мешало здание. Мне стало настолько интересно, что я не поленился и встал напротив тебя, но за дорогой. И до меня дошло – ты наблюдал за розовым закатом. Каким же он был прекрасным. Столько лет прошло, Рик. И за все эти годы я почувствовал, как мое сердце чувствует, словно мне вновь десять лет и я просто наблюдаю красоту, забыв, что отец снова придет злым с работы и будет бить мою мать, а затем меня. Буквально полчаса спустя. Рик, ты дал мне намного больше, чем взял. Я не говорил тебе об этом, да и никому, потому что я врал всем, врал себе, и был чертовски убедителен. Я не знаю, зачем я тогда решил накачать тебя наркотой. Мне почему-то хотелось, чтобы и ты стал таким же черствым и циничным, как я сам. Мне было завидно, что у тебя есть куда вернуться, в отличие от меня, возвращающегося каждую ночь в пустоту и одиночество. Несколько дней назад, я трахался с одной молоденькой девушкой, просто, потому что так надо, чтобы снизить градус напряжения. Было темно, она сидела на мне, а у меня шли слезы. Просто, слезы, ты представляешь?
– Мартин, все хорошо, тебе не обязательно обо всем этом говорить. Я верю тебе, правда.
– Нет, Рик. Ты уж прости, но я так не могу. Я устал притворяться, эта маска, которую я нацепил на себя десятки лет назад, она вросла в кожу. Сегодня, я впервые решил приехать сюда раньше, чем делал это раньше и очень удивился, когда увидел во дворе машину. Я решил, что наверняка это ты вернулся, мне даже стало радостно, что ты вновь начал жить, но мысли почему-то решили смениться на менее позитивные – вдруг это грабители, либо спецслужбы. Поэтому я решил позвать тебя, прежде чем войти, и когда не услышал ответа, пошел за битой.
– Да, я все видел.
– Так почему же ты не отзывался, Рик? Хотя, я понимаю Рик, какую я боль тебе принес. Я убивался в последние дни, я глотал все подряд, лишь бы хотя бы чуть-чуть облегчить эту боль. Рик, я ненавижу себя, о Боже, я просто уничтожил все, что было тебе дорого, и теперь уничтожаю себя. – Рик готов был сойти с ума, лишь бы перестать чувствовать жалость к нему, он понимал, что он чувствует. На его глазах выступили слезы, а лицо не выражало ничего, кроме глубокого страдания. Если Мартин и заслуживал наказания, то не такого жестокого.
– Мартин, она была беременна…
– Что, черт, Рик, что? Нет нет нет, ты ведь… скажи, что ты. Зачем ты это сказал Рик? Скажи, что это не так! Прошу Рик, скажи, что это не правда, умоляю! – Рик хотел бы сказать этого. Но не мог. Он только теперь понял, насколько он жестоко поступил с ним.
– Господи, что же я натворил. Что же я натворил, Рик? – Мартин резко поменялся в настроении, его лицо побелело и не выражало ничего. Он молча развернулся и направился к машине. Рик стоял в недоумении, но не мог себя заставить пошевелиться. Подойдя к машине, он вновь начал копаться в ней, и Рик, наконец, смог себя заставить прийти в себя. Он медленно направился в след за ним. Их разделяли десятки метров, поэтому Рик был готов к любому его действию. Любому, кроме этого – он вылез с пистолетом в руке.
– Рик, стой там, не приближайся, иначе я выстрелю.
– Мартин, черт возьми, что ты делаешь?!
– Просто постой там и выслушай меня. Еще один шаг и я снесу тебе башню. Когда я шел сюда, я даже не мечтал, что ты жив. Я просто опустошен, Рик. Я ненавижу этот костюм, эту машину, эту жизнь, которой я живу. Потому что я даже к самому близкому человеку в глубине души испытывал зависть, чем в конечном итоге уничтожил все, что ему было дорого. Это опустошило меня. Каждый день, час, гребанную секунду. Я терзал себя, истязал, Рик Я забыл кто я такой, ведь все мои мысли были только о тех событиях. Я их прокручивал и прокручивал в памяти, пытаясь как-то себя оправдать. Но даже мои мотивы, я говорил себе, что хотел просто, чтобы ты развлекся, расслабился, даже эта вера была шариком, готовым взорваться от легкого касания иголки. У меня нет твердого ответа, зачем я это сделал. Я не знаю, кто я, но мои поступки характеризуют меня как последнего дьявола. Я… как-то я пришел сюда, мне было любопытно, что же дает эта капсула Рик. Перестань пиздеть! Я пришел сюда вчера, никого не было, я взял и выпил одну. И я оказался там, ты понимаешь? Маленьким ребенком, который был счастлив. Не здесь, Рик. Не во взрослой жизни. Как же все было красиво там. Как же мало было нужно. Мама на кухне. Голоса играющих детей на улицах. И проснувшись, я вновь был собой. От того ребенка не осталось ничего. Я молил Бога, чтобы он позволил мне увидеться с тобой, чтобы проститься. У меня была надежда, что увидевшись с тобой, высказав тебе обо всем, мне станет легче, но даже этот поступок был подкреплен эгоизмом. Во что же я превратился? И все же, одно мне точно ясно, Рик – это моя конечная станция. Рик, прости меня, когда-нибудь, при других обстоятельствах, мы встретимся, у нас завяжется разговор, познакомим друг друга с нашими семьями, отдадим детей в одну школу… но сейчас Рик, меня ждет только это – он быстро навел ствол себе к голове и выстрелил. Тело упало на землю, и вокруг образовалась лужа крови. Рик, все еще оглушенный звуком выстрела, просто стоял. Прошла минута, две, десять. Он просто стоял и смотрел, не понимая, что произошло. Наконец-то он заговорил.
– Боже. Мартин, зачем? Зачем ты это сделал? – Рик рухнул на колени, закрыл лицо руками. Перед глазами стоял Мартин, ровно за секунду до выстрела. Рик не мог поверить в произошедшее, не мог осознать, что это правда. Он сидел и надеялся, что вот-вот проснется, что это был очередной бредовый сон. Но открыв глаза, понял, что все взаправду. Он издал протяженный крик, который выражал боль и слепую ярость на судьбу. Начал бить со всей силы кулаками об землю, пока они не начали кровоточить. От этого ему стало совсем плохо, и он начал блевать.
– Надо что-то делать, надо валить отсюда, как можно блять скорее. Надеюсь все это сон, очередная галлюцинация, сейчас соберу все, что нужно и просто свалю
