великое и значительное. Ехидство предлагало не обманываться и назвать лошадку «Ахтысволочьвсеядная», но разум возобладал.
– А пусть будет… Белкой.
Кони дружно фыркнули, всеядная развернула шею с выражением «Чего?» на хитрой морде. Ёжка посмотрела на меня с неприкрытым скепсисом, парни с глумливыми улыбочками переглянулись. И только непрошибаемый Володар даже головы не повернул.
– Чего? – насупленно проворчала я. – Белка. Хорошее имя.
– Ну ты еще подумай… подумай, – тактично сказала за всех Аленка и едва не вывалилась из седла от резкой остановки.
– Приехали, – сообщил Володар и указал на возвышающийся за полем густой лес. – Логово Соловья там.
Если бы чуйка на неприятности имела физическую оболочку, то точно осенила бы себя оберегающим жестом.
***
Нельзя отрицать тот факт, что человека тянет к добру. Особенно к чужому. И Соловей был олицетворением этой простой в своей гениальности мысли.
Новое логово главы самой большой преступной группировки располагалось в сердце Брынского леса.
Соловей, в прошлом, по слухам, Будимир Соловьев, выбрал семь крепких дубов и построил на их ветках и кронах небольшую деревню из десяти жилых домов и пяти схронов с добычей. От дома к дому тянулись узенькие подвесные мостки, покачивающиеся от ветерка. На вышках сладко позевывали караульные.
Так сказать, высоко сижу, далеко гляжу. Идеальное логово!
– Лошадей оставим здесь, – скомандовала сотница, первой спешиваясь со своего тяжеловоза. Парни последовали ее примеру и наперегонки помчались на помощь Аленке.
Белка покосилась в их сторону, поджала задние ноги и по-собачьи плюхнулась на попу. Испуганно взмахнув руками, я съехала по ее спине, как по крутой горке, и поспешно встала, делая вид, что так оно и задумывалось.
– Не делай так больше, – прошипела я, глядя в невинные глаза лошади. Та громко и, как мне показалось, насмешливо фыркнула, подняла заднюю ногу и, вопреки всем законам физиологии, почесала копытом шею.
«Уверена, что ЭТО имеет право носить имя Белка?» – выразительно глянули на меня друзья.
– Мы с Агриппиной Игоревной идем на разговор с Соловьем, – объявил Володар. – Иван с Демьяном остаются ждать у кромки леса и в случае неудачного исхода приходят на помощь. Алена с Василисой стерегут коней.
– Ну и пожалуйста. Не больно-то и хотелось, – буркнула я, всем своим видом излучая крайнюю степень несогласия с произволом, отошла и села на поваленный березовый ствол.
Повозившись немного и проверив снаряжение, основная часть группы отправилась на штурм поля, а после леса. Аленка помахала им вслед платочком, дождалась, пока силуэты крадущихся окончательно затеряются в подступающих сумерках и со вздохом подсела ко мне.
– Вась, ты только не злись… – робко попросила она, теребя платок в руках. – Володар, он это… ну того?
– Ну чего?! – не выдержала я.
Клянусь, рассчитывала услышать от подруги что-то мечтательное в духе «Володар – такой красавчик» или «Он так на тебя смотрит», но никак не:
– Ты с ним рядом как… нормально себя чувствуешь?
– Ну да. А что?
– А провалов в памяти не замечала, нет?
– Нет, не было.
– Может быть, странные отметины… на шее например?
Я развернулась к травнице всем корпусом и прямо спросила:
– Ален, ты на что намекаешь?
– Да так… не бери в голову. Просто паранойя взыграла, – ушла от ответов травница и резко вскочила. – А где твоя лошадь?
Мысленно ругнувшись, я подскочила с березы, бросилась вперед и замерла на краю леса, всматриваясь в очертания раскинувшегося впереди поля. Белка, зараза такая, белоснежным призраком легко скользила меж высоких трав.
– Вот паршивка! – охарактеризовала я эту неугомонную и скомандовала подбежавшей Аленке: – Жди здесь, я за лошадью.
Если Аленка и хотела сказать что-то, то банально не успела. Я сорвалась на бег, отчаянно молясь всем богам, отвечающим за удачу, чтобы мне и на этот раз свезло и дозорные не заметили рыжую девицу, во весь опор несущуюся по полю-полюшку.
Мне-то повезло, а вот Демьяну с Иванушкой – нет. Судя по возмущенным воплям, долетевшим из кустов откуда-то слева, их не только засекли, но и надежно связали, не дав даже пальцами щелкнуть.
Пригнувшись, я незаметно подкралась ближе и спряталась за первым попавшимся деревом. Густая листва не давала возможности разглядеть все от и до, но даже выхваченных крох информации оказалось достаточно, чтобы понять: план Володара и сотницы пошел не по тому маршруту.
– Этих двоих куда? В камеру или к Соловью? – хриплым от простуды голосом спросил один из разбойников.
Второй с черной повязкой на правом глазу сплюнул в траву через щель между зубами и неожиданно пискляво приказал:
– Запри пока. Дождемся, кого найдут остальные дозорные, и уже тогда потащим на аудиенцию к его светлости.
Разбойники дружно хехекнули, словно услышали старую, но все еще актуальную шутку, подхватили отчаянно вырывающихся парней и двинулись вглубь леса.
– Вот же ж… – тихо ругнулась я и крадучись последовала за ними.
О ловле ускакавшей Белки уже не шло и речи. Раз ребята попали впросак, то я обязана проследить, где камеры, в которых держат пойманных. В идеальном будущем освободить Демьяна с Иванушкой и сбежать до того, как охрана спохватится.
В этой миссии я не учла только одного: разбойники исходили этот лес вдоль и поперек и знали каждый кустик с деревцем едва ли не лучше, чем дриады свои Цветущие пущи. Я же была дуб дубом в окружении дубов, да к тому же вынуждена таиться.
Неудивительно, что в какой-то момент разбойники сперва скрылись из виду, а после окончательно оторвались и затерялись. Походив туда-сюда, я вывалилась из очередных кустов и к своему ужасу обнаружила двух представителей высшей ступени эволюции за попыткой тишком скурить веточку запрещенной флоры.
– Э-э-эм… Доброй ночи, господа разбойники, а… Соловья где поискать?
Господа разбойники задумчиво переглянулись и показали. В разные стороны показали.
– Премного благодарна, – улыбнулась я, торопливо пятясь обратно.
Отбежав на достаточное расстояние, я прижалась спиной к дереву и с колотящимся сердцем попыталась прикинуть, что в таком случае делать дальше.
«Цок-цок-цок», – донеслось сверху.
Задрав голову, я ахнула. Моя полная дефектов чудо-юдо-лошадь вновь сменила окрас на черный. А еще, по всей видимости, решила отработать полученную кличку и теперь неторопливо трусила по одной из веток. Дошла до середины, примерилась и ловко перемахнула на соседнюю, затерявшись среди густой листвы.
– Во дает! – не то восхитилась, не то посетовала я, нашла дерево посговорчивее и, проклиная все на свете, взялась за штурм.
В конце концов, если даже лошадь способна взобраться наверх, то чем я-то хуже?!
Как выяснилось через пару минут, всем!
Если брать за основу эволюции теорию того, что люди произошли от обезьян, то обезьяна, давшая начало роду Предерзких, была криворуким
