Утолив первый голод, с любопытством спрашиваю Смата:
— А почему ты раньше не ел в столовой?
Он улыбается:
— Боялся, что что-нибудь подсыплют в еду.
— Понятно! И как тебе здесь?
— Не ожидал, что будет столько любопытных взглядов. Это всегда так?
— Прости! Частично это, скорее всего, из-за меня и Крайта.
— В смысле?
— Давай тебе лучше Харт потом расскажет. Самой об этом говорить как-то неловко.
— Это из-за того, что мы с Таной встречаемся, — довольно улыбается Крайт.
— И что в этом такого? — недоумевающе спрашивает Смат.
— Я раньше ни с кем не встречался. И всегда обедал дома — живу неподалеку, поэтому вполне успевал.
— А почему изменил своей привычке?
— Хочется больше времени проводить с Таной.
— Давайте только без этих розовых соплей, — усмехается Харт. — Все-таки остальные здесь одиночки. Но намек я понял.
— Вот и ладненько. Проводишь Тану до комнаты? Мне уже нужно бежать на пару.
— Конечно.
В комнате обнаруживаю Элану, которая буквально набрасывается на меня с вопросами. Стараюсь отвечать односложно, но воодушевления соседки это не уменьшает, и она буквально вытягивает из меня описание дома, моей комнаты, подробности о дворецком, о том, что я ела, и какой на самом деле Крайт в личном общении. Когда она спохватывается и убегает в лабораторию, испытываю огромное облечение.
На тренировку идем вдвоем с Хартом — у Смата все еще освобождение. На полпути сворачиваем на очередную дорожку и оказываемся позади преподавателя некромантии, который беседует с крепко сбитым мужчиной в форме охранника. До нас доносится обрывок фразы этого мужчины:
— …и расскажите, пожалуйста, о том, есть ли привязка души в теле к какому-то определенному органу, или она распределена равномерно? Будет ли затруднять вызов духа умершего то, что найдена только рука или, к примеру, часть черепа?
— Душа человека привязана к телу равномерно, поэтому если найдут фрагмент величиной больше ладони и пройдет не более девяти дней со дня смерти, вызвать призрак человека вполне возможно.
— А есть ли какие-то способы, которые используют, чтобы вызвать призрак было невозможно?
— Нам о таких способах неизвестно.
— А как скоро на трупе проявляются трупные пятна?
Что ответил преподаватель, мы расслышать не успеваем, потому что они сворачивают на другую дорожку. Задумчиво говорю Харту:
— Знаешь, мне кажется, что рост и телосложение у него такие же, как были у мужчины, который тащил мешок.
— Мне тоже так показалось.
— Не думаешь, что это как-то подозрительно?
— Сложно сказать. Происходящему вполне может найтись какое-то простое объяснение.
— Но ты мог бы навести справки?
— Ладно. Как только все выясню — сразу расскажу тебе.
После тренировки прощаюсь с Хартом, и мы под ручку с Крайтом идем домой. По дороге задумчиво рассматриваю разноцветные осенние листья и любуюсь бегом облаков. Крайт тоже думает о чем-то своем. Почему-то молчать рядом с ним как-то очень уютно.
Сегодня ставлю целью дозубрить анатомию, чем и занимаюсь с перерывом на ужин.
Перед сном решаю, что если нужно выбрать любое рутинное дело, то чистка зубов отлично для этого подойдет. Вдумчиво распределяю зубную пасту по щетке и старательно оттираю зубы, пытаясь сосредоточиться на том, как чувствуется щетка при каждом движении, и как меняется мятный вкус зубной пасты от насыщенного до почти неразличимого. Ощущаю себя немного по-идиотски, но решаю дать этому занятию еще шанс — а вдруг в следующий раз будет лучше.
Какое-то время обдумываю то, что мы с Хартом подслушали, но потом мысли соскальзывают на то, что я успела увидеть этим утром. У Крайта не только лицо красивое, но и тело. Как можно быть настолько идеальным? Пытаюсь перестать думать об этом, но память, как назло, щедро делится деталями. Долго ворочаюсь, а затем проваливаюсь в беспокойный сон.
Глава 32
Завтракаем на этот раз втроем. И Крайт, как обычно, пытается подложить мне добавку. Это уже стало какой-то своеобразной традицией. Может быть, он думает, что я слишком худая? Вроде бы выгляжу нормально. Или может, просто сравнивает с тем, сколько съедает сам? Но я же не мужчина и не тренируюсь так много, как он. Мысль о том, чтобы спросить напрямую, отбрасываю — очень уж приятно, когда о тебе заботятся. Кроме отца никого никогда не волновало ни то что, наелась ли я, но даже поела ли вообще.
Крайт провожает меня до полигона и предупреждает, что сегодня мне придется обедать без него — он не успеет из-за пары, но обязательно заберет меня после лекции по бытовой магии. И уходит на учебу.
На физкультуре мы снова бегаем, и снова Айрис нет на занятии. В этот раз мастер Брок увеличивает количество кругов на два. И, к моему удивлению, Алти вполне неплохо с этим справляется. Конечно же, мы с Хартом очень сильно его опережаем, но, по сравнению с первым занятием, успехи Алти просто невероятны. После занятия спрашиваю о том, как ему удалось за столь короткое время достичь такого огромного прогресса. Он польщенно улыбается:
— Просто я начал бегать по вечерам в дни, по которым у нас нет физкультуры. Очень не хочется повторения индивидуальной тренировки с мастером Броком.
— Ничего себе! Можешь собой гордиться — если продолжишь в том же духе, скоро начнешь бегать наравне с нами.
— Спасибо! Я постараюсь.
Госпожа Оннодрия, как всегда, входит в аудиторию с недовольным лицом и сразу же приступает к лекции:
— Здравствуйте! Тема сегодняшней лекции — «Баланс работы и отдыха». У каждого человека есть работоспособность, которая зависит от индивидуальных физических и умственных данных. Чем эффективнее вы можете работать, тем выше ваша работоспособность. Длительная непрерывная работа ведет к утомляемости, т. е. снижению работоспособности. Переутомляемость — крайняя степень утомляемости. В этом состоянии ваш организм становится крайне уязвимым, и повышается риск заболеть. Если работа связана с умственным трудом, у вас может наблюдаться снижение двигательной активности, что вероятно приведет…
На лекции впервые за все это время рядом с нами садится Смат, как всегда безукоризненно аккуратный в своей черной одежде. Во время лекции замечаю, что многие девушки бросают на него заинтересованные взгляды. И даже немного им сочувствую — уверена, что он не в том положении, чтобы начать с кем-то встречаться. Мы спасли ему жизнь, поэтому он знает, что может нам доверять, а вот про остальных такого не скажешь.
Во время обеда спрашиваю у Алти:
— Слушай! Все забываю тебя спросить — нашелся твой сосед?
— Нет.
— А ты узнавал про него у комендантши общежития?
— Нууу, — Алти смущенно опускает взгляд. — Я решил не ходить. Жить одному так здорово! Боюсь, что если начну все выяснять, ко мне подселят другого соседа. В любом случае у него же тоже есть куратор, который наверняка заметил, что сосед не ходит на пары. Вот пусть и занимается.
Пожимаю плечами. Не знаю, как бы я сама поступила на его месте. Но наверняка жить одному в комнате действительно очень здорово.
— Тана, — спрашивает Смат, — а ты хорошо знаешь Крайта?
— Нет. А что такое?
— Его фамилия случайно не Райтнир?
— Верно.
— Ааа! Так вот почему его лицо мне показалось таким знакомым. На уроках геральдики я изучал портреты всех влиятельных семейств. Вот откуда я его помню!
— Есть и такой список?
— Конечно. Я же будущий граф, поэтому нужно быть в курсе, кто есть кто. Он считается одним из самых завидных женихов нашего королевства. И мне показалось, что он тобой очень дорожит и очень тебя ревнует.
— Ревнует?
— Только не говори, что ты этого не заметила!
— Ну…
— Точно! — улыбается Харт. — Крайт очень ревнив. В начале учебного года подошел ко мне после одной из тренировок, на которой тебя не было, и спросил, какие у меня на тебя планы.
— И?
— Дык, я рассказал, что мы просто друзья и никаких скрытых мотивов у меня нет. Видимо, он уже тогда имел на тебя виды. Я даже удивился, что тянул так долго.
