понимаешь, что вредишь и себе, и дочери?
— Насть, один день диеты ещё никого не убил, — пожала я плечами. — Ну поем я сейчас тебе на радость — а потом побегу в туалет обниматься с белым другом. Кому от этого будет лучше?
— Это просто не выносимо, — простонала Настя.
О да, невыносимо. Как хорошо я её понимала. Только вот это не Настина судьба должна была решиться через несколько часов.
Я пыталась размеренно дышать, пыталась считать на латыни — но любые мысли съедал страх, напоминавший о том, что уготовил в своем замке для меня Этьен.
И только когда нервы мои почти окончательно сдали, в комнате появился Кирилл Владимирович.
— Простите за опоздание. В замок прибывают всё новые Альфы, и важно перехватить их до Совета.
— Они не на нашей стороне? — спросила я, поглаживая свой живот.
Кирилл Баев тяжело вздохнул.
— Тая, не буду тебя обманывать… большинство Альф уже ознакомлены с повесткой дня.
— И, наверное, не просто ознакомлены, — усмехнулась Настя. — Этьен хорошо подготовился.
— Я не ожидал, что он пойдет на подобное. Решение Совета непреложно: Этьен сильно рискует, обращаясь к Альфам, потому что если что — то пойдет не так- он проиграет без шанса на реванш.
Проигрыш, шанс, реванш — и моя жизнь на кону… Как это ужасно!
— Тая предложила одну идею, — сообщила Альфе Настя. — Мы хотели обсудить это с тобой.
— Какую идею?
Настя перевела взгляд на меня — мол, рассказывай.
— Альфа, — прокашлялась я. — Когда мы встретились сегодня в коридоре с Этьеном, он явно дал понять, что «простит» меня, если я вернусь в его стаю ещё до Совета. Конечно, нельзя строить выводы по одной только брошенной вскользь фразе, но другого — то всё равно ничего нет. А что, если это замаскированное предложение к торгам? И вы вот тоже только что сказали: если Совет вынесет решение — Этьену придется смириться с этим решением. Возможно ли, что Валуа хочет перестраховаться?
— Разумеется, он хочет перестраховаться, — кивнул Кирилл Баев. — Но я не понял сути твоего предложения.
— Тая предполагает, что ради её возвращения в стаю, Этьен пойдет на сделку.
— Ты хочешь вернуться к Этьену? — приподнял бровь Альфа.
Зажмурившись на секунду, покачала головой.
— Нет, не хочу. Но выбор у меня небольшой. Если Совет решит дело не в мою пользу — я фактически превращаюсь в собственность Валуа. А вот если договориться с ним полюбовно, то ему придётся выполнять ограничения.
Альфа Баев пристально посмотрел на меня.
— Твоё добровольное возвращение в обмен на некоторые уступки. Хм… — он задумчиво посмотрел на свою жену. — Насть, а ведь это может сработать.
— А можем ли мы поверить в то, что Этьен станет выполнять договорённости?
— О, несомненно. Совет Альф может стать своего рода гарантером этого договора. Тем более что столько вожаков собиралось в одном месте — грех не воспользоваться. Только действовать надо быстро.
Альфа Баев повернулся ко мне.
— Ты продумала, какие пункты хочешь включить в соглашение?
О, да — у меня было для этого несколько бесконечно долгих, напряжённых часов.
— Никакой клетки. Никакого насилия, — сжав зубы, произнесла я первые требования. Глаза Альфы Баева сверкнули — но сам Альфа не произнес и звука.
— Кроме этого, моя дочь должна иметь возможность развиваться как нормальный ребенок. Я согласна, что дочка будет принадлежать к королевскому роду — и всё такое прочее, но это не повод лишать её детства.
— Я более чем уверен, что Этьен думает также, — кивнул Баев.
— А ещё, он должен пообещать, что не станет разделять нас. И не станет, когда девочка вырастит, навязывать ей замужество по своему выбору.
Альфа Баев нахмурился.
— По поводу последних пунктов: Тая, Этьен не пойдет на это. Я хорошо знаю своего кузена — я знаю, что он никогда не станет разделять тебя с дочерью только для того, чтобы тебе отомстить. Ты ведь этого боишься?
Я кивнула.
— Он не станет этого делать, — повторил Альфа, — ради мести. Но он может отослать девочку на обучение в один из закрытых пансионов. Ты можешь этого не одобрить, но обучение вдали от дома имеет огромное преимущество.
Я задумалась. Дочка будет рождена Валуа, а это значит, у неё будут свои обязанности как наследницы Валуа.
— Всё — равно. Есть же какой — то минимальный возраст? — на всякий случай уточнила я. — Вряд ли любящие родители отправят семилетнего ребенка в закрытую школу.
Кирилл Баев на секунду задумался.
— Да. Это хорошее предложение. С одной стороны — Этьен не будет ограничен в действиях по отношению к своей дочери — а значит, у него не будет причин отказаться подписывать соглашение по этому пункту; с другой стороны — у тебя будут некоторые гарантии, что ребенок останется на какое — то время с тобой. Но что касается брака…Тая, ты должна понимать, что твой ребенок пока единственный наследник целого рода Валуа. Этьен — не просто Альфа, он ещё и герцог, и последний представитель знаменитой фамилии. Если у вас не будет других детей (в этот момент я мысленно содрогнулась), если девочка останется его единственным продолжением, он, возможно, вынужден будет довольствоваться браком по соглашению. Понимаешь?
— То есть, я должна уже сейчас согласиться на то, что жизнь моей дочери может быть испорчена? — не поняла я. — А что, если она не полюбит навязанного жениха? Что, если она его будет ненавидеть?
На лице Альфы Баева мелькнула мимолётная усмешка.
— Ты плохо знаешь оборотней. Мы никогда не возьмем себе в жены самку, которая не устраивает нашего волка. Она, по крайней мере, должна нравиться и волку, и человеку. Даже в браке по уговору, оборотень никогда не станет принуждать свою женщину.
— Мой опыт говорит о другом! — воскликнула я, чувствуя себя от этого ужасно.
— Исключения только подтверждают правила, — отмахнулся от моего страха как от чего — то несостоятельного Альфа. — За этот год ты встречалась со многими оборотнями и их жёнами, сколько их них боялось или ненавидело своих мужей?
— Ни одного, но…
— Я могу пообещать тебе прямо сейчас, что Этьен не сделает твою дочь несчастной. Но он не за что не станет подписывать твоё предложение, если ты оставишь этот пункт. Для Альфы, определяющего жизнь огромной стаи, это будет слишком унизительно.
Я застыла на месте.
— Что скажешь, Тая? — спросила Настя, переводя на меня обеспокоенный взгляд.
А что я могла сказать. Имела ли я право распоряжаться правом своей дочери на счастье? Что, если Альфа Баев сейчас ошибается? Что если Этьен сделает так, как ему нужно — не подумав о том, что
