— Может пообедаем в саду? — робко предложила я, когда перед нами уже в пятый раз заняли едва освободившийся стол, и Ари, немного помедлив, согласилась.
Я, правда, опасалась, что нам не позволят вынести подносы из столовой, но ни в дверях, ни на лестнице нас никто не остановил. А оказавшись в саду, я поняла, что мы не одни такие. Снаружи, конечно, было не так много адептов, как внутри, но то тут, то там, на лавочках и просто на газоне я замечала и других адептов с подносами. Большинство из них сидели поодиночке, но некоторые собирались небольшими группами по двое и по трое.
— Ух! Аж дышится легче! — заметил Мурзик, присаживаясь прямо на траву, и мы, недолго думая, последовали его примеру.
Конечно есть, сидя на траве, с подносами на коленях, было не так удобно, как за столом, но я была так голодна, что мне было все равно. Я бы и на крыше поела, лишь бы меня никто не отвлекал. К тому же еда в столовой была просто превосходная. Нет, до сиерры Августины местным поварам, конечно, еще далеко, но готовили они вполне недурно, так что обед свой мы умяли довольно быстро, и уже собирались отнести подносы с посудой обратно, как вдруг они с тихим хлопком растворились в воздухе.
— Это все домовые духи, — с улыбкой сказала Ари, а затем пояснила: — У нас дома тоже живет пара, поэтому я знаю. Они очень добрые и трудолюбивые, но терпеть не могут, когда что-то находится не на своих местах, поэтому посуда, как и мебель, часто зачарована, и всегда возвращается туда, куда они пожелают.
— Удобно, — признала я, и она улыбнулась, а затем добавила:
— Да, только не вздумай возвращать им полные тарелки — если увидят, что ты не притронулась к еде или не доела — жутко обидятся. В том году у нас гостила моя кузина, а она жутко переборчивая в еде. Отказалась от селедки, и до самого ее отъезда домовики ничего, кроме селедки, не готовили. Нам уже самим от нее тошно было — попробуй поешь три недели одно и то же, но пришлось всю съедать, чтобы это поскорее кончилось.
Представив, что мне несколько недель придется есть одну селедку, я невольно скривилась. Ее я еще с детства терпеть не могла. Благо в столовой каждый мог сам выбирать, что ему есть на завтрак, обед и ужин, а значит достаточно просто брать то, что точно съешь.
— Ты уже заселилась? — спросила Ари, поднимаясь на ноги, — Если нет, лучше поторопиться, пока все хорошие комнаты не разобрали!
Жизнь на Земле глубоко вложила в меня уверенность в том, что в общежитии хорошо не бывает. А мои знакомые из университета, которым не повезло проживать в одном из них, лишь укрепили ее своими жуткими историями про плесень, такаранов, и постоянные поборы с и без того не слишком богатых студентов, которые уходили на что угодно, только не на ремонт. Потому что в общежитии каждый день что-нибудь да разваливалось, а чинить или менять это никто не торопился. Так в прошлом году они несколько месяцев провели без горячей воды, и это зимой!
К счастью, местное общежитие не имело ничего общего с тем кошмаром, который я себе представляла.
Академическое общежитие находилось в отдельном корпусе. Это было продолговатое каменное сооружение, обвитое виноградными лозами, с арочными окнами и черепичной крышей. Прямо под ним, вдоль увитой зеленым виноградом каменной стены, были высажены яркие цветочные клумбы, которые поливала из маленькой лейки крошечная фея с яркими фиолетовыми крылышками.
И я вот вроде как понимала, что вот так таращиться невежливо, но ничего не могла с собой поделать. Так и стояла, пока у меня не поинтересовались хриплым и неожиданно басистым голосом:
— Что, не местная?
Вздрогнув, я присмотрелась к его обладателю, и обнаружила, что это совсем не милая стройная феечка, а фей. Феище, я бы даже сказала.
Передо мной был крошечный, но весьма внушительный для своих размеров мужик, со шрамом над левой бровью, темными, собранными на затылке волосами и примерно трехдневной щетиной. Одет он был в крошечные блестящие доспехи, поверх которых был повязан фиолетовый фартук.
Я, как застыла с приоткрытым ртом, так и кивнула. Феище хмыкнул и, к счастью, ни капли не обиделся — видимо уже привык к такой реакции. Я и раньше не собиралась нарываться, но после рассказа Ари об обиде домовых я вообще решила остерегаться ссор с волшебными созданиями.
— Меня зовут Ларстерн, — представился он с улыбкой, — Я местный завхоз. А вы, похоже, новенькие?
Мы с Ари активно закивали, подтверждая его слова, а затем представились.
— Тогда вам туда. Третья дверь справа — кабинет коменданта.
Поблагодарив завхоза, мы поспешили к коменданту. Изнутри, к слову, общежитие тоже оказалось весьма уютным, и ни капли не напоминало выкрашенные еще при советском союзе стены моего родного университета.
Каменные полы были натерты до блеска. На стенах — развешаны разнообразные картины в резных рамах и волшебные фонари, которые пока не горели, так как из окон в коридор поступало достаточно света, а кое-где даже стояли цветочные горшки.
— Если наши комнаты хоть немного похожи на то, что я сейчас вижу, я готов здесь жить!
— заявил Мурзик, пуская слюни на натюрморт с жаренной индейкой.
Я же в ответ лишь улыбнулась. Ари пока не знала, что моя зверушка не только прожорливая, но и очень даже разговорчивая, а признаваться в этом я пока была не готова.
Подойдя к указанной двери, мы остановились и вежливо постучали. Ответили нам, правда, не сразу, но примерно через две минуты дверь послушно открылась, пропуская нас в уютную комнату с добротным столом и секретером из светлого дерева.
А за столом сидела... Русалка.
С чего я это взяла? Что ж, дело было отнюдь не в длинных волосах цвета морской волны, не в заколке в виде морской звезды, и не в кулоне в форме ракушки. Просто из -под стола вполне недвусмысленно выглядывал длинный русалочий хвост.
Чем дольше я рассматривала незнакомку, тем больше убеждалась в том, что мы ошиблись дверью. А все потому, что выглядела она ничуть не старше нас.
— Простите, мы кажется ошиблись дверью. — тихо прошептала я, пятясь к двери. Из -за этой ситуации у меня снова возникло дежавю.
Но, прежде чем я успела коснуться дверной ручки, русалка меня остановила:
— Ну что вы! — с широкой улыбкой ответила она, — Вы ведь первокурсники? Хотя о чем это я? Конечно первокурсники, что за вопрос? Проходите, присаживайтесь! Ректор ведь выдал вам пропуски?
Мы с Ари переглянулись и одновременно кивнули, и русалка радостно хлопнула в ладоши, раскрыв перед собой длинный список поступивших.
— Вот и славненько! Так-так. Даэра Тир, первый курс, факультет проклятий — тринадцатая комната! И Арианна эль Кост, первый курс, факультет некромантии — тринадцатая комната! — торжественно произнесла она и свернула свиток, — Все необходимое вы найдете уже там. Пропуски не теряйте — их, конечно, можно восстановить, но помощница ректора вам за это спасибо не скажет.
Покинув кабинет коменданта, мы отправились вдоль по коридору в поисках двери с медными цифрами один и три. К счастью, долго петлять по лабиринту коридоров нам не пришлось, и совсем скоро мы оказались в нашей общей комнате.
В ней было одно широкое окно с бордовыми занавесками, две широкие кровати, два платяных шкафа, две тумбы и два рабочих стола с двумя креслами, а еще одна дверь в другом конце комнаты — она вела в ванну. В ней была одна раковина, одна ванна с медным краном на медных ножках, унитаз, а еще несколько крючков для одежды и полотенец и одна широкая полка.
Словом — все удобства были на месте. Даже вода горячая — я проверила.
В шкафах обнаружилось по два комплекта формы на каждый сезон для каждой из нас, а еще легкие летние ботинки и теплые сапоги. В тумбочках — запасной комплект постельного белья и полотенца. На столах нас ждали наши учебники, листы с расписанием лекций и списком правил академии.
Последний мы с Мурзиком и Ари и принялись читать. Правда вскоре пришли к выводу, что его стоило назвать списком запретов и обязанностей.
