Он замолчал, ожидая ответа. А Дея не знала, что ответить ему. Все казалось таким нереальным, сложным. Казалось, стоит лишь зажмуриться посильнее, открыть глаза — и она обнаружит себя в своей кровати, в своей спальне, в маленьком домике в Шенвейсе… И все будет по-прежнему. Никаких даранхов, никаких анайхов, никаких императоров…
Но реальность пропадать не желала. Можно было отрицать действительность сколько угодно — она оставалась. Так что Дея решила ее принять.
— Что мы теперь будем делать? — спросила чуть слышно.
Йеванн вздрогнул, когда она пожала его пальцы. Глянул так, будто видел впервые. Недоуменно, взволнованно, и в то же время — не скрывая надежды.
Выдохнул хрипло:
— Нас ждет Альдарик.
— А Венарий?
— Он сейчас слишком занят. Границы Иллурии осадили войска Гвадарса и кланы Бьенгордских фьордов.
— Но почему? — Дея открыла глаза.
— Король Ирион обвинил Венария в нападении на столицу Гвадарса.
— Но это же сделали анайхи! — От возмущения она забыла про слабость и села.
— Конечно. Но кто-то пустил слух, что напали они из Иллурии, по приказу Венария. И что среди них был имперский дознаватель. Офицер седьмой степени Йеванн Райс.
Глава 30.
Это нужно было переварить. Слишком быстро сменились обстоятельства. Она еще не успела привыкнуть к мысли, что нашелся ее брат, как тут…
Кстати, о брате.
— А Рейвен? Что с ним? Он жив?
Йеванну не понравилось беспокойство, промелькнувшее в ее голосе, но он не подал и виду. Произнес с расстановкой:
— Когда я видел его в последний раз, он целился в меня из лука.
Дея неверяще уставилась на него.
— Рейвен? Но… когда это было?
Что она пропустила, пока была без сознания?
— Когда я вынес тебя из развалин. — Он усмехнулся, видя, как она нервно сжала пальцами одеяло. — Не беспокойся, я не тронул его. Не хочу даже знать, что с ним и где он. Отдыхай. У тебя два дня, чтобы восстановить силы. Потом мы отправимся в Альдарик.
С этими словами Йеванн встал и направился к выходу.
Только когда высокая резная дверь закрылась за ним с тихим шорохом, Дея позволила себе выдохнуть и разжать пальцы.
Рейвен! Ее родной брат! Он восстал из небытия, чтобы внести сумятицу в ее сердце и душу. Чтобы заставить ее сомневаться. И что в результате? Она снова не знает, где он, что с ним и жив ли он. Но если раньше робко надеялась, что однажды судьба их сведет, то теперь при мысли о брате в груди разливаются холод и страх.
Так стоило ли им встречаться?
Зачем он искал ее?
Мысли с Рейвена перекинулись на Ниону. Знает ли Йеванн о роли домоправительницы в этой истории?
Дея вдруг осознала, что муж ей так ничего толком и не рассказал. Последний раз, когда они виделись, он собирался во дворец на встречу с послами. Что случилось за это время? Как он нашел ее? И был ли тот поцелуй… с Лили дю Ренсиль?
Сердце девушки сжалось от ревности. Перед глазами, как наяву, вспыхнула та картинка: вот Йеванн в темном камзоле с серебристым шитьем, его спокойное, чуть насмешливое лицо, холодные голубые глаза. Губы, шепчущие что-то на ухо партнерше. Поворот головы…
Вот Лили, словно бы невзначай, поднимает к нему лицо. Их взгляды встречаются, губы тоже…
— Мамочка!
Дея даже не слышала как скрипнула дверь. Топот маленьких ног и детский возглас вырвали ее из неприятных воспоминаний.
— Милый!
Ноэль, ничуть не смущаясь, вскарабкался к ней на кровать. Светлые волосы мальчика торчали в разные стороны непокорными вихрами. Глаза блестели, как две лакированные бусины, рот улыбался, а на щеках играли веселые ямочки.
Волна облегчения прокатилась по Дее, едва она сжала сына в объятиях. Зарылась носом в его волосы, прижала к себе, чувствуя, как медленно и неохотно отступает нервное напряжение.
Что бы ни случилось, Ноэль — ее отдушина, ее красное солнышко.
— Мамочка, смотри, что у меня есть!
Протяну руку, мальчик раскрыл кулачок. На детской ладошке что-то извивалось, светилось и переливалось всеми оттенками золота от бледно-желтого до глубокого багрянца.
— Что это? — Дея склонилась к его руке.
— Саламандра! Мамочка, самая настоящая!
— Дух огня?! — всполошившись, она схватила его за руку. — Но ты обожжешься!
Он заливисто рассмеялся:
— Нет, мамочка, она не кусается. Смотри!
Ноэль поднес раскрытую ладошку почти к самому ее носу. И Дея наконец-то смогла разглядеть в сияющем блеске странное существо. Крошечная змейка, размером не больше мизинца новорожденного, сотканная из огня и света.
Она находилась в постоянном движении, словно малейшая остановка могла стоить ей жизни. Ее танец притягивал взгляд, яркие всполохи завораживали, незримый ритм, которому она подчинялась, увлекал за собой…
— Где ты ее взял? — Дея зачарованно следила за танцем живого огня.
— Йеванн дал. Сказал, что пока Даэль со мной, он всегда будет знать, где я нахожусь.
— Даэль?
— Да, так я ее назвал. Правда, красиво?
Он поднял на мать голубые глазенки, в которых читалось ожидание похвалы. Дее оставалось только смириться.
— Да, милый, — вздохнула, взлохматив его вихры. — Очень красиво.
И поставила мысленную пометку: им с Йеванном нужно поговорить.
— Так, а почему ты один? Где Катарина?
— Простите, миледи, я здесь, — раздался виноватый голос служанки. — Чудище это… красномордое… совсем проходу мне не дает!
Катарина мялась на пороге, нервно теребя накрахмаленный фартук. Ее наколка немного сбилась на сторону, волос выбились из идеально гладкой прически и слегка растрепались. Она стояла, опустив взгляд, но полные губы дрожали, будто она собиралась рассмеяться или расплакаться.
- Чудище? — Дея нахмурилась. — Ты о чем?
Скользнула взглядом по горничной, отмечая чистое платье, крепкую обувь, здоровый румянец на щеках. Та не выглядела уставшей или измученной.
— Не могу его имя запомнить, — нехотя пробурчала Катарина и опустила голову еще ниже, — пристал ко мне, как репей. Говорит: «Заберу в Альдарик, будешь моей женой!» Пятой!
Она вдруг метнулась к кровати, рухнула на колени, схватила госпожу за руку и в голос запричитала:
— Миледи, заклинаю вас животворным молоком Праматери! Не отдавайте меня ему, не хочу быть пятой женой!
От неожиданности Дея вырвала руку и прижала сына к груди.
— Да о ком ты?! Катарина, успокойся, объясни толком, что здесь происходит? Кто обидел тебя?
— Да этот! Который главный у них!
— Наарх?!
— Точно, он. Не отдавайте меня ему!
От удивления Дея села и скинула ноги с кровати.
— Ничего не понимаю… Пятой женой? А у них что… многоженство?
Катарина шмыгнула носом.
— Ага. Такая традиция. Пока демон не встретил свою дакши, может брать себе столько жен, сколько выкупить может. У этого уже целых четыре! Они же меня сожрут и косточек не оставят!
— Погоди, — Дея жестом оборвала ее причитания. — Давай сначала. У Наарха четыре жены?
Кажется, эти два дня будут очень и очень тяжелыми…
Шмыгая носом и поминутно вытирая набегающие слезы, Катарина помогла госпоже одеться. И все это время она продолжала бормотать что-то о самодовольных крылатых чудовищах, что собираются сделать ее своей пятой женой.
Оказалось, у анайхов в ходу многоженство. Чтобы продлить свой род, нужно найти дакши. Но что делать тем, кто ее не нашел? Демоны не спешат давать обет целибата. Они приводят в свой дом человеческих женщин. Так называемых жен — раини.
Чем богаче и могущественнее анайх, тем больше у него жен. У Наарха целых четыре. Он заботится о них и их семьях, а когда найдет свою дакши, то каждая из его жен получит приличное приданое и будет выдана замуж за человека. Все это сам Наарх рассказал Катарине, желая получить ее согласие.
— Ничего не понимаю, — Дея потерла виски. Она сидела в кресле, у зеркала, а Катарина заканчивала укладывать ее волосы в скромный шиньон. — Почему девушки соглашаются на это? Стать игрушкой для демона… Никакие деньги не стоят такого позора.
