Решили обвести меня вокруг пальца и присвоить себе мою альву? Ты поплатишься за это, сахат!
— На девчонке была метка принадлежности даргам! — взорвался Рауд, стоявший за моей спиной. — Или скажешь, нет? Вы присвоили себе нашу добычу.
Элиор ничего не ответил лишь сверкнул на него угрожающим взглядом.
— Впервые за долгое время моему дракону приглянулась альва. — Рангар обернулся и посмотрел на меня. В его глазах вспыхнуло пламя, грозившее спалить своим адским огнём. — Невинная сладкая малышка, от запаха которой мой зверь сходил с ума.
Элиор усмехнулся потрескавшимися губами.
— Ты немного опоздал.
Лицо императора даргов исказила злая гримаса и, сжав кулаки, он зарычал так, что у меня уши заложило:
— Эта девчонка должна была стать моей!!! Однажды мой непутёвый братец Эйден уже увёл у меня из-под носа желанную женщину, но второй раз я этого не допущу.
— Ты ничего не сможешь изменить. Элив уже принадлежит нам.
Рангар оскалился, словно хищник.
— Смогу, если разорву вашу ещё не окрепшую связь. — Он намеренно сделал паузу, с ядовитой ухмылкой наблюдая, как каменеет лицо Элиора и мускулы на его плечах напрягаются от нарастающего напряжения. — А когда это случится, эта сладкая малышка станет моей. Мы разделим её вместе с моими братьями. И поверь, она забудет вас очень быстро, когда будет сладко стонать между нами.
Глава 42
Я вздрогнула от его слов, пропитанных угрозой и похотью. А когда представила, что этот жуткий мужчина прикоснётся ко мне, меня передёрнуло от омерзения. А уж если все трое, я, точно, умру…
Словно прочитав мои мысли, Данат, крепко державший меня за плечи, ухмыльнулся и, наклонившись над ухом, проговорил с издевкой в голосе:
— Не морщи носик, ангелочек. С нами тебе понравится намного больше, чем с сахатами. Мы умеем любить женщин, не сомневайся. — Послышался короткий смешок, и влажный шершавый язык нагло прошёлся по моей щеке, вызвав у меня стойкий приступ тошноты.
Элиор глухо зарычал и дёрнулся в своих оковах, отчего те натянулись, мерцая магическими переливами и надёжно удерживая его на месте.
— Надо было Эйдену убить тебя ещё тогда, три года назад. Такая тварь, как ты, не имеет права существовать, — прошипел он сквозь зубы, сверкая яростным взглядом.
Рангар вдруг громко, раскатисто рассмеялся, наполняя пещеру своим глумливым смехом, от которого у меня по телу побежали ледяные мурашки.
— Мой братец упустил свой шанс. — Он выразительно вздёрнул бровь. А потом вдруг схватив Элиора за волосы и зарычал ему в лицо: — Ты умрёшь первым, сахат!
Внутри у меня всё заледенело от ужаса, и страшная догадка потрясла до глубины души: они хотят убить их!
Я пронзительно закричала, когда дарг замахнулся на Элиора рукой, в одно мгновение превратившейся в когтистую драконью лапу.
— Нет! Прошу вас, не надо! — Слёзы брызнули из глаз, и я забилась в руках дарга, пытаясь вырваться. — Прошу… не убивайте его!
Рангар опустил руку и медленно повернулся, прищурился и взглянул на меня.
— Он умрёт, хочешь ты этого или нет. — В его глазах полыхнула тьма, а губы растянулась в жуткой улыбке, похожей на звериный оскал. — А потом… мы расправимся с Тэроном и его братом. С каждым из них. По очереди. — Он приблизился ко мне вплотную, обхватил рукой моё лицо, приподнимая вверх и заставляя смотреть ему в глаза. — Только так ты будешь принадлежать нам!
— Пожалуйста… не надо, — захлёбываясь слезами, проговорила я.
Я была готова умолять его, лишь бы он не убивал их. Потому что мысль о том, что из-за меня кто-то может умереть, причиняла дикую боль.
Сахаты… Что бы ни происходило между нами в прошлом, я не желала им зла. Тем более, сейчас, когда я уже успела прикипеть к ним всей душой. То, что я испытывала к братьям… Я пока не могла дать определение этому чувству.
Любовь ли это? Я не могла сказать. Но в том, что между нами зарождалось нечто большее, чем просто симпатия, что-то необыкновенно нежное и трепетное, я больше не сомневалась. И сейчас, при мысли о том, что из-за меня они могут умереть, сердце болезненно сжималось.
— Я сделаю всё, что вы захотите. Только не убивайте их.
Глаза дарга угрожающе полыхнули. Черты лица заострились, отчего его шрам стал казаться ещё уродливее, а мужчина — опаснее.
— Ты и так сделаешь всё, что я захочу! — рыкнул он, а затем впился в мой рот своими жёсткими губами.
Это был не поцелуй, а жестокое наказание, которое дракон обрушил на меня со всей своей яростью. Словно дикий зверь, он вгрызался в мои губы, прикусывая их зубами и лишая дыхания своим напором. О нежности даже речи не шло: только алчное желание обладать и подчинить.
Я даже дёрнуться не могла — так крепко дарги зажали меня между собой в стальных тисках: впереди — Рангар, терзавший мои губы, а сзади — его брат Данат, нагло лапавший меня, задирая платье.
Я вдруг отчётливо представила, какая судьба ждёт меня в Эмироссе, в логове даргов: вряд ли кто-то будет нежничать со мной и заботиться о моих желаниях. Жизнь в Амансиане я буду вспоминать, как жизнь в раю.
По моим щекам покатились слёзы, а всё тело сковало от дикого ужаса. Я думала, что умру от унижения и боли, которые причиняли мне их грубые прикосновения, когда пространство разрезал жуткий рёв дракона. Я даже ощутила, как по воздуху прокатилась вибрирующая волна, заставляя всё тело покрыться колючими мурашками.
— Рангар! — вскрикнул Элмар, стоявший рядом.
Дарг тут же выпустил меня из своих удушающих объятий и резко обернулся.
Сквозь пелену слёз, застилавших глаза, я увидела, как Элиор начал меняться: его тело увеличилось в размерах, кое-где поблёскивая серебристой чешуёй, руки с отросшими острыми когтями натянули цепи, черты лица заострились, а глаза, словно два сапфира, засияли пронзительной синевой.
Полудракон-получеловек, он, казалось, застрял на полпути, не в силах сдвинуться с места. Сдерживаемый магической силой дракон рвался наружу.
