надо, расслабься, — быстро возвращаюсь к ней и стягиваю бретельку ночной рубашки, — все замечательно.
Нежно, но настойчиво покрываю поцелуями ключицу Грейс, опускаясь все ниже и ниже, и она полностью расслабляется и подчиняется моей воли, подстраиваясь под мои действия и пытаясь активно включиться в них.
Я позволяю, не ослабляя контроль. А где–то на краю моего сознания радостно подпрыгивает мысль: «Моя мечта окончательно сбылась, теперь я счастливейший человек».
Вскоре нам все же удается покинуть мое поместье. Я ужасно соскучился по столице и, если честно, не могу дождаться, когда вольюсь в привычный ритм жизни.
— Тебе понравится, Грейс, даже не сомневайся! — произношу восторженно в который раз, пока мы едем в карете.
Она сидит рядом со мной, прижимаясь бедром, и доверительно кладет голову на мое плечо. Наши отношения заметно потеплели, мы сблизились, чему я несказанно рад. Даже наши браслеты стали как будто светиться.
— Наверное, ты прав, Артур, хотя мою квартиру тоже надо навестить, я не хочу ее продавать. Скорее нашла бы для нее должный присмотр, а мы могли бы наведываться туда изредка ради отдыха от шумной столицы.
— Конечно, дорогая, как–нибудь именно так и поступим, только чуть попозже. Все же терпение нашего короля небезгранично, а я слишком долго отсутствовал, — отвечаю, снова возвращаясь мыслями к столице и моей привычной жизни там.
Грейс просто не видела еще ничего, стоит ей только заехать в нашу квартиру, окунуться в атмосферу большого города, и она перестанет грустить по прошлому, я убежден в этом. Да и зачем, если она теперь моя супруга, перед ней открыты практически все двери! Еще думать о какой–то крохотной жилполщади и ненужном теперь кабинете.
— А твоя матушка говорила, что браслеты будут светиться только у тебя и только если я забеременею, — Грейс поднимает другую тему для разговора. — Но я спрашивала у нее перед уездом, то что происходит сейчас, это совсем не то, что она имела ввиду. По ее теории раз у нас с тобой по два браслета, то есть мы для магии условно равны, то и на обычные приметы со свечением не стоит обращать внимания.
— Хм, — рассеянно смотрю на свои запястья, — наверное, не знаю, если честно. А сама ты как думаешь, от чего они сейчас ведут себя таким образом?
— Разве не очевидно? — щеки Грейс вспыхивают милым румянцем, заставляя меня улыбнуться. — Мы ведь сблизились, и нам обоим понравилось, вроде.
— Вроде или понравилось? — переспрашиваю чуть насмешливо.
— Артур! Не пристало с такими расспросами лезть к леди! Даже если это твоя супруга, — возмущается Грейс, вмиг убирая с себя налет смущенной овечки.
— Если только супруга не львица вроде тебя, — говорю игриво, прикусывая мочку ее уха.
— Еще немного и мне захочется продемонстрировать, насколько именно я львица, ведь в некоторых любовных романах описывают очень пикантные сцены любви именно в движущейся карете, — произносит она низким голосом.
— Узнаю свою супругу, — отвечаю ей подстать, — и просто физически не могу проигнорировать завуалированный вызов. Я обязан доказать леди свою мужественность.
В итоге наш путь в столицу становится куда более интересным, чем был в поместье. Да и столь частое сближение явно идет нам обоим на пользу. Грейс полностью раскрывается, становится открытой, но без дурацких заискиваний, свойственных благородным девицам. А я превращаюсь в спокойного и уверенного рядом с ней, мне больше не нужно ничего доказывать миру, ведь я получил все, чего так хотел.
— Наша квартира, моя дорогая. Самый центр, два этажа наверху здания, большая терраса, на которой так приятно вкушать завтрак, любуясь чудесными рассветами, — объявляю по прибытии.
— Ты так говоришь, словно собираешься мне ее продать, — Грейс улыбается лишь уголками рта.
— Это только потому, что вижу, ты не в диком восторге. Я немного разочарован, думал, вызвать в тебе бездну восхищения.
— Давай зайдем внутрь, я устала с дороги, да и непривычна мне твоя столичная жизнь. Все же я провинциальная южанка, не забывай об этом, — говорит она мягким тоном.
— Хорошо, твоя взяла, убедила, — подаю ей руку. — А браслеты наши светятся пуще прежнего! — добавляю горделиво.
— У тебя такой вид, словно это лишь твоя заслуга.
— Я бы не стал прямо так говорить, но согласись, моя заслуга довольно велика, — двусмысленно играю бровями.
— Негодник, — Грейс усмехается и мягко ударяет меня своим кулачком, — но мне нравится твое поведение.
Смеясь, мы заходим в квартиру и буквально сразу решаем проверить на прочность изысканный диван, который когда–то подарила мне матушка. Его обивка давно смущала меня своей излишней вычурностью, но, должен признаться, он очень удобный.
Мы с Грейс молоды, счастливы, влюблены. Все проблемы и интриги в прошлом. Что может испортить наше существование?
Что может испортить наше существование? Да на самом деле многое. Магия соединяет очень подходящих по определенным свойствам людей, но она не обещает, что они будут стремиться к одному и тому же. Ментальная схожесть не равно одни цели и взгляды на будущее.
— Ты сегодня снова опоздаешь, да? — Грейс провожает меня на службу.
— Боюсь, что да, милая, — мне стыдно перед ней и перед собой тоже стыдно. Ведь я мужчина, это нормально много времени проводить на службе. — Очередной вечер чисто в мужской компании, но отказаться я никак не могу, хотя и провел бы это время с большим удовольствием с тобой.
Я искренен и правдив, удивляюсь сам себе. Стоит ли честно сообщать супруге про вечера во дворце? По всем законам логики нет. Но я это делаю раз за разом, потому что больше не хочу недомолвок между нами.
— Меня радует твоя искренность, — она грустно улыбается, — а вот служба совсем не радует. Наверное, стоит найти себе новое занятие, иначе я тут зачахну в твоей великолепной квартире в самом центре столицы с восхитительными рассветами и закатами на веранде. Все равно последние я частенько встречаю в одиночестве.
— Пригласи подруг? — предлагаю неуверенно, заранее зная ответ.
Грейс не похожа на стандартных жен и девиц аристократов, ее не интересуют женские посиделки, где все только и делают, что перемывают друг другу кости.
— Пожалуй, обойдусь, — она улыбается, — прошлая попытка закончилась не очень, я едва ли желанная гостья в высоких домах местной аристократии.
— Хм, тогда ремонт?
— Он у тебя чудесен, зачем мне портить то, что и без моего вмешательства великолепно?
