— Убийство, — хрипло сказал он. — Кажется, я убил человека. «Кажется»? Я до сих пор себе лгу, верно? Я убил их. Я убил их всех.
Кира смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Всех?!
— Какая разница, сколько… — Профессор осёкся. — Неважно. Одно убийство, мисс Риаз. Вам достаточно?
Профессор откинулся в кресле, вцепившись в подлокотники. Его лицо было белым и мёртвым.
— Я представлял, конечно, что я это увижу рано или поздно. Что там, я был уверен. Но…
— То есть, — одними губами прошептала Кира, — вас лишили памяти за это?
Он очень холодно и мрачно улыбнулся. Кира никогда не видела у него такой улыбки.
— Нет. Не за это.
— Вы знаете, за что, — уточнила Кира.
— Понял давным-давно. Не в этом дело, мисс Риаз. Я жил долее пяти лет, совершенно не представляя, что я убийца. И даже после инцидента с лестницей, когда на вас напали, даже после того, как я узнал, что я… — Он осёкся. — Я не верил до конца. В такое трудно поверить.
— Может быть, вы дрались насмерть и защищали себя?
— Я? Защищал себя? — Профессор язвительно усмехнулся. — Мисс Риаз, вы много видели боевых магов, равных мне?
Кира прикусила губу.
— Хорошо, допустим, вы не защищались. Но что, если тот, кого вы убили, был полным мерзавцем? Как Вик, помните? Он напал на меня, потом напал снова и был уже готов совершить надо мной насилие. И я была бы не последней — а может быть, и не первой. Когда он… упал с лестницы, у меня это не вызвало никаких возражений.
— Знаю. — Голос профессора смягчился. — Увы, нет. — Он глубоко вздохнул. — Нет.
— Может быть, вы были наёмным убийцей на службе Протектората? — робко предположила Кира. — Тем, кто убивал ослушавшихся магов в мире людей, к примеру?
— Нет, — резко сказал профессор. — Я никогда не пошел бы на такое.
— Тогда что?
— Очевидное. — Он встал. — Я убийца. Конец сказки.
— Профессор, не уходите, — жалобно попросила Кира.
Профессор покачал головой.
— Наша с вами идиллия, мисс Риаз, разбивается грозой, гроза сменяется идиллией, но в этот раз, мне кажется, идиллия не наступит. Слишком темны облака, и внутри них тьма. Тьма трагическая и драгоценная. Тьма, которая забыла свое сердце.
Он шагнул к двери, открывая её. Даже не остановился, чтобы сказать ей что-нибудь на прощание, в панике подумала Кира.
И вскочила, простирая руки ему на плечи.
— Останься, — шепнула она. — Останься со мной. Кем бы ты ни был.
Глава 42
Кира не знала, почему позвала его, зная, что он сделал в навеки забытом прошлом. Просто она ясно понимала, что если не остановит его сейчас — он не вернётся вообще.
Глухой смех.
— Умеете вы выбирать выражения, мисс Риаз.
Он обернулся, сгрёб её в охапку, и, прежде чем Кира успела хотя бы коснуться его, бросился с ней на кровать.
Обрывки белья полетели в сторону, и его сброшенная одежда отправилась вслед за ними. Запрокинув её руки, он целовал их внутренние стороны от кистей до подмышек, накрывал её грудь, сжимая соски, вжимая её в кровать, словно боясь, что она уйдёт. Он вёл себя, словно изголодался по ней, и он и впрямь изголодался, она это чувствовала. Она не была его тьмой или его светом: она была источником, родником, в котором он находил вместе с чистой водой свои силы. И Кира уже не помнила, что они были связаны навсегда — только то, что она любила этого мужчину и находила свою слабость и счастье в подчинении ему. В единении с ним.
— Так, — прошептала она, раскидывая колени перед ним, — как ты хочешь.
Он стиснул её рёбра до синяков.
— Ты так не хочешь, — прошептал он ей в открытый рот, подтаскивая к себе за бёдра. — Но будешь хотеть.
Он причинял ей боль, беря её нарочно грубо и жёстко — и она находила наслаждение в каждом рывке. Он запрокинул её голову за волосы, впился ей в губы — и она отвечала ему с той же страстью.
Её губы вспухли от поцелуев, из прокушенной нижней губы текла кровь, он двигался всё яростнее, всё быстрее, вбивая её в себя, к пику наслаждения, она летела, захлёбываясь стонами и всхлипами — и, когда его рот властно накрыл её губы, размётывая её волосы в стороны, беря лицо в ладони, властный поцелуй вдруг сделался нежным, и Кира, жалобно простонав в его губы и разом достигнув и вершины, и дна, с тихим стоном обхватила его руками, чувствуя, как он в последний раз сотрясается в ней.
Вместе они рухнули на кровать, обнявшись, и она замерла, целуя его в щёку — и чувствуя влагу под своими губами.
— Мне было хорошо, — шепнула она.
— А ведь через полчаса у меня семинар, — бесстрастно заметил профессор. — Хорош же я буду.
Кира прыснула. И тут же замолчала.
— Вы ведь не собираетесь… я не знаю… сдаваться Протекторам, или кончать с собой, или бежать на другой конец света? — нерешительно спросила она. — Это страшно, что вы видели… но ведь в видении может быть ошибка?
— Ошибки нет.
Его голос больше не был холодным. Просто очень спокойным.
— Но это были не вы. Вы, каким я вас знаю, никого бы не убили. Только в самом крайнем случае, если бы… напали на меня. А так — никого.
— Никого, — подтвердил профессор, обхватив обнажённую Киру за плечи. — Но я не всегда был собой, увы. Дуайт Деннет — проходимец и самозванец, захвативший чужое тело и живущий в нём уже больше пяти лет. Тот, кто жил в этом теле раньше, мёртв, мисс Риаз. В лучшем случае я получу все его воспоминания, в худшем же от него останутся лишь разрозненные обрывки. Но его личности конец. Увы, боюсь, это понимают не все.
— То есть маги вроде Агнуса Хили вас боятся… из-за того, кем вы были?
Профессор вздохнул.
— Не будем о них. И уж точно не будем о нём. — Он поцеловал её волосы и поднялся. — Скоро начнутся занятия, и мне нужно идти. Но я хотел бы остаться.
— И я хотела бы, чтобы вы остались, — эхом отозвалась она. — Вот только…
Профессор закончил надевать брюки.
— Вот только, — спокойно сказал он, — ваш первоначальный шок и связанный с ним выброс гормонов начинают угасать, и вы начинаете трезво мыслить. Вы когда-нибудь испытывали по отношению к убийствам что-то, кроме отвращения, мисс Риаз? Я — нет.
— Есть разные убийства, — обрела голос Кира. — Когда на меня напал Вик…
— Другие убийства. Испытывали ли вы к убийцам симпатию, мисс Риаз?
— Нет.
— Именно. А я — убийца, увы, или же часть меня им была. Поэтому…
Он разгладил полы мантии.
— Я не готов мучить вас дальше, мисс Риаз, — негромко сказал он. — Пока вы ещё колеблетесь, но когда вы наконец поймёте, что не хотите быть со мной рядом, я узнаю об этом. Я ваш маг, в конце концов. И тогда, обещаю, я больше вас не потревожу.
Кира открыла рот, чтобы сказать, что он сошёл с ума, это не так, она не колеблется, она…
Она закрыла рот.
Профессор кивнул и вышел.
Он был убийцей. Он, чёрт подери, убил кого-то. Беззащитного. Безоружного.
Впрочем, какая разница, невесело усмехнулась она. Даже если убитый был двухметровым здоровяком со штурмовой винтовкой и боевым магом в придачу, что он мог сделать против профессора Деннета, который мановением руки мог заблокировать любые чары и владел боевой магией лучше, чем дыханием? Исход боя был предопределён в любом случае.
Он убил мага, у которого были близкие. Любимая женщина, такая же, как она, Кира. Простила бы она убийцу? Простила бы Кира чужого незнакомого мага, стоящего с окровавленным кинжалом над телом её профессора?
Нет. Никогда.
Профессор убил кого-то. И даже это, судя по его словам, было не худшим из его прегрешений.
Кира вдруг осознала, что не хочет больше участвовать в ритуалах с ним. Ни в каких. Она больше не хочет ощущать подобное.
А хочет ли она видеть его самого?
Глупый вопрос, подумала Кира. Конечно, хочет. Она подарила ему себя, она отдаст за него жизнь, она с лёгкостью пожертвует всей своей магией, лишь бы эти страшные видения перестали причинять ему такую боль.
