Дева изумленно молчала, не в силах даже моргнуть, когда раздался довольный голос Деда:
— Кстати, Дарк подписал все бумаги о расторжении брака, поэтому ты свободна, дочка.
Все замерли в доме, глядя на Деву глазами, полными восторга и надежды.
Катрина даже прижала руки к груди, чего не делала никогда в своей жизни, будучи очень спокойной и крайне уравновешенной, а Лола широко улыбалась, убрав из рук секундомер.
Состояние было такое, будто над нашими головами собирался вибрирующий шар из сотен переплетающихся эмоций — горячий и огромный, словно солнце.
И он лопнул от робкого и нежного:
— Да, Килан.
Ор и аплодисменты в доме стояли такие, что мой счастливый смех просто утонул в них!
Все принялись обниматься, а затем тискать нас, заключая в кольцо из десятков рук.
— Скай, хватит рыдать! — смеялся Воланд, на что друг вытирал мокрые ресницы, всхлипывая:
— Нет, ну как он сказал, а! Даже я бы согласился стать его женой!
Дева прыснула от смеха, а папа с улыбкой покачал головой:
— Про многоженство я когда-то слышал, а вот про многомужество у волков — вряд ли.
— Так! Свадебный торт с меня! — пробасил Дед, взъерошив мои волосы так, что челка встала торчком. — И весь остальной праздничный стол тоже!
— Все отлипли от них! — скомандовала строгая неугомонная Лола, хотя сама успела пообнимать и меня, и смущенную Деву. — Килан, надевай кольцо, целуйтесь — и едем в больницу!
Точно!
Кольцо!
У меня дрожали руки, когда я неловко доставал два изящных тонких кольца: одно с мелкой россыпью бриллиантов, а второе — то самое, лесное, с лунным камнем, на которое Дева отреагировала восторженным вздохом.
— Ты — моя луна, — прошептал я в ее губы, целуя нежно и осторожно, стараясь передать, насколько этот волшебный момент важен для меня.
Для всех нас!
Потому что чувствовал в парнях те же эмоции, которые усиливали мои в десятки раз.
Со мной словно вся стая делала предложение и переживала всё то, что бурлило во мне.
— Пьем шампанское всю ночь! — радостно выпалил Скай и сморщился, когда Лола фыркнула:
— Только не в мою смену! Ждите, пока мы достанем все осколки из плеча и заштопаем этого спасателя! Потом можете пить и гулять сколько влезет!
— Сама не пьет и нам весь праздник портит…
— Скай! Я всё слышу!
— Дед, ну скажи ей!
Рейган только рассмеялся, приподнимая ладони, словно он сдавался без боя.
— Тут без меня, молодежь! Я ее знаю: вот так вякнешь что-то не то — и легким движением руки со скальпелем — прощай яйца!
**********************
Я еще даже толком не очнулся после наркоза, когда почувствовал, что я дома.
И моя Дева рядом.
Пересохшие губы тут же дрогнули в улыбке, потому что, как бы Лола ни возмущалась и ни грозилась отрезать мне всё лишнее, а мои слова о том, что если после операции она оставит меня в больнице, то я сам уйду домой своими ногами, всё-таки подействовали.
Она меня знала.
И знала, что я сделаю то, что сказал, даже если по дороге растеряю кишки.
Дома и стены лечат.
А уж если в этих стенах живет моя невеста — то выздоровление пойдет еще быстрее!
Тело отреагировало на ее присутствие рядом быстрее, чем мозг успел очухаться от навязанного сна.
И опалило меня вовсе не болью.
А желанием.
— Килан? — прохладные ладони легли на мое полыхающее от прилива крови лицо, касаясь легко и осторожно, а я сипло простонал:
— Я в раю…
— Хочешь пить? — тревожно прозвучал голос Девы, и она зашевелилась рядом, наполняя мои легкие своим легким невесомым ароматом, который сводил меня с ума с первой секунды нашего неправильного знакомства и больше не опускал из своего плена.
Мой дурман.
Моя самая большая любовь, насытиться которой я никак не мог.
Хотя бы потому, что еще ни разу не сделал этого по-настоящему и до конца.
Я витал в непередаваемой неге, потому что еще не успел привыкнуть к тому, что больше Дева не сторонилась меня и не пыталась быть снежинкой.
Теперь она была настоящей.
Не пряталась от меня и собственных чувств, а я едва мог дышать от восторга, не в силах передать словами, как же необходимо и важно это было для меня.
Больше не было никаких стен между нами.
Вот он — тот самый чистый лист отношений, о котором я мечтал и к чему так отчаянно стремился.
Холодный стакан коснулся моих губ, и я сделал пару жадных глотков освежающей воды, силясь открыть свои чертовы глаза, которые снова ломило.
Но желание увидеть рядом с собой мою невесту было сильнее любой боли, поэтому я с усилием раскрыл тяжелые ресницы и тут же почувствовал себя самым счастливым в мире волком.
Дева сидела на моей кровати.
В моей комнате.
Рядом со мной.
И смотрела встревоженно, но вместе с тем трепетно, словно пока сама боялась поверить в то, что всё происходящее отныне реальность.
— Я видел тебя во сне, — прошептал я, на что девушка смущенно улыбнулась и даже слегка покраснела, тихо проговорив:
— Ты звал меня всё время, пока отходил от наркоза. Парни из «Альфы» боялись, что ты встанешь и пойдешь меня искать, пока везли тебя домой. Хотели даже привязывать к каталке.
Я улыбнулся, понимая, что вряд ли это им помогло.
И что намучились они со мной знатно.
Странно, что сейчас в доме стояла такая тишина, что было даже непривычно.
Никто не говорил на первом этаже.
Ничего не готовилось на кухне.
Дом словно погрузился в крепкий сон, и в первую секунду это заставило меня напрячься и собраться по привычке, хотя своей головой я понимал, что если Дева спокойна и расслабленна, то едва ли случилось что-то плохое.
— Где все? — на всякий случай уточнил я.
— У Рейгана, составляют праздничное меню на свадьбу. Дядя Касл сказал, что после операции тебе нужен полный и абсолютный покой, пока ты окончательно не придешь в себя, и папа поддержал.
Я улыбнулся так широко, что щекам стало больно.
Наша свадьба!
Ничего слаще этой фразы я не смог бы даже придумать… хотя…
Слаще была только моя невеста.
Тело согласилось с этой мыслью моментально, и Дева заметила это, скромно потупив глаза. Наверное, даже растерялась, явно не ожидая увидеть мой стояк под тонким покрывалом, ведь я только что пришел в себя.
Кажется, стоило ей напомнить, что я был волком и инстинкты во мне всегда кричали громче голоса разума.
А еще лучше не просто напомнить, а наглядно показать.
Я так истосковался по моей девочке за последние сумасшедшие дни!
Я устал держать себя в ежовых рукавицах клятвы, что не коснусь ее, пока она сама не захочет.
Но сейчас было так тяжело, как еще ни в один день до этого.
— Дева, я не хочу пугать тебя сейчас, — тяжело и хрипло выдохнул я, поворачиваясь набок и вырывая из руки тонкий шнур от капельницы. — Но я на грани того, чтобы накинуться на тебя прямо сейчас… И тот факт, что в доме мы одни, никак не помогает мне успокоиться.
Не помогло мне и то, что Дева не метнулась от меня в дальний угол комнаты.
Не поспешила уйти от меня как можно дальше.
И не убежала к себе.
Только быстро поморгала, выдохнув:
— …А как твоя рука?
Меня обдало таким жаром, что на секунду показалось, что я весь в огне!
Дева больше не пыталась оттолкнуть меня и остановить на этом этапе!
Да, была смущена происходящим и пыталась скромно скрыть то, что сама хочет этого.
— Не отвалится моя рука!
Черт!
Да даже если отвалится, едва ли я это замечу!
Дева хотела меня!
ХОТЕЛА!
И осознание этой простой истины заслоняло собой всё на свете!
Я вероломно потянул ее на себя, сдаваясь собственным эмоциям, и коснулся ее губ, громко застонав от наслаждения такого огромного и терпкого, что голова просто закружилась.
Волчьи боги!
Какая же вкусная и нежная была моя Дева!
И как только я не тронулся умом за это время, пока она была рядом со мной?!
