Я поймала его смятение и на миг, всего на один миг — растерянность, которая тут же сметается взрывом других чувств сложным смешанным, так что меня пронимает дрожь. Губы Мортона сжаты, весь он напряжен, но в следующий миг он сорвался с места и направился ко мне твердым широким шагом. Берет под уздцы коня, дергая его за собой, приближаясь ко мне. Я вытянулась, задержав дыхание. Лицо Амгерра каменное, невозможно понять о чем он думает. Остановив жеребца, Мортон молча схватил меня за пояс и рывком посадил на коня. Я успела только вцепиться в гриву, когда Амгерр вскочил в седло, сжимая меня с обеих сторон руками. Накрутив на кулак поводья, пустил жеребца вперед. Я не шевелилась и молчала, где-то в глубине охватила радость что он нашел меня и теперь прижимает к своей груди. И в то же время становилось горько, что теперь я виновата в том, что встала между ним и Реднайрой. Но Амгерра видимо это не тревожило, я не знала, что думать. Зачем он везет меня обратно в замок? Зачем нужна? Горячее дыхание скользило по затылку, меня окутало терпко-сладкий запахом его кожи, заставляя испытывать себя слабой и вместе с тем защищенной.
Обратная дорога прошла как в тумане, я не могла думать и дышать, когда Мортон управлял жеребцом, прижимая меня к своему напряженному литому телу.
Беспрепятственно въехали во двор. Амгерр остановил скакуна, чуть поддаваясь вперед слегка наваливаясь обжигая мочку уха рваным дыханием, спешиваясь. Обхватил меня за талию ссадил на землю, сжал локоть и повлек за собой к двери. Молча. Быстро. Тяжело. Кажется, он зол, но никак не выдавал это.
В замке уже темно и горят повсюду свечи, пламенники в каменных переходах. Поднялись по лестнице и оказались перед покоями его высочества. Мортон открыл двери и подтолкнул меня внутрь, вынуждая зайти, отрезая обратный путь, запер дверь на замок. Я отошла от него подальше. Я не знала, чего ожидать, Амгерр в ярости это видно по тому как горит взгляд, как вздымаются крылья носа, и в тоже время в глазах темная глубина, от которой у меня перехватывало дыхание.
— Зачем вы пришли за мной? — сказала я, понимая, что не могу ждать, — я сделала все что могла и могу быть сбродной, разве нет?
— Нет, — отрезает Амгерр сталью и вскинул руки срывая с себя легкие кожаные доспехи, — не можешь быть свободной. Ни сейчас. Ни после. Никогда.
Ошарашенно наблюдала как за латами последовала верхняя одежда. Оказавшись по пояс оголенным, Мортон приблизился ко мне, обхватил талию, рывком притянул меня к себе. Я охнула, вбиваясь в его горячее тело. Кровь горячей волной хлынула к низу живота растекаясь сладким предчувствием. Не успела ничего сообразить, как мои губы захватили жадные губы Мортона, настолько горячие требовательные, ненастные, что я позабыла о своем вопросе, ощущая только скольжение губ. Поцелуй оказался несдержанным, и страстным. Мортон терзал мои губы кусая их, заполняя рот языком обжигая изнутри, вынуждая всю меня обомлеть. Я невольно овила руками Амгерра за шею, и это сорвало последние преграды, ответила на поцелуй, так же пылко. Сила потекла за края затапливая с головой, я больше не во власти ее сдерживать, как и свои чувства и желания, они рвались безудержной волной.
— Что вы делаете? — прошептала задыхаясь, едва мне удалось глотнуть воздуха.
Мортон не ответил, подхватил меня на руки и направился к кровати. Ступив коленом на постель опустил меня. Застыл оглядывая меня. В серых глазах бушевал шторм.
— Вам стоит подумать господин, я не смогу снять с вас проклятие.
— Замолчи Грез, — прошипел глухо, — мне плевать на проклятие, — его голос теперь звучал горячо, твердо, волнующе до дрожи, — пусть я буду проклят до конца дней, но я буду с тобой, ты одна мне нужна. Только ты и никто больше. Только ты. Ты, — скользил взглядом по моему лицу, склонился, касаясь губ прильнув своими на этот раз в медленном поцелуе, глубоким, чувственным, проникновенным.
Он кажется не дал выбора, никакого отступления. Его ладони скользнули по телу задержались у завязок на платье, я замерла, когда умелые пальцы рванули тесьму высвобождая вдох из моей груди. Стянув платье с тела, следом Амгерр освободил меня от нижней сорочки. Ничуть немедля содрал с себя остатки одежды, склонился над моим лицом прильнув своим телом к моему держась навесу, так чтобы мне было не тяжело, было чем дышать, но не это перехватывало мой воздух, а то как смотрел на меня сейчас Мортон — пронзительно глубоко, он будто медлил, проверял как я стану реагировать, начну отталкивать или, напротив… Не в силах вынести это я огладила ладонями тугие мышцы плеч овив шею чувствуя мягкость волос. Мортон склонился еще ниже, задержавшись возле моих губ. Я ощущала упирающееся в бедро напряжение, горячее, твердое, сильное. И внутри меня пробуждалось что-то мучительное волнение. В глазах Мортона вдруг вспыхнули лукавые искры.
— Кажется, тебя только так можно удержать на месте, — сказал Амгерр после, так много говорящего молчания.
— Не надейтесь, ваше высочество.
Взгляд Мортона потемнел. Он и в самом деле не хочет меня терять. Я вижу это в глазах. Почувствовала, как меня все сильнее тянет на глубину.
— Не хочу тебе больше причинять боль, но, еще немножко придется потерпеть.
— У меня нет выбора как поверить.
Амгерр усмехнулся и снова взгляд становится глубоким.
— Я обещаю, — ответил глуше, склоняясь к мои губам, захватывая в требовательном поцелуе, не давая больше пути для отступления, но я и не хотела.
Сердце лихорадочно застучало в груди, и все мысли исчезли, когда я поймала запах его кожи — тягуче-крепкий волнующий, кружащий голову. Невольный стон сорвался с моих губы, когда ладонь Амгерра скользнула по бедру заставляя развести колени, подпустить его ближе. Мортон вобрал мой прерывистый вдох, скользнул губами по шеи делая дорожку между ключицами, опустился ниже к налившим тяжестью грудям, захватывая горячими губами чувственную вершинку. В животе сладко потянуло, я выгнулась, позволяя ласкать себя губами, погружаясь в туман блаженства, в сладкую муку. Выдохнув я поддалась к нему не в силах выдержать ласки, но Мортон задержался, смотря на меня протяжно испытывая мою выдержку, так, что мне невольно хотелось прикрыться.
— Я сойду сума если, если не возьму тебя, — хрипло проговорил Амгерр, собрав в горсти мои волосы.
Глава 17
Неужели я настолько желанна для него?
Горячие ладони прошли вниз накрыли грудь, сжали, вынуждая сдавленно охнуть. Он не спешил будто хотел сполна насытиться этим мгновением, пусть тяжелыми становились дыхание и взгляд. Рассматривал меня окутанную золотистым светом горящих свечей, склонился прильнув губами к шее, ключицам, скользил по животу словно ища самые уязвимые места на моем теле и находил, безошибочно точно вбирая в себя мою дрожь, крадя поцелуями становившиеся все глубже и лихорадочней вдохи, вынуждая плавиться в его руках, таять от томительных нежных поцелуев, сгорать в нетерпении. Голова наполнялась туманом, тело — блаженством, все исчезло вокруг, остались только горячие пальцы Мортона, настойчивые губы, обжигающей взгляд. Невольно прикрыла глаза, давя в себе судорожные вздохи — только бы не останавливался, не медлил, не мучил меня. Но уже вскоре в ласках Мортона все меньше нежности, все больше нетерпения и страсти. Не оставляли никаких вопросов, ни тайн, ни опасности, только желание слиться с мужчиной, который меня покорил и теперь я готова сама ему отдаться в руки, своему врагу, палачу, ненавидящему горианок. Все стерлось, смешалось в водовороте вздохов и стонов, оставляя только одно желание — впитывая всем телом его ласки.
Мортон подхватил меня под спину притягивая к себе ближе, давая сполна ощутить его возбуждение пугающее и волнующее одновременно. Мое сердце оглушающе заколотилось, при виде его оголенного тела, которое хотелось до невыносимости, до острого как шип желания, касаться так же, ласкать, трогать, целовать. Мне было стыдно за эти желания. Мортон будто слышал меня, видел проникая в самое сердце, ловил ладони, прижимая их к постели, когда я пыталась прикрыться, прижитая к постели елозить беспомощно, заставляя смотреть открыто на него и наслаждаться поцелуями которыми он меня осыпал, томительными, жгучими, утешающими, вынуждая дышать то протяжно и глубоко, то быстро и лихорадочно, и в тот миг, когда дразнил губами тонкую кожу грудей, приникал к губам обжигая кусая их. Кажется, ему нравится меня мучать и терзать доводить до исступления, сходить с ума, до мурашек и спазмов в мышцах, тяжести и влаги. Если это, то в чем он меня обвинял, безумное влечение, то я не представляю, как он мог вынести это все. Он знал, что делает, делает это опытно, раскрывая мне как тайну, как что-то ценное, показывая это искусство во всей красе, дразнил языком, заставлял впихивать стыдом и тут же растекаться в блаженстве. Его ладони становились все более нетерпеливыми, страстными, горячими, жадными. Решительное проникновение заставило всхлипнуть и на миг позабыть обо всем. Жгучая боль вытолкнула из горла короткий вдох, вынуждая прогнуться от его силы и принять. Мортон поймал мои губы задерживаясь. Чувство наполненности немного болезненное, но вскоре боль утихла, и я ощутила, как что-то новое поглощает меня заполняет, захватывая с головой в тот момент, когда Амгерр начинает размеренно двигаться, позволяя ощущать внутри себя его мощь и силу. Я будто на волнах стремилась слиться с ним в одно целое, чтобы вместе достигнуть чего-то мне неизвестного, но до оглушения желанного необходимого, заставляя умирать в его руках, вздрагивать от каждых последующих рывков, цепляться в его спину пальцами и прогибаться, впуская глубже. Пока тело не свело сладкой судорогой до самых стоп. Стон вырвался из горла и слился с грудным стоном Мортона, до этого смотревшего на меня пристально ловя каждую эмоцию, а теперь закрывшего глаза с пронесшейся по лицу мучительной судорогой. Это просто невыносимо… Невыносимо сладко, горько, невыносимо приятно…
