А так как в лагере не было никого из целителей, кроме Ленца, кто мог бы это сделать, то вся моя симпатия и горячая благодарность за заступничество достались именно ему. Похоже, кто-то решил поговорить по-мужски и привел свои намерения в исполнение.
С тех пор злые и пренебрежительные взгляды Макса в мою сторону прекратились. Их место заняло несколько виноватое выражение лица и настойчивые попытки приватного разговора. Но я избегала парня, как могла, используя любой повод для того, чтобы не пересекаться.
Спустя несколько бесплодных попыток, Макс, казалось, успокоился и перестал искать со мной встреч, лишь внимательно поглядывая издалека, когда я появлялась в его поле зрения. А во мне медленно, но верно зрело раздражение: вот как мужчины умудряются становиться столь вездесущими, когда им действительно что-то надо от женщины? Невероятно просто!
Остаток дня пролетел незаметно в хозяйственных хлопотах и заботах под руководством Тильды. Закончили с делами мы только тогда, когда было пора идти на ужин. Поев, разошлись каждый к себе: надо было пораньше ложиться спать. Подъем утром предстоял ранний, требовалось хорошенько выспаться.
На всякий случай выстиранное и успевшее к вечеру досохнуть платье, я аккуратно зашила при свете масляной лампы. Не знаю уж, зачем это сделала. Ведь теперь оно мне вряд ли пригодится? Но не привыкшая в последнее время зарекаться от чего бы тони было, я решила подстраховаться заранее. Чем боги не шутят, вдруг еще понадобится?
Спасть легла пораньше, благо успела уже снова устать за работой. А снилось мне что-то странное. Что именно, я потом вспомнить не смогла. Но ощущения от сна у меня остались совершенно неоднозначные.
Рано утром, еще засветло, обоз, состоящий из двух запряженных лошадьми телег и небольшого охранения, выдвинулся в сторону ближайшей деревни. Из штатских были только мы с Тильдой, возницы, аптекарь и одна из работниц полевой кухни.
Охранение тоже было небольшим — всего четыре адепта. Стандартные связки: боевик — стихийник. К счастью, ни Макса, ни даже Серджи с Ольгером среди них не было. По поводу чего я испытала прямо таки огромное облегчение. Хотелось провести этот день спокойно, отвлечься от всех забот и тревог. Просто сменить обстановку.
И это мне удалось! Поездка и впрямь оказалась весьма занимательной. Мне очень понравились аккуратные, опрятные деревеньки, трудолюбивые селяне, сейчас полностью занятые уборкой урожая с полей. Может кому-то могло показаться скучным, медленно трястись в телеге, глядя за проплывающим мимо пейзажем, но мне нравилось.
Места в телеге оказалось более, чем достаточно, к тому же, подстеленное на доски душистое сено, позволяло не так сильно ощущать все неровности и ухабы дороги. А если на него лечь, так и вовсе хорошо становилось. Что я периодически и делала, с улыбкой глядя в чистое синее небо, с изредка проплывающими по нему белыми барашками облаков.
Утро уже давно стало поздним и уверенно двигалось к полудню, когда телега в очередной раз прекратила свое мерное покачивание и остановилась. Думая, что мы прибыли в очередную деревню, я стряхнула с себя созерцательно-мечтательное состояние и села, оглядываясь по сторонам.
Однако вопреки моим ожиданиям, до деревни мы еще не добрались, остановившись недалеко от нее, на кромке золотящегося под солнцем пшеничного поля. А где-то там, в глубине его работали под начинающим уже припекать солнышкам жнецы.
Нирна, заведующая в нашем обозе закупкой продовольствия для полевой кухни, привстала на соседней телеге и помахала кому-то из них рукой. Вскоре к нам подошли двое мужчин. Один из них весьма степенного вида и солидного возраста, оказался деревенским старостой. Крепкий еще мужчина, наравне с остальными селянами работающий в поле, суровой простотой черт и честным прямым взглядом вызывал невольное уважение.
С ним-то Нирна и завела разговор о купле съестного. И хоть было заметно, что во многом механизм этот уже отлажен, видимо, появились некоторые дополнительные пожелания с обеих сторон. Но я не прислушивалась к их беседе ведущейся у соседней, головной телеги. Гораздо больше меня заинтересовал второй, еще достаточно молодой мужчина, мой ровесник, пришедший со старостой.
Судя по внешнему сходству, явно кто-то из родственников — скорее всего сын, — он обладал весьма яркой, привлекательной внешностью и при этом с заметным интересом посматривал в мою сторону. Я же без стеснения разглядывала его, отмечая очевидные достоинства, тем более, что остальные спутники были заняты своими делами и в мою сторону не смотрели.
По возрасту около тридцати лет — тридцати пяти лет. Не слишком высокий рост компенсировался широким разворотом плеч и хорошо сложенной фигурой, без малейшего намека на избыточный вес. Видно было, что человек привык к тяжелому физическому труду, который поддерживал его в прекрасной форме: наградив ярко выраженными мускулами и спокойной уверенностью в себе. Зато медно-рыжие буйные кудри и аккуратная курчавая бородка, вкупе с широкой улыбкой и лукаво поблескивающими глазами делали его образ прямо таки неотразимым. Этакий взрослый шалопай. Мальчишка, способный в любой момент превратиться в серьезного и надежного мужчину.
Было в нем что-то такое, к чему моя женская суть неосознанно потянулась. Скорее всего сработало пресловутое чутье на потенциального защитника и партнера. Рассказывали мне как-то о таком, да я, каюсь, не верила. Зато теперь, испытав это странное ощущение на собственном опыте, восприняла его спокойно. Похоже, я действительно нашла то, что мне требовалось.
Тем более, что закатанные до локтей рукава рубашки отлично открывали запястья, на которых не было и следа брачной татуировки. Хотя как раз таки этот момент несколько настораживал: странно это, когда такой мужчина, к тому же в таком возрасте, еще не женат. Тем более в деревне. Надо бы узнать этот момент подробнее, прежде чем принимать окончательное решение.
С Тильдой по этому поводу возможности посоветоваться не было. Женщина, разморенная плавным покачиванием телеги и пригревающим солнышком, мирно спала рядом. И будить ее ради такой малости не хотелось. Слишком сильно устала она за последние дни. Пусть отдыхает.
Пока я пребывала в раздумьях, разговор тем временем, завершился и мы тронулись дальше по направлению виднеющейся уже впереди деревни. Но я еще некоторое время сидела и смотрела назад, где у кромки поля задержался мужчина, смотрящий мне вслед внимательным и каким-то даже волнующим взглядом.
Чего я не знала, так это того, что совсем скоро, мы с ним увидимся вновь. И даже раньше, чем я того ожидала. Василь вместе с отцом появился к обеду, когда мы, уже закончив необходимые закупки, были приглашены в дом старосты на трапезу. О сохранности приобретенных продуктов можно было не беспокоиться. На телеге, в которой ехали Нирна и аптекарь — мэтр Тойд, — стоял специальный прямоугольный ящик — охладитель, работающий на маломощных накопителях и сохраняющий скоропортящийся припас довольно долгое время без потери в качестве и вкусе продукта.
Меня, Тильду, Нирну и мэтра пригласили к столу в избе со всем уважением. А адептам из охранения и возницам вынесли еду на улицу, чтобы они смогли отдохнуть и поесть в тени сеновала, заодно бдительно охраняя наш обоз.
Обед был по-деревенски простым, обильным и сытным, а дополнительной к нему приправой служила неспешная беседа. Василь, бывший моим соседом за столом, оказался на удивление приятным собеседником: с правильной речью и замечательным чувством юмора. За короткое время общения я получила ответы на все интересовавшие меня ранее вопросы.
Он и правда был младшим сыном старосты, буквально две недели вернувшимся в родную деревню из города, где долго обучался ремеслу кузнеца у одного из лучшего столичных мастеров. Имея к этому несомненный талант и горячее желание работать, он, набравшись умения и поднакопив денег, решил открыть свое собственное дело. Но перед этим приехал навестить родню и помочь с уборкой урожая. Заодно и последние новости разузнать, относительно того. Что сейчас происходит на фронте. А то уж больно противоречивые слухи ходят сейчас по Такару.
