Однако разноцветные глаза продолжали жадно следить за мной, не отпуская из поля зрения до тех пор, пока Князь, подхватив на руки (и не слушая возражений) не унес меня в мою комнату.
Сознание все ещё пребывало в полнейшем ошеломлении, едва справляясь с происходящим.
Я цеплялась за Князя, как за последний осколок жизни. Кажется, он понимал моё состояние. Он ничего не говорил — и только крепко обнимал, что-то тихо урча на языке ксайши.
И я неожиданно ощутила её — ту нить связи, что возникла после ритуала.
Князь искренне заботился обо мне в меру своего понимания. Чужая радость, ласковая теплая привязанность и восхищение были неподдельными.
— Неужели это правда? — только и смогла выдохнуть.
По щекам текли слезы. Впервые за долгое время.
— Больше, чем ты думаешь. Я говорил. Не бояться. Тяжело, но… ты справилась. И он помог.
— Почему только сейчас?! — вырвалось с горечью.
Меня усадили на постель, расчесывая спутавшиеся и отросшие пряди.
— Стала достойна. Иначе не сработало бы. Но мог бы пораньше. Не захотел. Спроси. Тебе ответит.
Ксайши снова начал общаться короткими рублеными фразами. Но чувствовал себя во дворце вполне вольготно.
В душе царила буря. Все настолько запуталось, усложнилось, развернулось под таким углом, что я и сама не могла понять, какие именно чувства испытываю. И много ли они в действительности значат. Да и нужны ли они этому мужчине, мои чувства?
Я очнулась от того, что невозмутимый князь уже стащил сорочку и аккуратно застегивал нижнее бельё. Кажется, роль камеристки Шаарта ничуть не смущала.
— Я сама… — вот теперь я покраснела, даже посторонние мысли притихли.
— Мне не сложно. Ребёнок. Не женщина, не привлекаешь, — сообщили насмешливо.
Правда, продолжить одевание он позволил мне самой — даже отвернулся.
Только с приготовленным платьем помог.
Изумительно лёгкое, с широкими фалдами рукавов, сужающимися книзу. Нежно-василькового цвета.
Бум — раздался резкий звук.
Хрясь — сказал несчастный стул.
Мррряу!
Арррр!
Нет, это не конец света. Всего лишь очень счастливый и упитанный дракон. И не менее восторженная кошкодемон Итшир.
В следующие такты меня лизали, прикусывли, слюнявили, пытались подгрызть, затоптать и выразить свой восторг ещё десятком способов.
— Пфф. Фуф, ну хватит! Перестаньте, ладно? Негодяи… ай, Вейши, пояс! Хулиганы, — я искренне хохотала, глядя на жмурящегося молодого дракона. Скоро ведь в дверь не пролезет.
И только теперь сообразила, что забыла задать Князю весьма немаловажный в данной ситуации вопрос. Только пришлось отдышаться.
— Вы… знали Императора Асторшиэра раньше? Получается, то, что ксайши и те, кто имеет с ними контакты, вне закона — ложь? — нет, голос не дрожал.
Я остро ощущала неподдельную заботу Шаарта и не хотела, чтобы между нами стоял обман. Не так и не от него.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
Жаль, что Вейши не умел говорить. Он наверняка бы многое рассказал… но уникальное Воплощение было лишь одно — Ильгрим ано Нэиссаш. И ни он, ни сам Император не спешили распространяться о том, как подобное у них получилось. Хотя скорее всего больше просто не было или слишком преданных или слишком глупых, чтобы согласиться полностью отдать себя в чужую волю. И за это Ильгрима было сложно не уважать.
— Я знал Шиэра, — спокойно подтвердил ксайши неожиданно мягким, бархатистым тоном, — юный император в первые годы после обряда ввязывался во множество самоубийственных выходок…
— После обряда?! — неужели есть шанс узнать о нём больше?
— Да. После того, как его отец, император Дарай, провёл обряд, жертвуя душой сына в обмен на спокойствие империи. Древние механизмы начали по неизвестным причинам терять силу…
Я ожидала услышать нечто подобное. Так почему сейчас ощутила такую лютую, беспощадную ярость? Вот, кто превратил Асторшиэра в Бездушного. Вот, почему он так избегал любого упоминания о прошлом.
Повелитель не желал, чтобы его видели слабым.
— Надеюсь, ему несладко спится в могиле.
Шаарт сверкнул багровыми глазами и лениво шевельнул когтями.
— Совсем не сладко, птичка, можешь не переживать.
— Вы что-то говорили про выходки?
— Хорошая память, хм, — тихий смешок, — какая любознательная… — он был не в себе и искал смерти, — коротко ответил Князь. В один из таких дней мы с ним и столкнулись, когда он попытался сам прогуляться в Междумирье, — острые зубы сверкнули в улыбке, — прогулка не удалась, но с тех пор я за ним приглядываю… а он старается не замечать моих эмиссаров, если они не наглеют. Но не думай, что мой домен выжил бы без твоей помощи, — большая ладонь ласково взъерошила волосы. Князь снова говорил цельными фразами.
— Так может, расскажете, почему вы с императором мучили меня со снятием проклятья? И, — мысль ошеломила и испугала, — неужели он знает о том, что моя душа не совсем из этого мира?
Ксайши чуть нахмурился. Темная коса змеёй скользнула на грудь, вороненый доспех со сложным узором притягивал взгляд.
— Твоя душа полностью принадлежит этому миру. Никакого "другого" нет, — жёстко, но спокойно отрезал мужчина, — твои воспоминания уже потускнели, а спустя какое-то время прошлое и вовсе будет казаться сном. Мир принял тебя и подарит спокойную жизнь, так что рассказывать что либо Шиэру смысла нет. И нет, он ни о чем не догадывается. Что же касается твоего проклятья… — широкие ладони обхватили мое лицо, удерживая. Ксайши смотрел с неожиданным вниманием и… заботой?
Обо мне давно никто всерьёз не заботился.
Мужчина улыбнулся краешком губ. Руки, что могли раздавить за мгновение, были так бережны.
— Мы ведь уже сказали тебе. Способ заставить его отступить был. Но он мог бы и не сработать. Проклятый должен… пройти определенные испытания. Доказать, что он не сломался, что в нём не поселилась гниль и черная злоба. Что он не готов убивать ради своего спасения.
Стало невыносимо стыдно. Ведь я-то совсем не была ни искренней, ни бескорыстной, ни доброй.
— Но я хотела выжить. Я была бы готова, если бы… — закусила губу, — так ту книгу… со страшными ритуалами мне подсунул император?
— Он проверял тебя, — спокойный ответ, — ведь ты могла бы уже заметить, что небезразлична Асторшиэру. Ради чужого человека он бы не пошел на подобное.
— Его величество многое сделал для меня, — пальцы разгладили мягкую ткань платья, — но сейчас вы говорите о чём-то другом, не так ли?
Сердце застучали в горле. Ему не все равно! Бездна, Кара, что же ты за дурочка.
— Он расскажет тебе, — уклонился коварный ксайши, — а сейчас я хочу поздравить истинную наследницу рода Дель Гиррес, признанную его Хранителем! — голос ксайши зазвучал торжественно. В багровых глазах плясали лукавые искры. — Возьми мой дар, Каарра и пользуйся им с честью.
Мне протянули ларец из темного дерева.
Он весь был увит узорами, которые были сделаны вовсе не ради красоты — ради защиты.
Сильные пальцы стиснули край, словно ксайши раздумывал, стоит ли отдавать дорогой подарок. Но потом отпустил.
— Пользуйся им с осторожностью, — только и добавил.
Извечное женское любопытство вкупе с волнением заставили поспешить. Пальцы приоткрыли крышку.
На бархатной подушечке лежал светло-серебристый диск, исписанный рунами.
Только недавно на одном из уроков мы с Дарграйном разбирали редкие артефакты демонологов. "Звезда Флоссии" являлся одним из самых редких артефактов, который производили сами ксайши. И делиться им с потенциальными противниками они не спешили. "Звезда" — это и оружие, и защита, и помощник в ритуалах вызова, даже самых сложных.
А почему Флоссии… говорят, когда-то демонолог по имени Флоссия вызвала на свою голову князя ксайши прямиком с его демонического бракосочетания. Брак сорвался, а ушлый князь в скором времени женился на демонологе. Она тоже была Ключом, но при этом ещё и женой — драгоценной и любимой. “Звезда моя” — только и говорил о ней ксайши. И создал ради усиления возлюбленной новый артефакт.
