class="p1">– Я ни в коем случае не утаиваю Алессаль от общественности, лишь выражаю озабоченность и предупреждаю вас, что следует подготовиться к её визиту. Она огнеопасна и совершенно не контролирует внутренний огонь. Много времени проводит в воде несмотря на прямой запрет. Ей не интересен Эрмид и жизнь в нём, она планирует вернуться домой, потому её поведение в академии может быть несколько… незаинтересованным.
– Если она не будет прилежно учиться, её выдадут замуж, хочет она того или нет, – прямо сообщил Родсон. – В семье Фогрейв давно не было юных девушек, жених найдётся без дебюта в обществе.
Его светлость лорд–ректор демонстративно обратил внимание на виднеющуюся за окном башню, в которой располагалась личная лаборатория повелителя.
– Боюсь, выдать замуж Алессаль – это, скорее, испортить отношения, чем наладить связь, – со вздохом признал я, сам же благодарно кивнул.
Напоследок Родсон достал тоненькую книжицу с нижней полки и протянул мне, себе же взял несколько объёмных фолиантов и ушёл в специальный кабинет для работы с опасными магическими изданиями.
Я взял ещё несколько книг и так же отправился в один из закрытых кабинетов, а не к одному из многочисленных столов у панорамных окон, но с иной целью – не попасться на глаза местным леди.
Устроившись в уютном зелёном кресле и включив десяток магических светильников над головой, начал с выданной ректором книги.
«Огненные тёмные. Классификация»
– Ничего себе, какой раритет, – удивился я, открывая первую страницу, исписанную мелким, но хорошо читаемым почерком. – Похоже, трофей. Надо же.
«Впервые я попал в Луцан ребёнком», – гласила первая запись.
Замерев от озарившей мысли, открыл последнюю страницу. На ней красовался оттиск герба Фогрейвов.
Почему дневник моего предка находится не в семейном архиве?
Что она, демон задери, делает в сокровищнице Орина среди остальных трофеев королевской семьи?
Кожа на руках загрубела, покрываясь костяными пластинами. Зверею.
Из библиотеки вышел незадолго до официального ужина и бала–маскарада. Прошёл по пустующим коридорам к себе, радуясь, что местные дамы заняты внешним видом, а не поиском плотских развлечений, не придётся грубить или лицемерить, если кто–то перешагнёт грань дозволенного. А грань, увы, сильно истончилась с приходом во дворец очередной жены повелителя – демонессы. Со свитой, разумеется.
Драконы считали практику двенадцати жён ненужной и неправильной, разрушающей. Но в послевоенные годы многое шло против правил. Приходилось спешно договариваться со множеством сильных и конфликтных рас, дипломаты и вояки остановились на таком варианте. И он бы подошёл демонам, эльфам, вампирам, людям и ещё трём десяткам рас, но не драконам, которые не желали отдавать бразды правления. И сами себя тем ослабили.
Повелитель потерял лицо среди своих и приблизил исконных врагов – коварных демонов и лицемерных вампиров, окружив себя ими, словно щитом.
Цитадель драконов, а именно так переводилось название королевского дворца с нашего древнего наречия, превратилась в клоаку. Прогнившую. Циничную. Развратную. Отвратительно вульгарную.
И практически лишённую драконов.
А ведь в отличие от других рас мы имели преференции – личные покои, доступ в закрытые галереи и библиотеки. Цитадель была настроена на драконов и повиновалась только нам. Древнее строение. Артефакт. Который неуклонно теряет силу, а не собирает и накапливает, как изначально задумано.
Я заблокировал мысли, пока они не ушли в запрещённую сторону – осуждение политики действующего короля. Не время и не место. Отругал себя за недозволительную вольность; отговорку, что редко бываю при дворе и отвык контролировать мысли, не принял. Это слабость, не моя стратегия.
Шире расправил плечи, призвал зверя к порядку – его эмоции в цитадели рвались наружу, выплёскивались желчью. В груди пекло и клокотало, да так сильно, что в спальне раскашлялся дымом. Давно так не терял контроль.
Пришлось железной рукой сжать шею дракона, заставить заткнуть мыслишки куда подальше и не отсвечивать, потерпеть до момента возвращения домой.
Домой…
Образ Алессаль моментально усмирил хищника, он разве что не зарокотал от удовольствия, представляя, как почувствует её запах, увидит идеальную осанку, гордо поднятый острый носик и сверкающие злостью глаза.
А то, что злость будет, я не сомневался. Ящерица обожала выводить её из себя и ловко перехватывала контроль надо мной, стоило на мгновение замешкаться – залюбоваться нежным овалом лица, заслушаться мелодичным и нежным голосом, коснуться атласной кожи.
Часы на каминной полке заскрежетали непривычной уху механикой – стрелки сошлись на условленном времени, и я заторопился со сменой наряда. Пальцы сошлись на галстуке, завязывать который я доверил Алессаль. Любая другая с ума бы сошла от счастья, но маленькая проказница даже не представляла, какая честь ей оказана.
Губы растянулись в улыбке.
Магией сменил наряд, бережно сложил галстук с отпечатком её силы, положил в карман. Можно сказать, он сработал сегодня как талисман – помог выторговать у повелителя немного времени, избавиться от назойливой принцессы и разговорить господина ректора. Отличный результат. Если повезёт сбежать с маскарада, буду носить его с собой всегда.
Оглядел себя в зеркале. Выгляжу слишком довольным.
Скривил физиономию, затем вспомнил строчки из дневника предка. Лицо закаменело.
– Гораздо лучше, – холодно сообщил отражению в зеркале.
Ужин прошёл вполне терпимо – меня посадили в окружении надушенных молодых леди на выданье, которые лишь ахали, охали, глупо хихикали и, кажется, не были способны на членораздельную речь. И это было куда лучше, чем присутствие Луаны или кого–нибудь из её сородичей – демонессы обожали шалости за столом и часто ставили мужчин в неудобное положение. В их сторону старался не смотреть – и так с каждым мгновением, проведённым во дворце, всё сильнее накапливалось напряжение.
А Цитадель стонала. Изнемогала от происходящего в её стенах. Жаловалась. Присутствующие за столом драконы даже есть не могли, включая короля Орина, который усиленно делал вид, что занят беседой с советниками.
Сидящий напротив лорд Гоард, владыка северных пиков, синекрылый древний дракон и наш дальний родственник, смял вилку и скатал в металлический шар. Он на грани. Или уже перешагнул её.
Поймал пылающий взгляд, изогнул брови, призывая держать себя в руках. Мы не в том положении, чтобы диктовать условия. И сами в том виноваты. В отличие от других рас разобщены, встречаемся редко, интриги не плетём, считая это действо ниже нашего достоинства.
Лакей за спиной древнего лорда нервно сжимал новую вилку и не мог набраться смелости положить её рядом с тарелкой. Гоард отвлёкся на его страх, коротко мне кивнул и чуть сместил корпус, позволяя слуге выполнить работу, что тот быстро и провернул.
Да уж. Дело плохо пахнет. И, похоже, мне стоит поговорить с отцом. Интрига вокруг королевского трона в самом разгаре, а мы
