— Привидение, — сказал Магнус. На его лице появилась улыбка. — Дух, поклявшийся защищать то место. Она была там сто тридцать лет.
— Она? — сказала Джослин, прислонившись спиной к пыльной стене. — Привидение? Правда? Как ее имя?
— Ты бы узнала ее фамилию, если бы я сказал, но ей бы это не понравилось. Взгляд Магнуса был где-то очень далеко отсюда. — Надеюсь, это может означать, что она обрела покой.
Он вынырнул из своих мыслей.
— Так или иначе, я не намерен продолжать разговор в этом ключе. Это не та причина, по которой я к вам пришел.
— Я так и думал, — сказал Люк. — Мы признательны, что ты пришел, хотя, признаюсь, я был удивлен видеть тебя на пороге. Полагаю, все же, это не то место, куда бы ты с охотой пошел.
— Я думал, ты пришел к Лайтвудам… фраза повисла в воздухе между ними недосказанной.
— У меня была жизнь до Алека, — отрезал Магнус. — Я верховный маг Бруклина. Я здесь чтобы занять место в совете от имени детей Лилит.
— Я думал Катарина была представителем колдунов. — сказал Люк, удивленно.
— Была, — признался Магнус. — Она заставила меня занять ее место, чтобы я мог приехать сюда и увидеться с Алеком. — Он вздохнул.
— Она действительно сделала это ради меня, когда мы были в „Луне охотника“. Как раз об этом я и хочу поговорить.
Люк сел на шаткий стол.
— Вы виделись с Бэтом? — спросил он. Бэт имел офис в Охотничьей Луне, а не в полицейском участке, хоть это и было неофициально, все знали где его найти.
— Да. Он только что получил звонок от Майи.
Магнус провел рукой по своим черным волосам.
— Себастьян явно не в восторге от того, что ему дали отпор. — Медленно произнес он и Люк почувствовал, как его нервы натягиваются. Магнус явно не решался сообщить какую-то плохую новость.
— Все это выглядит так, словно, после его неудачного нападения на Лондонский Институт, он переключился на Претора. Очевидно, что ликантропы ему не нужны — он не смог бы обратить их, поэтому он сравнял дом Претора с землей и убил их всех. Он убил Джордана Кайла на глазах у Майи. Её он оставил в живых, чтобы она передала сообщение.
Джослин обхватила себя руками.
— Боже мой.
— Что за сообщение? — спросил Люк, когда к нему вернулся дар речи.
— Сообщение для нежити, — сказал Магнус, — Я говорил с Майей по телефону. Она сказала мне запомнить это. Очевидно, он сказал: „Скажи нежити, что я жажду мести, и я добьюсь ее. Я буду иметь дело с каждым, кто в союзе с Сумеречными охотниками. Я не желаю зла вашему роду, пока вы не помогаете Нефилимам, но если это произойдет, вы будете жертвой моего клинка и мечей моей армии, до тех пор, пока последний из вас не будет стерт с лица этого мира.
Джослин издала неровный звук.
— Он говорит в точности, как его отец, не так ли?
Люк посмотрел на Магнуса.
— Ты собираешься доставить это сообщение в Совет?
Магнус прошелся по подбородку своими блестящими ногтями. — Нет, — ответил он, — Но и от Нежити я не собираюсь этого скрывать. Моя преданность Сумеречным охотникам не превыше преданности им.
Не так, как ты. Слова повисли между ними невысказанными.
— У меня есть это, — сказал Магнус, достав листок бумаги из кармана. Люк узнал его, так как у него был такой же листок. — Придете ли вы завтра вечером на ужин?
— Я приду. Фейри относятся к приглашениям очень серьезно. Для Мелиорна и всего Двора было бы оскорблением, не прими я его.
— Я планирую рассказать им о послании там — сказал Магнус.
Что, если они запаникуют? — сказал Люк. — Если они откажут Совету и Нефилимам?
— Можно подумать, то, что произошло с Претором, можно держать в тайне.
— Сообщение Себастьяна можно — сказала Джослин. — Он старается запугать жителей Нижнего Мира, Магнус. Он старается заставить их отступить, пока он истребляет Нефилимов.
— Это их выбор — ответил Магнус.
— Если они отступят, думаешь, Нефилимы простят их когда-нибудь? — спросила Джослин. — Конклав не прощает. Их прощения добиться тяжелее, чем прощение самого Господа.
— Джослин, — сказал Люк. — Это не вина Магнуса.
Но Джослин все еще смотрела на Магнуса.
— Что Тесса сказала бы тебе делать? — спросила она.
— Умоляю тебя, Джослин, — ответил Магнус. — Ты вряд ли знаешь ее. Она бы начала читать нотацию о честности, как она обычно это делает. Хранение тайны ни к чему хорошему не приводит. Когда живешь достаточно долго, начинаешь понимать это.
Джослин посмотрела на свои руки — ее руки художника, которые Люк всегда любил, ловкие, осторожные и с пятнами чернил.
— Я больше не Сумеречный Охотник. — сказала она. — Я бежала от них. Я говорила вам обоим. Но мир без Сумеречных Охотников — это то, чего я боюсь.
— Мир существовал до Нефилимов, — сказал Магнус. — Будет существовать и после.
— Но сможем ли мы выжить в нем. Мой сын… — не успела договорить Джослин, как ее прервал звук, доносившийся сверху. Кто-то колотил во входную дверь. — Клэри? — произнесла она удивлено. — Наверное снова забыла свои ключи.
— Я открою, — сказал Люк и встал. При выходе из подвала, он обменялся короткими взглядами с Джослин, начинала кружиться голова. Джордан мертв, Майя горевала. Себастьян пытается натравить Нежить на Сумеречных охотников.
Он заметил, что входная дверь открыта и от туда дует холодным ночным воздухом. На пороге стояла девушка с светлыми вьющимися волосами, одетая в снаряжение. Хелен Блэкторн. Люк успел заметить что защитные башни светятся кроваво-красным, затем она заговорила.
— У меня есть новости из Гарда, — сообщила она. — Насчет Клэри.
— Майя.
Мягкий голос нарушил тишину. Майя перевернулась на бок, не желая открывать глаза. Что-то ужасное ждало ее там, во тьме, и она могла избежать этого только находясь в долгом и беспробудном сне.
— Майя.
Он взирал на нее, стоя в тени: тусклый взгляд, темная кожа. Ее брат. Даниэль. Она смотрела на то, как брат отрывает бабочке крылья, и ее маленькое тельце, кружась, падает на пол.
— Майя, пожалуйста. — Легкое прикосновение руки.
Майя резко села на постели, все еще испытывая отвращение. Она ударилась спиной об стену и, широко распахнув глаза, начала хватать ртом воздух. Ресницы были липкими и словно покрытыми солью: она плакала во сне.
Майя была в полу — освещенной комнате с единственным окном, выходящим на извилистую центральную улицу города. За грязным окном виднелись голые сучья деревьев и край чего-то металлического — пожарная лестница, догадалась она.
Майя взглянула вниз: узкая кровать с железным изголовьем и тонкое одеяло, которое она отбросила в ноги. Майя сидела, прижавшись спиной к кирпичной стене. У кровати стоял один-единственный стул, старый и расшатанный. На нем сидел Бэт; он постепенно опустил руку.
