Всего несколькими минутами позже я слышу, как поблизости раздаются шаги. Слышу, как кто-то идет через двор Морганов, мягко ступая по вязкому ковру из иголок красного дерева, которыми усыпана трава.
Мои пальцы движутся под пальто, обхватывают кулон с птичьей клеткой, который висит возле моего сердца. Несколькими секундами позже появляется лицо Ноя. Его глаза встречаются с моими в пучке шампанского лунного света.
– Извини, – бормочет он. – Не думал, что ты будешь здесь.
– Ничего страшного, – говоря я ему, не делая никакого движения, чтобы уйти. Он колеблется, смотрит вверх на меня, его глаза полны вопросов, на которые я не способна ответить. – Поднимайся, – говорю я.
Он подтягивается, залезает в домик на дереве и садится в углу, напротив меня. Опускает голову на колени.
– Он ужасен. Я готов на все, лишь бы сбежать отсюда.
– Мне жаль, – шепчу я. Слова кажутся пустыми, даже для меня.
– Кайли, – говорит он, но больше походит на вопрос. Я поворачиваю к нему голову.
И затем он оказывается рядом со мной, его накачанные руки обвивают меня. Мой кулон в виде птичьей клетки поблескивает в свете полумесяца. Он прикасается к нему пальцем.
– Зачем? – спрашивает он. У меня нет ответа.
Его губы на моих, обжигают меня. Я даже не понимала, как холодно здесь было до того, как появился он, до того, как он не переплелся со мной. Должно быть, мои губы заледенели. Наверное, это все равно, что целовать мертвую девушку. Одолженное время, думаю я. Одолженный поцелуй. Долг, за который мне определенно придется заплатить.
Он сжимает меня сильнее и сильнее, как секрет, который я храню. Наконец, я отстраняюсь, прикасаюсь пальцем к своим губам.
– Кайли, давай попробуем еще раз, – говорит он.
– Нет, – шепчу я. – Это было ошибкой.
Мне так хочется пересечь домик на дереве, чтобы оказаться там, где сидит он, заключить его в объятия. Пропасть между нами разрывает меня. Его боль разрывает меня. Мысли о Николь – ничто по сравнению с этим. Меня не волнуют другие девушки. Я просто хочу, чтобы с ним все было хорошо.
– Тебе лучше уйти, – говорю я резко, и он вздрагивает.
Он встает, и я сразу же застываю. Он роется в кармане, достает оттуда кусочек бумаги и засовывает его мне в руки.
Опускаю взгляд, и у меня перехватывает дыхание.
Это фотография Кайли. Нет – не Кайли – меня. То фото, которое он сделал в прошлую пятницу, неделю назад, до того, как мой мир разлетелся на кусочки, до того, как Кир уничтожил его песней. Мои глаза смотрят в камеру, они полны любви, золото заходящего солнца меняет их цвет, позади меня заброшенный фонтан.
– Оставь ее, – слышу, как говорит Ной уходя. – Она мне больше не нужна.
Воскресный день вышел просто мучительным. Я выбралась из дома Морганов пораньше, чтобы позвонить в больницу с телефона-автомата. Тарин все еще в коме, и голос медсестры был не очень-то оптимистичным. И потом мне пришлось приехать сюда, помогать с обустройством танцзала, где несколько часов подряд я вынуждена работать с Ноем.
Он щелкает переключателем, и моя спина теплеет от света фотографий, которые он развесил на заднем фоне вокруг фрески Эхо.
– Черт, – бормочу, когда молоток попадает не совсем ровно по гвоздю, отчего тот сгибается пополам. – Эхо, можешь подать мне другой гвоздь? – прошу я.
– Держи. – Она достает один из переднего кармана своей спецовки и протягивает мне.
Я остро осознаю близкое присутствие Ноя, купаясь в тоске и пряча ее за неловкостью. Мы не говорили весь день – не такой уж и маленький подвиг, учитывая, что мы оба в маленьком уголке танцзала отеля Клэрмонт, в импровизированной фотостудии, дополняющей и завершающей фреску Эхо.
Кроме того, я с тревогой жду ответа Люсии. У нее уже несколько дней есть детали об обоих участниках торгов, но она так и не перезвонила мне. Я нервно проверяла свой телефон весь день. Она, должно быть, еще не получила ответа от своего компьютерного парня, который должен был проследить личности потенциальных покупателей. И пока она не дала о себе знать, я в заторможенном состоянии. Ничего не могу поделать с Ридом, пока не удостоверюсь, что он Кир, и это сводит меня с ума. Я волнуюсь, что не получу доказательств до конца аукциона завтра, пока мы будем на винном заводе. Время на исходе.
– Эхо, это великолепно.
Я напрягаюсь, услышав голос Рида позади.
– Спасибо, – отвечает она. Я смотрю на ее лицо и с удивлением замечаю, как она покраснела, ее смуглые щечки более розовые, чем я когда-либо видела, цветом почти походят на шарф цвета корицы, обернутый вокруг ее волос с пряжей и лентами.
Рид прав – ее фреска прекрасна. Холст шириной десять футов ошеломляет астрономической картой звездного неба, мерцающей краской цвета металлик, и изящностью каждой детали.
– Привет, Ной, Кайли.
– Привет, – прохладно отвечаю Риду, не оборачиваясь, и сильно бью молотком по шляпке гвоздя, который мои пальцы держат идеально прямо.
– Привет, – бросает Ной с подлинным дружелюбием.
– Ты определенно завтра должен взять с собой камеру, – говорит Ною Рид. – Винодельня довольно живописна.
– Не беспокойся, – отвечает Ной. – Я никогда не выхожу из дома без нее.
Ненавижу это – Ной и Рид подтрунивают друг над другом как лучшие друзья. До колик в животе.
– Мы замечательно проведем время, – заявляет Рид. Я нацеливаю молоток. С удовлетворяющим меня стуком я бью прямо по гвоздю, с одного удара загоняя его глубоко в стену. Опускаюсь на колени к коробке с гвоздями и беру еще один, засовываю его в карман комбинезона, прежде чем повернуться лицом к лицу с Ридом.
– Так что же ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
Он оценивающе глядит на меня.
– Думаешь, можешь заставить меня так легко раскрыть карты? Хорошая попытка, Кайли.
– Собираешься удивить нас? – Ной ухмыляется Риду, старательно избегая моего взгляда.
Рид мягко посмеивается.
– Если я отвечу, это уже не будет сюрпризом, правда ведь? – Его лицо становится серьезным. – Не терпится узнать вас всех получше.
Не терпится узнать, кто из вас Серафина, имеет он в виду. А потом наказать ее. Я отворачиваюсь к фреске, оттягиваю холст вниз на несколько футов, готовясь забить следующий гвоздь.
– Вы двое не возражаете, если я на минутку украду Эхо? Нужно покрыть звезды блеском, для чего требуется ее художественная натура, – говорит Рид.
– Вперед, – вяло отвечаю ему. Я чувствую, как Рид и Эхо отходят, оставляя меня наедине с Ноем, но заставляю себя сфокусироваться на задаче, держа гвоздь между губами, пока я натягиваю полотно. Пожалуйста, молю я телефон в своем кармане, звони. Позвони мне, Люсия.
