следующие пару часов. Афродизиак сорвал все внутренние предохранители, и наружу вырвался голодный дракон, жаждущий безраздельно владеть своим сокровищем.
Они начали прямо там, на кухне, продолжили в коридоре и закончили в спальне, свернув все на своем пути. Ким жадно целовал каждый сантиметр тела, дорвавшись до интимных ласк. Так сладко, так хорошо ему не было уже давно, и он делился своими эмоциями, раз за разом доставляя удовольствие, не в силах остановить накрывшее его с головой безумие.
Четверть часа спустя он на негнущихся ногах добрался до кухни глотнуть воды. Афродизиак медленно заканчивал свое грубое воздействие на разум, теперь эту агонию вполне можно было контролировать, только начала мучить жажда. Ким выпил почти весь кувшин за раз, руки слегка подрагивали, когда он наливал воду в стакан.
"Довела бесовка", – не без гордости думал он, возвращаясь в спальню.
Остановился на пороге, облокотившись о стену и любуясь Миланой. Растрепанная и счастливая, она выглядела так прекрасно, что сердце затопило бесконечной нежностью. Никому ее не отдаст и никуда от нее не уйдет. Ни за что. Никогда.
Обеспокоенный голосок выдернул его из сладких грёз.
– Дорогой… Есть одна маленькая проблемка…
Ким удивленно вскинул брови, глядя на смущенную Милану, прижавшую руку к животу.
– Тебе больно? – всполошился он.
– Нет, ничего особенного, – качнула она головой. – Просто… Я, кажется, рожаю.
– Опять? – ухмыльнулся Ким.
Если честно, ему уже казалось, что Милана никогда не родит и вечно будет пребывать в состоянии вялой осознанности.
– На этот раз по-настоящему, – прошептала Милана, нервно комкая простыни.
Десять минут спустя они мчались по опустевшим улицам в сторону роддома. Ким гнал с бешено колотящимся сердцем, нервно постукивая пальцами по рулю. Абы как припарковался и рывком открыл дверь, протягивая руку Милане.
Но та почему-то отказывалась выходить из машины, в ужасе поглядывая на белоснежное здание за спиной Кима.
– Ты чего? – удивился он. – Мы приехали. Давай поторопимся!
– А может не надо? – робко спросила она. – Может, оно как-нибудь само… А?
– Рассосется, ага, – весело поддакнул Ким. – Само пройдет, точно. Не дури, золотце мое, назад дороги нет.
С колоссальным трудом, но все же удалось уговорить Милану отцепиться от пассажирского кресла. Ким, правда, быстро пожалел, что отвел ее до самой родильной палаты, чтобы лично передать в руки лекарям.
– Аааа! – вскрикнула Милана, хватаясь за живот.
– Аааа! – заорал сам Ким дурным голосом, перепугавшись.
– Ты чего орешь?
– А ты чего орешь!?
– Я рожаю! Мне больно!
– Мне, может быть, тоже!
Милана вопросительно вскинула брови.
– В душе больно, – выкрутился Ким. – Сердце у меня болит, глядя на твои мучения.
– Выпроводите эту нервную барышню, пожалуйста, – попросила Милана лекарей. – Думаю, одной орущей особы тут хватит.
– Тебе нельзя орать! – назидательно сказал Ким, пытаясь сопротивляться лекарям. – Тебе нужно беречь силы для того, чтобы…
– Сгинь, нечистая, – устало прервала Милана. – Уж сама как-нибудь разберусь.
Ким хотел еще что-то возразить, но лекари настойчиво выпихнули его из палаты. Пришлось смириться с таким положением дел и заняться чем-то более продуктивным. Например, наворачиванием кругов по пустому коридору.
– Сходка отменяется, – говорил он Амаре по телефону. – Милана в роддоме, и я понятия не имею, сколько продлится этот праздник жизни. Так что развлекайтесь там без нас.
Однако друзья, вместо того чтобы отменять планы, решили поменять дислокацию. Они заявились все вместе в роддом, к скучающему в холле Киму. С шампанским, хлопушками, разряженные в яркие маскарадные костюмы. Амара со своим мужем Глэном, Диана под руку с Сильвестром. Последний, конечно, больше всего выделился, разодевшийся в причудливый костюм, расшитый красными пайетками, на спине которого извивался, будто живой, нарисованный дракон.
"Ну а что? – пожимал плечами Сильвестр. – Год Дракона же на носу! Надо соответствовать!"
– А тут душевненько, – усмехнулась Амара, когда откуда-то издалека донесся очередной вопль какой-то роженицы.
Ким только развел руками. Мол, чего ты ожидала?
– Вы бы все-таки езжали домой, – сказал он. – А то нехорошо как-то портить вам праздник.
– Да брось, – махнул рукой Глэн. – Мы тебя тут одного не оставим.
– Чтобы я да пропустил такое событие как рождение первенцев своего лучшего друга? Да ни за что на свете! – покачал головой Сильвестр. – Буду сидеть тут с тобой до последнего. А шампанское везде выпить можно.
С этими словами он по-особенному взмахнул рукой, и пробка от шампанского с громким хлопком вылетела из бутылки. Ким с вымученной улыбкой принял бокал с игристым вином. Но вместо того чтобы пить шампанское, он постоянно переставлял бокал с места на место. Иногда брал его в руки и подносил ко рту, но через секунду снова ставил на стол.
– Дружище, выдохни! На тебе лица нет!
Но Ким только криво улыбался и молчал в напряженном ожидании. К счастью, время летело быстро, и скоро друзья засуетились, разливая очередную бутылку шампанского, произнося тосты и вспоминая самые веселые события уходящего года.
– Нет, определенно, самое веселое событие – это у нас Ким! – хихикала Амара, подмигивая ему. – Всю жизнь вверх дном перевернул сразу нескольким людям.
Ким только вымученно улыбался, не в силах что-то говорить и разделять веселье.
Десять секунд до Нового Года…
Ким задумчиво крутил бокал в руках, понимая, что загадывать на этот раз ему нечего: кажется, все желания и так уже исполнились в этом году, а все остальное приложится само.
Пять секунд до Нового Года…
Ким поднес бокал ко рту, когда часы пробили полночь, и в ту же секунду за стеной раздался детский плач. Ким вздрогнул всем телом, когда в комнату ожидания ворвалась медсестра, и с сияющей улыбкой воскликнула:
– Мальчик и девочка!
Комната буквально взорвалась радостными криками, поздравлениями и улюлюканьем.
– С Новым Годом! С Новым счастьем!
– Отличный вышел подарочек под Новый Год, – подмигнул Сильвестр. – Ты у нас теперь папа, значит?
Ким залпом выпил бокал шампанского и приложил ладони к горящим щекам.
– С трудом верится в это, – тихо сказал он. – Наверное мне нужно пожить какое-то время с этой мыслью, чтобы свыкнуться с ней.
Ему не терпелось увидеть детей. Он не отрывал взгляда от двери в ожидании лекарей и некоторое время спустя ему наконец-то разрешили войти в палату. Ким с замирающим сердцем шагнул в комнату с приглушенным светом. Милана сидела на кровати, бледная и уставшая. Один младенец крепко спал в люльке рядом, второй сладко посапывал у Миланы на руках. Она тепло улыбнулась при виде Кима.
– Кажется, я испортила тебе все планы на сегодняшнюю новогоднюю ночь.
Ким подошел к люльке, заглядывая на малышку. С трепетом коснулся ее крохотной ручки. Его распирало изнутри от непередаваемой нежности и очень странного чувства. Маленький комочек счастья заворочался во
