систему слежения и запустил вирус. На то, чтобы очистить данные, понадобится время.
В этот момент пиликнул его коммуникатор, и Ильяс настроил вызов себе на телефон:
— Да? — послушал говорившего, всё больше темнея лицом. — Задержать, — произнес отрывисто и положил трубку.
— Что случилось? — встревожилась я. Видимо, что-то совсем плохое.
— Выяснили, кто передал информацию о нас и запустил вирус в нашу систему, — мрачно сказал он.
— И кто?
— Лика.
— Она не могла! — я просто отказываюсь в это верить. — Она ведь не знала, что я раэлита, я никому не говорила, даже Лекси.
— Лика умная, она догадалась, когда я распустил любовниц. Да и она занималась доставкой цветов, я просто выбирал сорт, — признался он. — Сложить два и два было легко. Мне жаль.
— Но ей-то это зачем? — простонала я.
Жизнь, вся понятная и определённая, рассыпалась на глазах, будто песочный замок под накатившей волной… Ты пытаешься задержать воду, удержать хлипкие башенки, но тщетно…
— Выясним, — хмуро произнес инкуб, гипнотизирую взглядом коммуникатор. Потом поднял глаза на меня.
— Думаю, тебе лучше поехать домой, оказаться в знакомой обстановке и отдохнуть от всего. Может, всё-таки вызвать целителя…
— Нет-нет, спасибо. Я просто поеду домой, — поднялась с готовностью.
Инкуб тоже встал и подошёл ко мне. Долго смотрел мне в глаза, и я замерла, будто кролик перед удавом.
— Я тебя сегодня чуть не потерял, — прошептал он.
У меня мелькнула мысль, что ему же легче было бы — влюбился бы в подходящую ему девушку. Но язык не повернулся ляпнуть такое усталому мужчине с встревоженным взглядом. Да и в голове крепко осели его слова, что, потеряв раэлиту, инкуб может сойти с ума… Не верилось, что это действительно так, но… Что я вообще знаю о любви, а тем более — о любви инкуба? Ничего!
Пока я размышляла, Ильяс вдруг шагнул ближе, почти вплотную. Медленно поднял руки и обнял ладонями лицо, пронзительно глядя в глаза, будто ожидая момента, когда я его остановлю.
Должна остановить.
Но инкуб всё наклонялся к моему лицу, а протест не шел на язык.
Почему я его не оттолкну? Я же четко решила, что мы не пара!
Сомнения разрастались, как снежный ком, и в последний миг перед поцелуем я всё же чуть повернула голову, так что губы мужчины коснулись уголка моего рта… Сердце бешено стучало, в горле пересохло, казалось, я сейчас упаду от напряжения.
Снова пиликнул коммуникатор, и я вздрогнула, отстраняясь. Растеряно посмотрела на мужчину.
— Мне нужно заниматься покушением, а тебе — отдыхать. Сегодня я прекрасно справлюсь без тебя.
— Хорошо, — выдавила тихо, пока Ильяс подходил к столу и что-то набирал в коммуникаторе.
Губы покалывало от не случившегося поцелуя, и я разозлилась на саму себя за неподходящие мысли. Ну что это такое? Меня чуть не убили, а я сожалею, что не дала инкубу себя поцеловать. Чем скорее мы перестанем видеться, тем лучше. Значит, нужно вернуться к вопросу о моём увольнении…
Завтра обязательно скажу. А пока инкуб передал меня Корусу, наказав впредь без телохранителя не ходить. Даже по офису…
На следующий день ничего я так и не сказала. Будто язык к нёбу присох — слова просто не шли. Ильяс, весь взбудораженный, сразу с утра сообщил, что стражи возбудили дело касаемо покушения на меня и объединят его с тем, что открыли по взрыву на Нимасе. Женщина, напавшая на меня, раскололась, и благодаря этому появились доказательства причастности Крайнёра Полоцковского.
В общем, покоя в тот день не было ни минуты — мы ездили в отделение стражей на допросы, благо меня опрашивали в присутствии Ильяса, на чем настоял сам инкуб. И я была ему безумно благодарна, потому что наедине с безразличными стражами с холодными глазами мне было не по себе.
Лику успели задержать. Девушка, с которой я так часто общалась и которую считала пусть не подругой, но близкой знакомой, во всём созналась. И да, дело было даже не в деньгах, которые ей посулили за информацию. Она выдала инкуба из злости, ведь сама очень жалела, что потеряла невинность, а вместе с ней — место секретаря. Не знаю, любила ли она инкуба, но ревновала ко мне — точно. Всё было нормально, пока Ильяс не распустил штат любовниц и не начал дарить цветы мне. Если простого секретаря она еще могла потерпеть рядом с этим инкубом, то любимую девушку — нет. А зная об инкубах очень многое, конечно, догадалась, кем я стала для Ильяса. Поэтому, когда на неё вышли люди из «Е-крайн», с особым удовольствием рассказала всё, что могла. А ведь она давала магическую клятву не раскрывать информацию, но о раэлитах Полоцковский знал откуда-то сам, а Лика смогла передать открытую информацию, но подать её так, что преступникам всё стало понятно.
Итогом дня стало объявление Крайнёра Полоцковского в розыск, так как дома его не оказалось. Инкуб уверил, что найдут его быстро, а мне хотелось просто, чтобы весь этот кошмар закончился. Поразительно, как один человек может устроить столько неприятностей целой корпорации и её главе. Правильно Ильяс говорит: ломать не строить, и уничтожить доброе имя какой-нибудь гадостью вполне возможно. Хорошо, что у инкуба оказалось столько знакомых в нужных слоях общества, и мы смогли обелить репутацию, хотя отголоски, конечно, всё еще чувствуются.
На фоне всех этих дел прошла неделя, и я уже сама себе поражалась, а точнее, собственной нерешительности. Чтобы я — и так долго не могла отважиться на какое-то, даже самое сложное и страшное дело? Да никогда такого не было! И тем не менее, про увольнение так и не сказала — мы с инкубом делали вид, что ничего не изменилось с того нашего разговора. Правда, цветы так и появлялись, правда теперь не ежедневно, а каждый второй день — я упросила его, потому что места под цветы заканчивались катастрофически быстро.
И всё равно радовалась каждому полученному букету, рассматривала бутоны и даже, стыдно сказать, срывала по одному лепестку с каждых полученных цветов. Вкладывала в книгу — пока в томик про инкубов, так как под рукой не было другой. Но потом обязательно переложу в свою, чтобы сохранить на память… Не знаю, зачем.
В остальном… многое изменилось. Вол-оборотень Корус теперь ходил за мной по пятам, чем очень смущал, когда мне нужно было сбегать по поручению в другой отдел. Благо сейчас таких поручений стало в разы меньше.
В приёмной и всех коридорах корпорации появились цветы в горшках — даже в своём кабинете Ильяс поставил пару штук. Обосновал
