из них и перебросить к себе.
Магистр Линард появился через мгновение, вылетел из двери за портьерой. Судя по тому, что его волосы были мокрые, а из одежды на нем был лишь расшитый халат, я застала магистра, когда он принимал ванну.
— Что случилось? — он быстро подошел ко мне и ухватил за плечи.
Несколько капель с мокрых волос упало на мое лицо. Меня обдало жаром горячего тела.
— Ничего не случилось. — поспешила ответить я. — Просто мне нужно было срочно с вами поговорить.
— Настолько срочно? — нахмурился магистр Линард, кажется только сейчас поняв, что я застала его совершенно в неудобный момент. Он попытался плотнее запахнуть халат. В этом не было необходимости: ткань уже намокла и прилипла к телу, очерчивая то, что под ней скрывалось. Я пыталась отводить взгляд, но он, как прикованный, возвращался к мускулистой фигуре, заставляя мои щеки наливаться жаром. Разумеется, это не могло ускользнуть от внимания магистра.
— Может, поговорим позже? Как видишь, я сейчас не очень готов к беседам.
Уйти, оставив все как есть? Нет уж.
— Сейчас. Мы поговорим сейчас. — сказала я с нажимом.
Похоже, он оценил мою решимость.
— Если не возражаешь, я все-таки сначала оденусь.
Магистр Линард уже скрылся за дверью умывальной комнаты. Я осталась одна и оглядела выделенные ему апартаменты. По роскоши они явно уступали моим, но были куда более обжиты. Во всяком случае, стол магистра был заставлен книгами и амулетами. А еще там лежали несколько листов, исписанные размашистым почерком. Похоже, он не переставал работать даже здесь.
Я направилась к столу, было любопытно взглянуть, чем же таким занят ректор. Но ничего увидеть не успела. Он появился из умывальной комнаты. Волосы еще влажные, но вместо мокрого халата на нем были штаны и рубашка, которую он торопливо застегивал. И с порога начал мне выговаривать:
— Ты совершенно напрасно использовала амулет. Теперь надо его заново зарядить. Что же касается твоих друзей, я отправил их отсюда ради их же собственной безопасности. Темная, которая тайком проникла в императорский дворец, да еще и зачаровывала горничных, что-то вынюхивала… Ты хоть представляешь, какой мог разразиться скандал?
Я ощутила укол совести. А ведь я напрочь забыла о своих друзьях! Ведь по-хорошему, именно об этом и следовало спросить в первую очередь.
Ректор между тем продолжал:
— Сира Огелена еще можно было оставить, если бы он не так часто встречался со своей подружкой темными ночами. Все это было слишком похоже на заговор. И благодари богов, что я обнаружил это раньше, чем императорские расследователи. Вы трое — настоящая головная боль, — добавил он в конце.
И я тут же вспомнила, зачем пришла.
— Полагаю ни одна из ваших студенток не доставляла вам столько неприятностей, сколько я, — проговорила я с вызовом.
Ректор впился в меня долгим взглядом. Видимо, узнал фразу, которую сам когда-то произносил. А может быть, даже вспомнил, при каких обстоятельствах. Однако в итоге, похоже, счел это простым совпадением.
— Именно, — сказал он. — И неприятностей будет еще больше, если тебя здесь обнаружат. Ситуация более чем двусмысленная.
Вот уж до чего мне не было никакого дела. Пусть обнаруживают хоть всем императорским двором! За последние дни я узнала о местных нравах достаточно, чтобы ни капли об этом не заботиться.
— Вы лгали мне, — твердо сказала я.
— Не лгал, — так же уверенно сказал магистр Линард. — Возможно, что-то недоговаривал, но лишь тогда, когда ты сама была не готова знать правду.
— Нет, лгали, — я чуть повысила голос.
И сама удивилась тому, как властно и внушительно он прозвучал. Как будто и правда я была императрицей, а сейчас отчитывала своего нерадивого подданого.
Магистр Линард вскинул на меня удивленный взгляд.
— Я хорошо помню наш разговор. — Еще бы не помнить. Этот разговор разорвал мое сердце в клочья, выбил воздух из легких, на долгие дни превратив меня в тень, жалкое подобие самой себя. И до сих пор еще отдавался горечью на губах. — Вы сказали, что возитесь со мной и пытаетесь меня спасти только потому, что я наследница престола. Но ведь это не так!
Пауза, которая кажется, длится бесконечно. Долгий взгляд.
— Я как же тогда? — теперь в голосе магистра нет привычной снисходительности и насмешки. Он серьезен настолько, насколько вообще можно быть серьезным. И на мгновение мне становится страшновато. А вдруг сирра Траун солгала или ошиблась? Почему я так уверена, что права?
И все-таки я была уверена. В конце концов, у меня прабабка была провидицей.
— Вы сами знаете. А теперь и я знаю. — Я не отвела взгляд, не смутилась, не покраснела. Я смотрела прямо в синие глаза настойчиво и требовательно. А затем повторила то, что уже однажды говорила: — Императрица сама выбирает себе пару. И я выбрала вас.
Я решительно сделала шаг к нему навстречу.
И… остановилась, будто наткнулась на невидимую преграду. Он не пустил меня к себе. Не пустил! И сам не сделал ни малейшего движения навстречу. Стоял и внимательно рассматривал меня, будто увидел впервые.
— А как же твой жених? Принц? — наконец выдавил из себя он. — Похоже, вы поладили.
Боги! Так вот в чем дело! Он ревнует. Ну разумеется, он ревнует!
— К демонам принца, — отмахнулась я. Вот уж что сейчас было совершенно не важно. — Я ведь вам не безразлична.
Я стояла и сверлила магистра взглядом в ожидании ответа в полной решимости не сдвинуться с места до тех пор, пока этот ответ не получу. От него. Пауза затянулась, словно ответ никак не желал быть озвученным.
Наверное, прошло несколько миллионов лет, прежде чем магистр разлепил губы и произнес:
— Да, ты права.
Сердце стукнулось о ребра гулко и тревожно. Каким-то образом я уже знала, что за этим последует какое-то «но» и вдребезги разобьет то удивительное, то невероятное, что только что было сказано. И оно последовало.
— Только это ничего не меняет. Ты та, кто ты есть, пусть даже сейчас еще не осознаешь, что это значит. И я по-прежнему не тот, кто тебе нужен. Я буду тебе самым верным другом, самым отчаянным защитником. Я умру за тебя без малейших раздумий, если так будет нужно. Но и только.
Счастье, радость, восторг, которые тут же сменяются отчаянием.
Почему у меня все время так? Впрочем, ответ я знала. Рядом с этим мужчиной все время так. Еще несколько минут назад сердце переполнял восторг и глупая уверенность в том, что теперь-то уж все будет хорошо.
А теперь понятно, что не будет. И почему-то единственное, о чем я сейчас думала, это о том, что он
