И с той поры всегда следила, с кем и в какой компании пью напитки крепче кофе.
Одно дело в обществе подруг расслабиться и совсем другое — цеплять не пойми кого по барам. Так и нацеплять можно… всякое.
— Вероятно, она проснулась раньше и ушла, — Эйден помолчал и добавил: — Босиком.
— Я… она так быстро собиралась, что туфли не надела, — пробормотала я. — Спохватилась только на улице, но решила, что пара туфель — не самая большая плата за собственную глупость.
Только вопрос остаётся открытым: если я ничего не попутала, и тот брюнет и Эйден действительно одно лицо, то каким образом я ухитрилась проснуться раньше него, но при том без него? И кстати, почему помню я брюнета, хотя мужчина передо мной блондин? И волосы, я думаю, были длиннее… ладно, отрастить-постричься не велика трудность, но не каждый парень пойдёт радикально цвет волос менять.
Эйден взял чашку, поднёс к свету. Грязная лужица на дне превратилась в зеленоватые пятна не самого приятного вида.
— Порошок забытья.
— Популярное снадобье, однако, — внезапно я вспомнила, с чего Эйден начал разговор, прежде чем мы отвлеклись на личное и давно минувшее. — Думаешь, это дело рук Раданы? Она раздобыла порошок забытья, подмешала его в чай и напоила им Кола? Но зачем? Дождаться моего прихода, явиться следом самой и обвинить меня в усыплении Кола?
Между столами в центре помещения возник столб тьмы. Эйден резко обернулся, подобрался. Я тоже насторожилась и на всякий случай приготовилась атаковать, если вдруг новоприбывший что-то имеет против меня.
Тьма рассеялась, являя встревоженного, всклоченного Бастиана.
— Что происходит? — требовательно вопросил он. — Радана обвиняет ведьму в убийстве Колина, хотя тот жив, пусть и крепко спит…
— Колин может не проснуться, — возразил Эйден. — Похоже, Радана добавила в его чай порошок забытья… и сочла нужным проведать его именно тогда, когда мы с Инарин были в его спальне.
— Ко всему прочему Радана требует найти ведьму, схватить, пока та не сбежала, и запереть в камере.
— За что? — возмутилась я.
— До выяснения обстоятельств.
— Если Колин не проснётся, обвинить Инарин будет куда как проще, — заметил Эйден.
— Но за что⁈ — повторила я. — В чём леди меня обвиняет? Что я добавила зелье её воздыхателю? А зачем мне это делать? Хотела бы избавиться отнего — и провернула бы всё ещё на Светлой стороне.
— Я ни в чём вас не обвиняю, энни Трой, — заверил Бастиан раздражённо. — Обвинения Раданы звучат абсурдно и беспочвенно, но её настойчивость…
— Прошу прощения, а на основании чего она вообще настаивает хоть на чём-то? — неожиданно рассердилась я. — Она что, единственный в мире отпрыск Стража, больше таких, как она, нет?
— Есть, однако…
— Её настоящий отец был каким-то особенным, выдающимся Стражем, что с его дочерью надо носиться как с единственной законной наследницей королевской династии?
— Нет…
— Тогда в чём дело? Будучи полукровкой, она имеет больше прав на Тёмной стороне, чем чистокровный человек, но не настолько же леди привилегированная особа, чтобы каждый Страж немедля бросался исполнять любой её каприз? — я с подозрением присмотрелась к Бастиану. — Или на Стражей действует очарование суккубы?
— Не действует, — ответил Эйден.
— На тебя и не должно, — не согласилась я. — А вот насчёт него сомневаюсь…
— Дело не в этом, — парировал Бастиан сухо.
— А в чём?
— Восемь лет назад я должен был встретиться с дочерью Хильберта, — пояснил Эйден, видимо, на случай, если я сама ещё не догадалась.
— Но не встретился.
— Не встретился.
— Подцепил в клубе другую девицу, подумаешь…
— Хильберт несколько опечалился, узнав, что у нас с ней… не сложилось. Какова была реакция Раданы, мне неизвестно. Вскоре после неудачной встречи она покинула Нодкрад и Тёмную сторону. Оказавшись в цитадели спустя столько лет, она ничем не выдала, что знает, кто я. Я даже решил, что она… не ведала в точности, с кем должна была встретиться.
— Может, тоже с кем-то попутала? — меня явно понесло и, что характерно, желание прикусить язычок, пока лишнего не наболтала, отсутствовало напрочь.
— Инарин.
— Что?
— Но теперь я сомневаюсь в её неосведомлённости.
— Хочешь сказать, Радана затеяла всё это, — Бастиан указал в потолок, — из-за твоего с ней неудавшегося свидания многолетней давности?
— Скорее уж несостоявшегося, — ввернула я.
— Да хоть какого! — терпение Бастиана упало до минимальной отметки, а может, Страж никогда не отличался изрядными его запасами. — Это безумие! И это… невозможно!
Я посмотрела на недвижимого голема на столе.
Масса необычных даже для цитадели происшествий приключилась ровно тогда, когда я ступила под её сень. И можно было бы согласиться с Бастианом, что, дескать, это я принесла в стражеский оплот свои проблемы, но…
Но ранее в цитадели уже появилась гостья, которой, казалось бы, здесь нет места так же, как случайной ведьме. И во многом я пришла сюда благодаря этой гостье.
А потом уж началось…
Совпадение?
Сомневаюсь.
— Почему невозможно? Радана беспрепятственно разгуливает по всей цитадели, она может зайти куда угодно, забрать что угодно, и хватятся пропажу далеко не сразу. Она раздаёт приказы вашему духу-дворецкому как своей камеристке, и никто за ней не наблюдает. Предположительно она день-деньской сидит в одиночестве в комнатах Олли, читает, рисует и носу из цитадели не кажет, но так ли это на самом деле?
Настороженно-недоверчивое выражение лица Бастиана говорило наглядно, что сия мысль простая в голову ему не приходила. Потому что Радана пусть суккуба наполовину, но прежде всего леди до кончиков волос, нежная, наивная и капельку избалованная и за стенами цитадели делать ей решительно нечего. В городе столько жутких, непонятных, а порой и опасных нелюдей, находиться среди коих без надёжного сопровождения приличной барышне со Светлой стороны никак нельзя.
— Джентри, предоставь, пожалуйста, полный отчёт о выходах леди Ризант за пределы цитадели, — попросил Эйден.
— Минуту, Страж Эйден.
Бастиан обернулся к голему, обозрел критичным взором дыру в груди.
— Предполагаете, что и блок питания изъяла Радана?
— С этим уже сложнее, — признала я.
Потому что найти в городе порошок забытья леди могла запросто, вряд ли на его улицах нельзя раздобыть зелий на все случаи жизни, ядов и прочих не совсем законных веществ. Но устройство големов, их функционирование и сборка-разборка в образовательную программу юных леди не входили.
— Страж Эйден, леди Ризант покидала цитадель… — дух-дворецкий скрупулёзно назвал все даты прогулок Раданы с часами ухода и возвращения.
И — вот чудо! — променадом по саду она не ограничивалась.
Я посчитала дни.
Интерес к жизни за стенами цитадели у Раданы резко возрос сразу после отбытия супруги Бастиана и заметно поугас с появлением меня и Колина.
А последний выход удивительным образом совпадал с днём нашего с Витом похищения.
Освежиться с утра пораньше леди решила именно тогда, когда нас выставили из цитадели.
Вернулась где-то через час.
— У неё была при себе большая сумка, корзина или… саквояж, возможно? — спросила я.
— Леди Ризант ушла с сумочкой, с ней и вернулась.
Ныне модные дамские сумочки я знала — в них лишь мелочь какую запихнуть и можно, но не кота средней упитанности. Рисковать, снимая с пленённого фамильяра цепочку, никто не станет — форму-то Вит сменит, однако обратно уже не дастся. Поди поймай того же хомяка… значит, так или иначе его переносили в том виде, в каком Витька был.
Впрочем, самой Радане нет резона таскать взад-вперёд целого кота, весящего почти столько же, сколько весит настоящий. Неудобно, да и приметно чересчур.
А вот передать Вита кому-то другому…
Кому?
Дерек занят транспортировкой похищенной ведьмы. Колин пострадавший — или разыгрывает пострадавшего, — в любом случае у него своя роль, ему не до котов.
