— Нет. Чего её бояться? Ты ведь даже не узнаешь и ничего не почувствуешь, если уже говорить о смерти от старости.
— Разве это не страшно? Ты перестанешь видеть, чувствовать… — рыжеволосая тяжело сглотнула.
Хэйден отрицательно покачал своей головой, затем погладил её рыжую макушку:
— Не думай об этом. Если ты боишься смерти, то боишься жить.
Николетта согласно кивнула, однако страх успел закрасться в отдалённый уголок её души и осесть там до своего часа.
— Долго ли ты еще будешь сидеть здесь? Тебе уже пора собираться на экзамены.
И правда. Ей осталось только сдать сегодняшние экзамены и узнать о том, как и когда можно будет узнать результаты, будучи за границей. Ещё нужно было забрать документы из школы, но она бы могла сделать это и через месяц, навещая свою семью. Жить с Хэйденом — было её осознанным выбором. Она не меняла маму с сестрой на оборотня. Она просто хотела обезопасить их и от него, и теперь от себя, в том числе.
Девушка оглядела еще раз помещение. Кроме мотоцикла и её велосипеда здесь не было ничего стоящего. Даже машинные инструменты и шины выглядели отжившими свой век.
Погладив её, Хэйден прислонился спиной к косяку открытой двери. Его слегка кучерявые волосы обрамляли квадратное лицо, едва касаясь шеи. Вид у него был нагловатый, но вместе с тем спокойный и расслабленный.
Она кротко ему улыбнулась, тут же уловив на его лице ответную реакцию. Райнхард всегда старался сдерживать свои эмоции, однако опять ей улыбнулся. Ей легко удавалось склонять его к проявлению слабостей. Конечно, теперь он ссылался на её ведьмины штучки, но они оба понимали, что дело не в них.
— Ты пришел за мной сюда, чтобы я приготовила завтрак, ведь так?
Николетта посмотрела на него со знающей улыбкой.
— На самом деле, нет. Я мог бы сделать его и сам, но раз уж ты предложила… — он наигранно повел плечами. — …теперь я не могу отказаться от такого заманчивого предложения.
"Вот же хитрец", — подумала про себя Ника, но вслух этого не сказала. По её мнению, это было не очень вежливо.
— Мне нетрудно, — сказала Оулдридж, поднимаясь со стула и направляясь к выходу, — но ты должен еще раз проверить меня по химии перед экзаменом.
— Все что захочешь, крошка, — протянул брюнет, с нескрываемым интересом поглядывающий на её джинсовые шорты.
— Я не такая уж и маленькая, — обиженно выдохнула рыжеволосая.
— Я не имел в виду твой рост, — разуверил её оборотень.
Когда она немного отдалилась от гаража, он вслух выдал, закусив губу:
— Такие прозвища довольно сексуальны.
— Ты что-то сказал? — спросила Никки, обернувшись на звук.
— Хочу тост. С беконом, — ответил Хэйден, строя в голове совершенно другие планы.
Никка готовить могла, умела и любила, поэтому делала это с интересом и желанием.
— Просто с беконом и все? — решила узнать у него девушка, когда они попали на кухню.
Голубоглазый не хотел ей отвечать, сейчас, в отличие от еды, его волновали её коротенькие шортики. Ответил он её вопросы лишь тогда, когда она повернулась в его сторону:
— Можешь сделать тост на свое усмотрение.
Собственно, она почти все блюда делала на свое усмотрение, ведь главным условием было лишь наличие мяса. Райнхард не был привередой, ел все с большим удовольствием и аппетитом. С одной стороны это было хорошо — не нужно было задумываться о том, какие продукты он не ест, а с другой — иногда ей было трудно понять, что ему готовить. Ника решила приготовить тосты с яичницей и беконом, поэтому поставила на огонь две сковороды.
Тостера у них не было, но сухая сковородка с тостами справилась ничуть не хуже. В другой сковороде скворчала яичница и шесть толстых ломтиков бекона. Оулдридж с ужасом для себя отметила, что у неё текут слюнки от вида и запаха поджаренного бекона. Она уже было протянула к одному румяному ломтику свои щипцы, как почувствовала чьи-то крепкие руки на своих бедрах.
Она не издала ни звука: за месяц можно было к этому привыкнуть. Ей уже даже начинала нравиться его спонтанность и непредсказуемость. Его руки заскользили по женским бедрам, огладили мягкие полушария её пятой точки. Она замерла в предвкушении его дальнейших действий. В голове все моментально перемешалось, когда он заскользил выше и запустил свои теплые руки под её рубашку.
— Я… я занята, — в оправдание пробормотала Николетта. Теперь ее волновало нечто гораздо большее, чем бекон, скворчащий на сковородке.
— Больше нет, — самодовольно хмыкнул оборотень, вынимая одну руку из-под ее рубашки и выключая газ.
Рука мужчины крепко сжала правое полушарие её груди. Причем так, что низ живота у неё тут же наполнился тяжестью, а в горле пересохло. Они делали это вчера ночью и даже утром. Позавчера тоже. Необъяснимо, но этого им обоим хотелось все больше.
Губы Хэйдена коснулись её шеи, спустились к плечу. Оборотень прижал рыжеволосую к себе, стараясь почувствовать её кожу через одежду. Она уже давно приметила то, что ему стали малы штаны, но сейчас ощутила это на самой себе. Он будто бы специально старался вжаться так, чтобы ей стало неудобно от впившегося в тело нижнего белья.
— Что ты должна сказать? — спросил Райнхард.
Оулдридж вопросительно посмотрела на него через плечо. У неё настолько пересохло во рту, что язык еле шевелился.
— Что?
