Как выяснилось, суть её заключалась в бумаге особого состава. Один учёный-отшельник, поселившийся возле Сурового леса – границы между землями людей и гладиров, захотел срочно записать новую идею, а бумаги под рукой не оказалось. Зато на глаза попался широкий и гладкий лист Белой травы. Он как нельзя лучше заменял бумагу, особенно с учётом очень светлого голубоватого цвета листьев. Записывать нужно было кратко, тезисно, потому что лист много чернил на себе не вмещал, и каково же было удивление учёного, когда его идеи тут же стали воплощаться в жизнь! Несколько не так, как можно было ожидать, но со временем он выяснил: если писать на Белой траве чёткие инструкции, то она каким-то образом начинает влиять на реальность, изменяя её в соответствии с написанным. Инструкции эти назвали историями, а правила их записи – языком магии. Сложность в том, что, чтобы влиять на реальность, нужно понимать, как она устроена. Чтобы вылечить с помощью магии человека, необходимо понимать, как работает болезнь и как устроено тело. Чтобы изменить состав вещества, нужно понимать, из чего оно состоит и какие реакции в нём происходят...
Всё это с трудом умещалось в голове.
Бумага для Книги создавалась из Белой травы и дополнительно зачаровывалась, чтобы истории не начинали работать мгновенно, как только их запишешь. Люди научились останавливать выполнение истории, изменять её, откатывать назад. И хотя впереди ещё поле непаханное открытий в сфере магии, человек успел неплохо её приручить.
Мои размышления прервал стук в окно, и я вздрогнула от неожиданности. Уже стемнело. Недавно вышедшая из душа Оле лежала на кровати, и теперь тоже озадаченно подняла голову.
– Это кто ещё на ночь глядя? – спросила она, усаживаясь.
Самой интересно...
Перегнувшись через письменный стол, я одёрнула штору и обнаружила озабоченно оглядывающегося Рю. Увидев меня, он начал активно жестикулировать, призывая срочно открыть окно, и тут же влез в него, стоило отодвинуть створку.
– Привет, – до ушей улыбнулся он, обнимая и целуя меня. Оле его, видимо, нисколько не смущала. Впрочем, отпустив меня, он не преминул чмокнуть её ладошку, словно оправдываясь за своё поведение. – Я на минутку, мимо проходил – вот решил заскочить.
– А... – я озадаченно посмотрела на улицу и, спохватившись, закрыла окно. – А почему не через дверь?
Он махнул рукой:
– Там кто-то был у входа. Не хотелось бы мне снова бегать от вашего дворника. Плевать ему, король нарушил границы или нет, метлой всё равно огреет. Больно, между прочим!
Оле усмехнулась. Я посмотрела на неё и тоже не сдержала улыбки.
– Как ты сюда вообще залезаешь? Тут же барьеры везде!
Рю подмигнул:
– Я всё-таки король. Для меня при желании все двери открыты. Даже эти. Но дворник ваш исключений не признаёт.
Несколько мгновений я пыталась сохранять серьёзное выражение лица, но, не сдержавшись, рассмеялась. Страсть как хотелось посмотреть на удирающего от дворника Рю!
– Я чего пришёл, – сказал он, сев на стул и усадив меня к себе на колени. – По своим каналам проверил пару версий насчёт той угрозы в Книге, но ничего не обнаружил. А у вас какие мысли на этот счёт?
– И ради этого ты нарушил правило училища и залез ко нам в окно? – скептически выгнула я бровь. Оле фыркнула в кулак. – Мог бы и позвонить.
– Пусть разочек, но обнять и поцеловать свою девушку тоже хочется же, – он прижал меня к себе. – Но у меня мало времени, так что рассказывайте, какие есть идеи.
Оле встала и начала мерить шагами комнату.
– Очевидно, это кто-то из Училища, – начала она. – Более того, скорее всего прямо из нашей группы, потому что Книга пропала в конце урока.
– Вот именно, что в конце, – вставила я, хотя мы это уже обсуждали. – А значит, что кто-то посторонний мог и заскочить в этот момент.
– И никто не заметил, как этот кто-то взял Книгу? – вскинула бровь Оле. Опять двадцать пять.
– Как насчёт магии? – предложил Рю.
Мы с подругой одновременно уставились на него.
– А это может быть... – протянула Олеша. – Неизвестный мог написать историю для телепортации предмета и, проходя мимо, пометить Книгу.
Я застонала, уткнувшись лбом в плечо Рю.
– Если так, мы никогда не вычислим, чьи это угрозы.
– Почему ж никогда, – жалостливо погладил он меня по волосам. – Можно просто допросить всех учащихся.
– Ага, и весь персонал заодно, – хмыкнула Оле. – На всякий случай.
– Да запросто. Сколько тут человек учится? Тысячи полторы? Две? И работают человек двести...
– Не смей! – я схватила его за подбородок. – Меня тут и без того любовью не осыпают, а после массовых допросов совсем изгоем стану.
Он промолчал, думая о чём-то своём.
Я вздохнула:
– В мире, где есть магия, всё становится сложнее...
– Организовать массовый допрос не так уж сложно, – возразил Рю.
– Никаких допросов! – подскочила я на ноги. – Тебе там срочно надо было куда-то идти? Вот и иди.
Король медленно встал и потянулся.
– Она меня не любит! – обиженным тоном обратился он к Оле. – Прогоняет. А я, между прочим, для неё стараюсь.
Закатила глаза и указала пальцем на окно. Рю скорчил рожу, чмокнул напоследок в макушку и скрылся за стеклом, оглядываясь так, будто прятался от самой смерти. Проводив его взглядом, я упала на кровать. Как же всё достало...
– Тот самый, который для меня старается, – протянула я.
Оле заправила шторы и, сев на стол, внимательно посмотрела на меня.
– Ну, – заметила она, – в данном случае и правда же... За что ты с ним так?
– Ни за что. Просто... не могу. – Я перевернулась на спину. – Только начала думать о том, что нам, наверное, и правда стоит расстаться, как он тут же весь такой хороший.
Несколько секунд мы обе молчали.
– Так может, он и правда хороший? – осторожно спросила Оле.
Из моей груди вырвался нервный смех.
– А вот в этом я и не сомневаюсь! Я в себе сомневаюсь.
Подруга села рядом и сочувственно взяла в руки мою ладонь.
– Каечка, ты... Что это?
Соседка, сощурившись, вглядывалась в темноту возле входной двери, и я оторвала голову от кровати. Если присмотреться, можно было заметить небольшой белый прямоугольник, лежащий на полу, словно подсунутый из коридора.
– Одно из двух... – вздохнула я.
– Либо Друг, либо Враг, – серьёзно кивнула Оле, и мы одновременно побежали к двери.
«Я тебя предупреждала.»
***
«Милая Кая.
Мы с тобой почти не знакомы. Несмотря на всё моё желание исправить это недоразумение, увы, нет никакой возможности. Всё, что я могу – писать письма и надеяться, что ты снова ответишь.
Не пытайся искать меня – это опасно для нас обоих.
Я просто хотел сказать, что у тебя всё получится. Знай: ты сильная, даже если сама считаешь иначе. Любые препятствия на твоём пути – ерунда для той силы, что таится внутри Каи. Я давно наблюдаю за тобой и потому уверен.
P.S. Кстати, победителя конкурса проектов не могут отчислить, даже если по каким-то предметам у него твёрдая «шесть».»
Такое письмо я обнаружила в своём почтовом ящике, когда решила выйти на улицу перед сном. Прочитала, стоя в одиночестве под фонарём в уже сонном переулке. Хотя в окнах горел свет и слышались голоса, смех, музыка, на улицу в такое время уже почти никто не выходил. Изо рта шёл пар, а дороги подёрнулись тонкой корочкой инея.
Я тихо рассмеялась. Может, это фантазия, может – нервное. Но теперь я была почти уверена, что знаю, чьих рук эти письма.
Ну конечно, всё один к одному! Мы почти не знакомы, имя скрывает потому, что догадывается: будет послан в дальнее плавание после того, что между нами было. Наблюдает за мной – потому что сам учится в Магучке. Странно только, что я его ни разу не видела...
Что же, господин Майк. Давно не виделись.
Давай поиграем.
