бога. Но это чуть позже. Сначала я покажу тебе кое что! Мы вихрем мчались по подземным коридорам в неизвестном мне направлении, а когда очутились напротив огромных металлических ворот, ведущих прямиком в серую скалу, уже знакомые ощущения сковали все мои мышцы. Кожей чувствую – тюрьма. Те самые демонические казематы, в которых меня держала «заботливая» сестрёнка. Странно, а я считала, что сюда нет дороги... - Приготовься, Милана, отсюда ты выйдешь совершенно другой, или не выйдешь совсем!
Милана. Угрозы демоницы не внушали никакой надежды, но странное спокойствие, поселившееся в моей душе после «общения» с папочкой, делала наш поход в неизвестность сущим пустяком. Не знаю почему, но мне было абсолютно безразлично всё, что может мне показать сестра. Главное, что теперь я точно знаю – выхода нет только из гроба! Даже демонические казематы не страшны тому, кто точно знает, где искать вожделенную дверь. Что ж, посмотрим, чем сможет меня поразить Адалида, и удастся ли ей это вообще, ведь в последнее время я столько всего насмотрелась, что вряд ли смогу чему-то удивиться. Разве, что увижу в одной из каменных камер Райдена. Стараясь не думать о любимом, я изо всех сил старалась выглядеть равнодушной, чтобы не дай бог не выдать своё волнение участившимся сердцебиением или вспотевшими ладошками. Ибо, вставший на сторону зла не имеет права на слабости. – Помнишь, как мило ты проводила время в полном одиночестве внутри этой замечательной горы? – Такое вряд ли можно забыть. Спасибо... – Не стоит благодарности, – отмахнулась она, делав первый шаг внутрь абсолютно не освещённого коридора. Однако по мере нашего движения прямо перед нами на каменных стенах вспыхивали те самые огоньки, которые так противно светили в глаза, когда я была в камере. Но стоило нам сделать шаг вперёд, как позади была уже кромешная темень. – Здорово, правда? – как-то по детски наивно спросила демоница. – Это Дэнмар придумал. При таком освещении совершенно невозможно совершить побег. Хоть на что-то этот идиот сгодился! Поэтому нет никакой необходимости в дополнительной охране узников, – Адалида как-то странно улыбнулась. – От сюда ещё никто не убегал. Я поняла, что своей тирадой она дала понять, что если оставит меня сейчас здесь, я обречена на вечное существование лишь в этих каменных стенах. А значит, у неё не должно быть никаких сомнений в том, что я на её стороне. Пока что... – Удивительно умно! – поддержала я её мысль. – А разве здесь много узников, чтобы опасаться за их возможное бегство? Когда я... гостила в одной из здешних комнат, не слышала ни единого звука. – О, поверь мне, тут достаточно кхарийцев, чтобы захватить Сцеур! – горячо воскликнула сестра, сворачивая направо. – Наше счастье, что все они лишены магии, и не представляющие никакой опасности для демонов. Здешние самоцветы и металлические ошейники отлично обезвреживают врагов! Не правда ли? Сердце моё едва не ускакало вперёд нас, но я быстро успокоилась, не смея выдать себя. Быть двуличной – совершенно чуждое для меня состояние, но выбора у меня не было... – Зачем же они тебе, если так слабы и беспомощны, что не годятся даже для забавы? – слегка срывающимся голосом спросила я. – Поверь, когда начнётся великая битва, они все встанут на мою сторону! Эта тюрьма легко ломает даже демонов, не говоря уже об остроухих милашках и свободолюбивых драконов. Ради той самой свободы они пойдут на всё, даже на предательство! А ты их поведёшь в бой! – Что? – вспылила я. – Мы так не договаривались! Помогать тебе должна только я. О пленниках речи не было! - Одно другому не мешает! – спокойно ответила моя собеседница. - Зато представь, как будет ошеломлён Огненный дракон, когда поймёт, что сражаться ему придётся не с демонами, а со своими собратьями! Кроме того, все они будут облачены в свои доспехи и вооружены своим же оружием. Нам же останется только ждать, когда драконы перебьют друг друга! Я с такой силой сжала зубы, что они едва не выкрошились. Будь во мне сейчас божественная сила Кхары, этой гадине не поздоровилось бы. Как она всё идеально просчитала: за дочерью Кхары пойдут все, тем более, если затуманить им головы ложными сказками или сладкими обещаниями. Уверена, уж с этим то демоны справятся с лёгкостью. Однако, внутренняя борьба Но, как я могу повести драконов на бой с их же сородичами? Это не просто предательство, это ужасное преступление даже не против жителей Кхара, а против своих же собственных принципов и желаний. Главное – не поддаться Тьме и вовремя развернуть своё оружие. Но, что будет, если драконы не поверят мне, и не последуют моему примеру? За время пребывания в Кхаре, я успела всем сердцем полюбить мир величественных ящеров и заносчивых эльфов, мудрых ведьм и неугомонных призраков. И совершенно точно не намерена менять его красоту на холодный пепел Сцеура. Следовательно, я должна убедить узников следовать за мной, куда бы я не свернула. А это будет не просто... Ну что, вижу ты готова! – Адалида, резво толкнула небольшой, выступающий из стены камень. Перед нами бесшумно отворилась небольшая дверь, впуская нас в небольшое, скудно освещённое помещение. Я вошла следом за демоницей и огляделась. В камере никого не было. Я напряглась. – Удивлена? – хохотнула сестра и трижды хлопнула в ладоши. – Здесь самое надёжное место для тайника. Дэнмар как воды боится этих лабиринтов, а значит, и кристалл никогда не найдёт. У дальней стены появился небольшой алтарь с огромным тёмно-фиолетовым самоцветом. – Отцовская сила! – торжественно заявила она, занеся руку над камнем, но не решаясь прикоснуться к нему. Она твоя! – А почему ты сама не воспользовалась ею? – не удержалась я от вопроса, видя, как жадно Адалида взирает на это чудо. – Издеваешься? – фыркнула она и отдёрнула руку. – Моя мать не богиня... Это она помогла переместить камень сюда. Но я могу довольствоваться лишь малой частью божественной магии. А ты можешь забрать всю! – А, как же Сцер? Он не важно выглядит. Разве магия не должна быть у него? – Это не твоё дело! Делай то, что тебе велено, не то пожалеешь! – зло зарычала демоница. – Или ты мечтаешь увидеть гибель Кхары и Огненного дракона? Дважды повторять было лишним. Мне нужна сила, чтобы противостоять этой сумасбродной девице, и вернуться
