Мужчина ничего не ответил, только тяжело сглотнул и кивнул девушке.
Игорь, обойдя машину, помог Александре выйти и вынес спящих малышей. Он быстро огляделся вокруг, подмечая и ухоженный двор, и дорогую автоматику ворот, и высящийся впереди двухэтажный особняк. А небедный у девушки родитель! Интересно, что она в прислугах у Оборского забыла?!
— Идемте в дом, — наконец, подал голос Сашин отец и, не оглядываясь, пошел вперед. Гостям ничего не оставалось, как только воспользоваться этим не слишком радушным приглашением.
Дверь особняка бесшумно захлопнулась за ними, отрезая шум дождя, и приезжие оказались в просторном холле. Светло-серые стены, темная плитка на полу, полукруглая арка, ведущая в гостиную…
Когда все расположились в комнате, хозяин дома посмотрел на Сашу и кратко приказал: — Рассказывай.
— Это Игорь, он помог мне уехать из дома Оборского, — первым делом, представила девушка своего спутника, — Игорь, это Павел Владимирович, мой отец.
Саша выпрямилась, немного помолчала и принялась рассказывать о произошедшем с ней. Она говорила четко, сухо, без ненужных эмоций и подробностей. Словно, на докладе у начальства. Игорь с удивлением наблюдал за встретившимися после разлуки родственниками. Жесткий, проницательный взгляд Станкевича заставлял его напрягаться. Серьезный человек… Такие глаза бывают у тех, кто привык отдавать приказы и… убивать. Сашин отец внимательно слушал свою дочь, и по его лицу невозможно было догадаться, что он думает обо всем, что с ней случилось. Игорь отстраненно заметил, что девушка скрыла факт насилия, сказав лишь, что у нее были серьезные разногласия с Глебом, и то, что дети от него — тоже не обозначила. А отец не спросил. По рассказу Саши выходило, что Оборский — всего лишь ее работодатель, а сбежала она от его невыносимой тирании и невыполненного контракта. А еще, вскользь упомянула о личном интересе хозяина, заставив Станкевича-старшего кинуть на дочь пристальный взгляд.
Наконец, девушка замолчала, и в комнате повисла тишина.
— Я навел справки о твоем… об Оборском, — нарушил молчание Павел Владимирович, — жаль, что ты связалась именно с ним. Слишком уж значимая фигура. Против него я ничего не смогу сделать. Такие, как он, просто так не отступятся. Единственный выход — тебе нужно уехать из страны. Я договорился насчет документов. Ну, это мы потом обсудим. А теперь, вы, молодой человек — повернулся он к Игорю, — спасибо, что довезли мою дочь, но дальше мы разберемся сами. Советую вам залечь на дно и не высовываться, а еще лучше, вообще исчезнуть, — Станкевич говорил резко, отрывисто, не нуждаясь в ответе.
— Я хотел бы остаться с Сашей, — спокойно сказал Игорь, — деньги у меня есть, а ей нужна будет помощь. Так что, одну я ее не отпущу.
— Александра? — взглянул на девушку отец.
Саша смотрела на Игоря и размышляла. Если Оборский доберется до нее, охранника он не пощадит. Нельзя рисковать чужой жизнью. Хотя, Игорь уже и так влез во всю эту историю и, по-любому, не сможет выйти из нее без потерь. Возможно, с помощью отца, все же удастся замести следы. А там, можно будет и расстаться.
— Я согласна, — ответила она, и тут раздалось жалобное хныканье — Тема проснулся. А следом за ним заворочалась и Катюша. Саша мгновенно оказалась рядом с детьми и принялась доставать их из переноски.
— Игорь, подержи, — девушка сунула хнычущего Артема оборотню и взяла на руки дочку. Станкевич напряженно наблюдал за развернувшейся суматохой. Дети раскричались на два голоса, Игорь неумело пытался успокоить Тему, а Саша, одной рукой укачивая Катю, второй — доставала бутылочки с молоком.
— Дай сюда, — не выдержал Павел Владимирович и забрал у Игоря плачущего малыша, — нужно отнести их в твою комнату, там тепло, — буркнул он дочери и понес внука из гостиной. Тема, уставившись на деда янтарными глазами, удивленно икнул и замолчал. Станкевич хмыкнул и прижал его крепче.
Спустя полчаса, сытые дети крепко спали на Сашиной кровати, а взрослые решали, что делать в первую очередь.
Итогом совещания стали недолгие сборы и, через час, старый крузак, стоявший до этого в гараже дома, направился к выезду из города. Джип остался сиротливо стоять во дворе.
— Не переживай, ребята отгонят его в надежное место, не пропадет, — успокоил охранника Станкевич. Оборотень кивнул и молча переложил вещи в новый транспорт.
Перед отъездом, отец отвел дочь в сторону и о чем-то долго расспрашивал ее. Игорь видел, как покраснела Саша, как заходили желваки на лице Станкевича, как девушка попыталась в чем-то убедить отца, но тот непреклонно покачал головой, а потом, словно нехотя, согласился, кинув на дочь нечитаемый взгляд… Игорь с напряжением прислушивался, пытаясь уловить, о чем идет речь, но так и не разобрал ни слова.
Сейчас, когда Александра дремала на заднем сиденье, оборотень сосредоточенно вел машину, раздумывая над недавними событиями. Да, непрост оказался Сашин отец. И контора серьезная, и осведомленность немаленькая… Если кто-то и сможет им помочь, то только он.
В середине дня машина въехала в небольшой горный поселок. Несколько десятков подворий, гравийная дорога, ленивая тишина и тихий звук работающей вдалеке бензопилы.
Дом, в котором им предстояло провести чуть больше недели, стоял на отшибе. Большой, массивный особняк, облицованный камнем, встретил их прохладой и тишиной. Александра показала Игорю его комнату и прошла в свою спальню. Только сейчас девушка почувствовала, как отпускает сковавшее ее напряжение.
Неужели, получилось? Неужели, есть время для передышки?
Саша присела на кровать и расплакалась. Вместе со слезами, из нее уходили страх, обида, боль, отчаяние… — все, что держало ее в тисках, не позволяя ни на минуту расслабиться. Она достала детей из переноски, переодела их и уложила на широкой кровати, огородив со всех сторон подушками. Хорошо, что малыши крепко спали всю дорогу и не хныкали. Как будто чувствовали, что маме сейчас не до их капризов. Тошка улегся рядом с кроватью, охраняя детей. Лохматая нянька…
Устало вздохнув, Александра отправилась в душ.
Вечером, сидя на просторной кухне, Саша задумчиво мешала ложкой чай. Дети спали, Игорь вышел во двор осмотреться, как он сказал, а девушка, в сотый раз, обдумывала детали дальнейшего побега. Отец предложил два варианта — Израиль и Америка. И там, и там, у него были связи и возможность устроить дочь с комфортом. Когда Саша попробовала сказать, что ей не много нужно, всего лишь помочь с работой, Павел Владимирович зыркнул на нее и отрезал:
— Я не ради тебя стараюсь. Не хочу, чтоб внуки в нищете росли.
