Кира невесело улыбнулась.
Завтра снова был семинар по боевой магии, и она ждала его безо всякого нетерпения. Более того, в ней начала уже поселяться неприязнь к этому предмету.
А значит, им с профессором Деннетом пора было поговорить.
Глава 21
После занятия Кира вышла из аудитории с пылающими щеками. В этот раз профессор Деннет позволил ей выйти к ритуальному кругу, так как они работали без доноров: профессор лениво предположил, что те внезапно по какой-то причине умерли, вызвав в аудитории волну нервных смешков. И у неё получилось! Три раза, она проделала этот чёртов формальный ритуал безупречно все три раза, но какого-то чёрта профессор подошёл к ней в четвёртый, смазал подошвой четыре линии в круге, и потребовал повторить, а на её сбивчивые возражения спокойно сказал, что внешние факторы и препятствия порой неизбежны.
И она повторила! Чуть не сбившись в формуле, но у неё получилось, чёрт подери!
А он? Ледяным тоном потребовал повторить формулу дома не менее двадцати раз, и не проронил ни слова похвалы.
Айсберг. Чужой скрытый под водой незнакомый ей айсберг, который требовал от неё неизвестно чего. Даже безупречность его не устраивала.
Кира невольно всхлипнула. Нет. Сегодня она скажет ему всё, что о нём думает.
Она дождалась вечера. Позднего: в общем душе, когда она туда спускалась, уже никого не было. В этот раз ей некого было соблазнять, поэтому после душа Кира надела длинное белое платье, бывшее на ней во время ритуала, и перевязала его на талии алым поясом. Красиво, скромно, осторожно, но с ноткой яркости.
И не без внутреннего трепета поднялась по винтовой лестнице, чтобы постучать в дверь кабинета, принадлежащего мэтру Антейну совсем недавно.
– Войдите! – откликнулся голос нового лорда-ректора.
И Кира вошла.
Она не была здесь со времён мэтра Антейна, и тут же открыла рот, изумлённо озираясь.
Его кабинет изменился. Не было больше гобеленов. Их место заняли морские пейзажи, и весь кабинет, казалось, принадлежал морю. Небольшая комната показалась уютным и тёплым островком. Кораблём, дрейфующим в ночи. Лампы мягко подсвечивали потолок, свет растекался по дереву пола и по пышному ворсу ковра, окрашивая комнату в золотистые и охряные тона.
А хозяин кабинета сидел, откинувшись в кресле и сцепив руки, и внимательно глядел на неё.
– У вас потрясающий вкус, – прошептала она.
– Уверен, вы проделали этот путь, так тщательно одевшись, чтобы рассказать мне о моём вкусе, – последовал прохладный ответ. – Мне кажется, мы оба согласились с тем, что наша последняя ночь истекла.
– Истекла, – глухо сказала Кира. – Но вы не остановились. На занятиях вы…
– Я ваш преподаватель. А вы совершаете ошибки. Мне начать вам преподавать элементарные знания один на один? Найти вам наставника, раз уж вы не справляетесь сами?
Кира шагнула к его столу, забывшись.
– Вы несправедливы ко мне! – Она повысила голос. – Никто из моих однокурсников…
– Не собирается формально завершить высший ритуал, – сухо произнёс профессор. – Пожалуй, вы правы, и мне действительно нужно дать вам несколько дополнительных уроков. Того, что я показал в аудитории, вам явно недостаточно.
– Зачем вы учили нас проводить формальные ритуалы в одиночку?
– Потому что, как бывший Тёмный Лорд, я могу быть проклят, – терпеливо сказал профессор. – Если это так, проклятие может высвободиться во время формального ритуала, я потеряю сознание или умру, и ваша клятва на крови убьёт вас. Чтобы этого не произошло, вы должны уметь проводить ритуал сами. Даже со смазанными линиями и с глазами, полными слёз.
Кира сглотнула.
– Только не говорите мне, что вы собираетесь умереть.
– Никто не хочет умереть. Но то, что предстоит нам, рискованно – для меня, не для вас, – и было бы бессмысленно и жестоко утаивать от вас правду.
Он вдруг улыбнулся.
– Кстати, вы идёте на бал?
– Да, – прошептала Кира. – Иду.
– Если бы я не был тем, кем был, и если бы вернул себе память, – негромко сказал профессор, – я сделал бы вам предложение, когда вы закончили бы Академию. Мы могли бы подождать четыре года: ведь вы не нуждались бы ни в какой защите. Вчера мне снился совершенно дурацкий сон о нашей свадьбе. Маленькая древняя часовня, сонный яблоневый сад, пчёлы и некошеная трава. И вы… хотя белое платье на вас было куда более закрытым, чем сейчас.
Он замолчал, не сдержав невесёлой улыбки.
– Зачем вы мне это рассказываете? – шёпотом спросила Кира.
– Ну вы же здесь. Вряд ли вы пришли, чтобы поговорить о погоде и вселенской несправедливости. – Он сделал жест, указывая на кресло напротив. – Садитесь.
– Вы лирически настроены сегодня, – заметила Кира, усаживаясь.
– А вы предпочли бы, чтобы я метал молнии по поводу вашей неуспеваемости? – Он насмешливо оглядел её платье. – Или по поводу вашего наряда? Право, мне кажется, стоит закрепить в правилах, что адептки должны быть в строгих форменных мантиях вне комнат, причём круглосуточно. Вы ходячее пособие по соблазнению преподавательского состава, мисс Риаз.
Кира хмыкнула.
– Но уж точно не вас.
– Не меня, разумеется, – невозмутимо согласился профессор. – Ведь мы уже выяснили, что я иммунен к вашим чарам.
Кира забросила ногу на ногу, всколыхивая юбку.
– Так-таки и полностью?
Он поднял бровь.
– Я ведь могу сделать с вами что угодно, мисс Риаз. Всё ещё. Вы так хотите играть со мной в шахматы всю ночь?
Кира долго смотрела на него.
А ведь ему было очень одиноко, подумала она. Очень.
– Буду, – тихо сказала она. – Доставайте доску.
Они переместились за столик возле окна. На нём были выгравированы клетки, и у каждой буквы и цифры стояли крылатые изречения.
– Сердце красавицы непостоянно, – прочитала Кира. – Вообще-то не особенно.
– Вижу, – заметил профессор, усевшись и небрежно поправляя мантию, – вы совершенно определённо считаете себя красавицей.
В его тоне наконец-то мелькнула теплота. Кира улыбнулась.
– Я чуть не обыграла Райли, – с гордостью сказала она. – Так что я хорошо играю.
– Вы говорите это с таким видом, будто только что слепили из пластилина свой первый шарик, – сухо произнёс профессор, делая первый ход. – Вы играете против Тёмного Лорда, мисс Риаз. Бойтесь.
Кира склонилась над доской.
– Почему-то вам можно шутить об этом, – мрачно сказала она. – А мне…
– А вам, мисс Риаз, будет разрешено пошутить о чём угодно, когда вы хотя бы перестанете дрожать на моих занятиях. В Протекторате к вам будут относиться куда жёстче; железная выдержка и ледяное самообладание вам будут необходимы.
Он был прав, в очередной раз подумала Кира, зависая над ходом.
– Вообще-то я надеюсь, что очень скоро к вам и к другим моим студентам, чья родовитость невелика, начнут относиться куда лучше, – задумчиво сказал профессор. – Мои лекции старшекурсникам принимают интересный оборот. Я собираюсь принять как минимум дюжину в ассистенты здесь, в Академии, а для остальных некий таинственный благотворитель организовал фонд помощи, и скоро, не поверите, они смогут начать своё дело здесь, в магическом мире, и даже получить первые ссуды.
Кира заморгала.
– Но откуда деньги?
– Я провёл часть через один тайный фонд Академии. Вы удивитесь, мисс Риаз, сколько денег лежит в этом фонде. – Он улыбнулся, и Кира немедленно поняла, откуда взялись эти деньги. – Я решил начать с малого. Дать власть и влияние тем немногим, кому я могу его дать, и когда нас станет больше, мы станем серьёзной силой. Впрочем, если кто-то вроде вашего Райли Хили захочет к нам присоединиться, мы его тоже не прогоним. Личные антипатии не играют роли. Только общее дело.
– Я восхищаюсь вами, – тихо сказала Кира.
– А я… – Профессор прервал себя, глядя на доску. – Я, кажется, отвлёкся.
Вилка, которую поставила Кира, была превосходна.
– Так кому там из нас нужна выдержка и самообладание? – невинно поинтересовалась она, вытягивая ноги. Её скрещенные ступни, высвобожденные из туфель, коснулись ноги профессора, и хотя он и не подал виду, она знала, что он это почувствовал.
