Он поставил меня в незавидное положение. Унизил!
Потому я злилась. И стыдилась… Толком не знала, куда деть глаза: то с вызовом смотрела на присутствующих, то опускала их в пол. Я не чувствовала своей вины, так как ни словом, ни действием не дала повода для вывода, будто души в Лиоре не чаяла. Но все же нас с лордом застали вместе. А это порочило мою репутацию и делало чуть ли не изгоем. Была для всех воровкой, теперь стану падшей женщиной. И не имели смысла оправдания. Важно лишь, что думал обо мне он…
Я сжала пальцы левой руки и все же осмелилась посмотреть на графа. Но не встретила во взгляде осуждения. Лишь ожидание чего-то. Спокойствие, отстраненность, толику безразличия.
— Эдвард, вы хоть понимаете, что натворила ваша дочь? — обратилась к моему папе Сиера.
— Понимаю, — с явным недовольством отозвался отец. — Она попала в общество, где всю вину перекладывают на женские плечи. Лисая стала лифарой, сама того не желая, и почему-то должна это скрывать. Да, она виновата. Но виновата в том, что прятала серьгу, слушала Агфара ден Фаргос и защищала его. Вы осуждаете мою дочь, а сами не лучше. И скажите спасибо, что я никого из вас не призову к ответственности. Во избежание конфликта заберу ее домой и затем отправлю к своему брату. Уверяю, вы о нас больше не услышите.
Агфар продолжал молчаливо смотреть мне в глаза, сидя в глубоком кресле. Окутывал своим взглядом. Будто поддерживал. Я вдруг поняла, что перед ним чувствовала большую вину, чем перед отцом, хотя папу всегда считала единственным человеком, мнение которого для меня важно. Видимо, все изменилось. И граф стал кем-то по-настоящему близким и единственным. Я не опустилась до жалких оправданий только благодаря ему. Стояла с ровной спиной, готовая вытерпеть любые нападки, чтобы потом объясниться перед ним одним. И именно сейчас, в комнате с враждебно настроенными людьми, вновь почувствовала незримую нить, связывающую меня и Агфара.
Она тысячей узелков крепилась за мое сердце и тянулась к нему. Была будто материальной. Такой, к которой можно прикоснуться. Схватить и потянуть на себя, чтобы сократить расстояние до этого мужчины. Я каждой клеточкой кожи ощущала его присутствие. В какой-то момент подумала, что он похож на эши — особое продолжение меня, незаменимая часть, без которой жить будет невыносимо.
— Я… — выдохнула и часто заморгала, поразившись новым изменениям.
Воздух пошел рябью. По углам комнаты начала проявляться белая эши, которая постепенно выходила из-под контроля. Меня затопило волной силы. Я посмотрела на свои руки и вдруг почувствовала резкую боль в запястье. Согнулась, будто получив удар в живот.
На меня упругими волнами начал давить дар. Он разрастался. Был чем-то отдельным, чужим, настолько мощным, что появилось ощущение моей ничтожности.
В уголках глаз защипало. Я шумно втянула воздух и вдруг оказалась прижата к мужскому плечу. Кожу на руке опалило настолько сильно, что крик сам вырвался из груди. Я не могла стоять на месте. Билась, словно в агонии. Думала, мое запястье сейчас превратиться в обугленный кусок плоти. Не получалось понять, что происходит и почему трудно дышать. Жжение усиливалось, доводило до исступления, лишало разума и возможности вообще мыслить. Была лишь нестерпимая боль…
Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Я замычала в плечо Агфара и лишь тогда почувствовала свободу. Мужчина ослабил кольцо своих рук, продолжая правой придерживать меня, провел ладонью по моей щеке, поднял голову за подбородок.
— Она еще и сумасшедшая? — раздался чей-то голос.
— Где рвало? — спросил граф с затаившейся тревогой во взгляде.
— В запястье.
Граф недоверчиво прищурился. Скользнул пальцами по моей руке и обхватил кисть. Глянул на место, где недавно плавилась кожа. Выгнул бровь.
— Черная метка?! — воскликнула Сиера.
— Прокаженная, — поразилась Илиная.
— Агфар, она предназначена Безгласым! — поспешно крикнула графиня ден Фаргос. — Не прикасайся к ней!
— Опороченная и прокаженная, — тихо, словно разговаривая сама с собой, произнесла Илиная. — И я с ней пила чай.
Я боялась сделать вдох. Слышала голоса присутствующих людей. Различала интонацию. Понимала, что они говорили, а сама ожидала реакции Агфара. Он тоже не шевелился. Смотрел на меня так, будто прощался. По-прежнему держал мою руку на уровне груди, отчего краем зрения я видела черный круг на том месте, где некогда в день моего рождения появлялся знак Пары.
Сиера бесконечно настаивала, чтобы граф отпустил меня и отошел. Его брат высказывал в мою сторону не менее лестные фразы. Илиная поражалась тому, что жила со мной, вела беседы, сидела за одним столом. Голос Лиора то ли потонул в общем шуме, то ли мужчина молча осмысливал новый факт обо мне.
— Пора, — лишь отец не поддался общей панике. Он положил ладонь на мое плечо и потянул на себя.
Агфар будто очнулся. Посмотрел на папу, нахмурился, но вместо того, чтобы одернуть руки, обнял меня крепче.
— Милорд, — относительно спокойно произнес отец, — надеюсь, вам не стоит разъяснять, что означает эта метка.
— Кто? — прорычал граф.
— Агфар, — подошла к нам Сиера, — пусть эта девочка отправляется к Безгласым. Она потеряна для нашего мира. Тише. Контролируй эши. Ну же, посмотри на меня.
— Кто, я спрашиваю! — звенящим от злости голосом проревел граф. — Кто та скотина, которая заключила сделку?
— Агфар…
Под нашими ногами заклубилась черная эши. Она заскользила вверх, к коленям, достигла бедер, обещая замуровать каждого присутствующего.
— Милорд, — прошептала я, осознав, что он не принял меня за прокаженную, как остальные, а продолжал прижимать к себе. Даже после ужасного события с Лиором. Даже после моих попыток держать его на расстоянии. Даже после той лжи. — Агфар, позвольте мне уехать с отцом.
Он перевел взгляд с папы на меня. В неверии покачал головой. Затем и вовсе замотал ею, видимо, не желая мириться с открывшейся правдой. Я положила ладонь на его щеку. Печально улыбнулась и пожала плечами. Что тут сказать?
— Агфар! — властно произнесла Сиера. — Немедленно убери эши и отпусти эту проклятую девицу. Тебе мало своих бед? Выгони наконец ее из дома!
— Я сдержу обещание, — негромко сказал граф и поднял глаза на моего отца. — Эдвард, я отвезу вашу дочь в Чернолесье.
— Даже не думай! — предостерегающе воскликнула Сиера.
— Братец, ты с ума сошел?
— Агфар, только не в обитель Безгласых! — охнула Илиная.
Мужчина остановился взглядом на каждом из присутствующих. Со сдержанной вежливостью попросил Лиора покинуть его дом. С натянутой учтивостью заверил Сиеру, что не пересечет земли Чернолесья и вернется в столицу в кратчайшие сроки. Своей супруге он сказал, что их сделка расторгнута. Брата вообще обделил вниманием. А моего отца попросил задержаться, чтобы выяснить один очень важный момент.
— Я сама расскажу, — покачала я головой, сжав папину руку. — Все, что пожелаете, милорд. А сейчас позвольте нам попрощаться.
Глава 26
Карету сильно качало. Я то просыпалась, то снова засыпала. Открывала глаза, видела напротив умиротворенное лицо Агфара в пляшущем огоньке зажженной свечи и снова их закрывала.
Меня тревожили кошмары. Один за другим всплывали события последних лет, начиная от известия Найриты, что она продала меня Безгласым, и заканчивая поздним собранием в доме графа. Я погружалась в те переживания и просыпалась. А потом снова накатывала дрема, чтобы утянуть меня в очередной неприятный момент.
Все как-то неправильно. Так быть не должно!
Ближе под утро я открыла глаза и встрепенулась. Не ожидала встретиться с прямым взглядом графа. Думала, сейчас он набросится с расспросами, обвинениями, все же покажет свое истинное отношение к прокаженной девушке и в довершение выбросит на полпути к Чернолесью. Скорее всего, Агфар так не поступит. Но мерзкие мысли сами лезли в голову.
— Есть хочешь?
