули в воду. Купальня под землей убаюкивала ее, забирая в сон. Она днями не спала больше пары часов. Она не могла бороться с притяжением.
Сон тут же укоренился. Сон, каких еще не было. Кристально ясный. Картинки были яркими, ослепляли, словно отпечатывались на ее веках.
Сначала золотой медальон, разбитый на три неравные части. Части соединились, и появился символ — ворон. Тот же, что был на кинжале. Ворон взлетел, и она вдруг увидела арену, но она была затоплена. Платформы висли на веревках, лестницы и неустойчивые рамы. Все парило в воздухе над водой, и пока она смотрела, структура двигалась. Она увидела Фордхэма на арене. Он стоял на скругленном куске помоста, тянулся к чему — то перед собой. Фигура появилась за ним, но она не видела, кто. Резкий толчок, и Фордхэм упал. Она инстинктивно знала, что падать было нельзя, что он потеряет все. Она тянулась к нему, но сон уже изменился.
В этот раз картинки мелькали размыто и быстро перед ее глазами, словно очень многое показывали в одной вспышке. Склад, веревка, полет на драконе, синий напиток в золотом кубке, затылок головы девушки с волосами цвета пепла, ринг Дракона, Дозан, стоящий над ней, фигура в черном и красной маске.
— Керриган! Керриган! — закричал голос и разбудил ее.
Она вырвалась из видения, всплыла и закашлялась, чтобы очистить легкие от воды. Она погрузилась под воду. Еще немного, и она утонула бы. Она глубоко вдыхала, пока пыталась понять, что с ней происходило.
— О, боги, ты в порядке?
Керриган очистила свои зеленые глаза достаточно, чтобы увидеть, кто нашел ее и не дал утонуть.
— Одрия, — удивлённо сказала она.
— Ты в порядке? — она накручивала на палец свободную прядь светлых волос.
— Я… в порядке. Спасибо, — сказала Керриган, вдруг лишившись дара речи.
Одрия была красивой, величавой и… подругой из дома. Она не могла дружить с ней снова, потому что Керриган не хотела, чтобы кто — то знал, откуда она была.
— Что ты тут делаешь?
— Могу задать тот же вопрос.
— Точно, — не спорила Керриган, провела дрожащей ладонью по рыжим волосам.
— Но… я искала тебя. Я хотела поговорить.
— О чем? — спросила Керриган, отодвигаясь в воде, но Одрия шагнула вперед.
— Я видела, что ты тренировалась с Фордхэмом.
— Да, — осторожно сказала она.
— Как это проходит?
— Это… тяжело. Думаю, ему нравится причинять мне боль.
— Это похоже на Дом Теней.
Учитывая то, что Керриган узнала о Доме Теней от Фордхэма, она была склонна согласиться. Они были не просто жестокими с теми, кого считали ниже себя, они делали так и со своим народом. Жестокость была внедрена в них с юного возраста. Никто не мог выйти оттуда, не пострадав.
Одрия продолжила, когда Керриган не ответила:
— Какой он?
— О чем ты? — Керриган скрестила руки на груди. Она не хотела допроса от Одрии.
— Он говорит только с тобой, — Одрия слабо пожала плечами. — Я пыталась узнать его лучше, но он не
