— Он уверен? — спрашивает она снова и снова. — Он действительно не чувствует моего запаха под всем этим?
«Я уверен. Мой нос, возможно, никогда не восстановится». — И он трет свою чешуйчатую морду когтистой лапой, словно испытывая отвращение.
— Он уверен, — соглашаюсь я, протягивая руку, чтобы погладить Даха по носу. — Я, вероятно, буду слышать об этом в течение нескольких дней.
Эмма просто странно на меня смотрит.
— Он, должно быть, более разговорчив, когда меня нет рядом.
— Это именно так, — вру я. — Ты бы хотела пойти искупаться, раз уж ты здесь? У бассейна в комнате отдыха есть куча мыла, и вчера я наполнила его свежей водой.
— О, черт возьми, да! Ты уверена, что не возражаешь? — она выглядит более взволнованной из-за ванны, чем из-за мяса, жарящегося в соусе барбекю неподалеку.
— Уверена. Мы будем здесь наблюдать за едой.
Взвизгнув от счастья, Эмма вбегает в магазин. Я хихикаю при виде того, как она запрыгивает внутрь.
«Ты не волнуешься, что она заберет твои вещи? — спрашивает Дах, утыкаясь носом в мою шею. — Я знаю, что ты их очень ценишь».
— На самом деле они не мои. И там больше вещей, чем я могу себе представить, что с ними делать. Она может брать столько, сколько захочет. Я бы чувствовала себя ужасно, если бы отобрала ее дом, а потом даже не дала ей самых маленьких вещей, которые помогли бы ей выжить. — Я лениво поглаживаю его чешую. — Трудно быть одинокой девушкой.
«Должен ли я связаться с кем-нибудь из моих братьев драконов и найти ей пару, чтобы защитить ее?»
Я ахаю и кладу руку на его огромную морду.
— Прикуси свой язык. Ей не нужен мужчина, чтобы защищать ее! Ей просто нужно, чтобы люди не были придурками.
«Будет легче найти ей пару», — говорит мне мой дракон, усмехаясь.
Что ж, в этом он прав.
— Нет. Абсолютно нет. Я не могу представить, что могу сделать это с кем-то. — Я содрогаюсь при этой мысли. — Если она хоть в чем-то похожа на меня, то за это время у нее было отнято достаточно выбора, чтобы даже подумать о том, чтобы сделать такое.
Дах молчит.
К тому времени, как появляется Эмма, пахнущая свежестью и лишь слегка отдающая сильным цветочным ароматом, мясо готово, и я уговорила Даха принять человеческий облик и снова надеть штаны. Эмма переодевается в новую одежду и бросает бирки в огонь.
— Я действительно ценю, насколько вы щедры, ребята, — говорит она мне, бросая любопытный взгляд на Даха без рубашки. — Я не ожидала этого, должна признаться. Я думала, что попаду в ловушку, но мне нужен был спрей.
— Ну, теперь тебе не нужен спрей, — радостно говорю я, мое сердце болит за нее. — И ты можешь взять столько духов, сколько захочешь, потому что мне они не нужны.
Улыбка, которую она мне дарит, широкая и искренняя, и я чувствую, что, возможно, мы действительно сможем стать друзьями.
— Давай поедим, хорошо? Я умираю с голоду, — объявляю я и раздаю бумажные тарелки.
Разделывать еду оказывается немного сложнее, чем ожидалось. Ни Эмма, ни я никогда раньше не забивали корову, поэтому мясо не выглядит так, как в былые времена в продуктовых магазинах. Но оно ароматное и пахнет густым соусом барбекю, которым мы ее намазали, и у меня слюнки текут. Я кладу вилкой огромный кусок мяса себе на тарелку и сажусь есть.
Вкус неописуемый. Я издаю стон чистой радости с первым кусочком, и Эмма следует за мной мгновение спустя.
— Боже мой, это так вкусно, — говорю я между пережевыванием. Прошла целая вечность с тех пор, как я ела говядину любого вида, и хотя Дах и раньше предлагал поохотиться для меня, я никогда не соглашалась, когда можно было взять упакованную еду. Но это? Это меняет правила игры.
— Потрясающе, — соглашается Эмма.
«Вы наслаждаетесь?»
«Абсолютно», — говорю я ему, облизывая пальцы.
«Это хорошо». Его мысли — это низкое мурлыканье. «Ты издаешь те же звуки, что и я, когда я нахожусь у тебя между ног, пробуя твое влагалище на вкус».
И вот так просто возбуждение захлестывает меня. С того последнего раза у нас больше не было секса, и я знаю, что держала его на расстоянии вытянутой руки, пока привыкала к мысли быть его «парой». Было легко сосредоточиться на барбекю, потому что это было безопасно, и Дах был терпелив, не давил на меня. Я знаю, он хочет, чтобы я страстно желала его, и поэтому в следующий раз мне придется самой инициировать секс.
И с его простой мыслью я теперь думаю об этом. Я крепко сжимаю бедра, чтобы запах моего возбуждения не достиг Даха.
«Слишком поздно».
«Ты сделал это нарочно», — думаю я.
«Да, сделал. Мне нравится твой запах. Мне нравится лизать твое влагалище. Мне нравится засаживать свой член глубоко в тебя, туда, где ему самое место. Вот как это должно быть между парой. Ты должна быть так же голодна по мне, как я по тебе».
«Что ж, миссия выполнена. Потому что теперь я не могу слизывать соус барбекю со своих пальцев, не краснея и не ерзая на стуле». Я заставляю себя спокойно жевать, игнорируя тот факт, что мои соски туго натянуты и твердеют под тканью моего сарафана. Хотела бы я не обращать внимания на горячие взгляды, которые бросает на меня Дах, когда берет кусок мяса и слизывает с него соус. Но я не могу. Мой пульс трепещет от того, какие у него золотые глаза.
— Ты думаешь, это сохранится? — спрашивает Эмма, откусывая ребрышко.
— Хм? — Я моргаю и смотрю на нее. Трудно сосредоточиться, особенно когда Дах сидит напротив меня весь загорелый и без рубашки. Часть меня хочет отшвырнуть тарелку в сторону, заползти к нему на колени и потереться всем телом о его грудь.
«Сделай это», — говорит мне Дах, его мысли полны веселья и похоти.
«Ни в коем случае», — чопорно отвечаю я ему. Я едва слушаю, как Эмма рассказывает о том, как мы можем хранить все это приготовленное мясо и как долго его хватит без какого-либо холодильника. Затем она смотрит на меня, ожидая ответа.
— Конечно, как скажешь, — говорю я еле слышно, затем толкаю ногу Даха своей сандалией под столом.
«Перестань меня отвлекать».
Дах хватает мою сандалию, удерживая мою ногу, и начинает растирать мою лодыжку. «Такая мягкая».
«Прекрати это! Ешь свою еду».
«Она и вполовину не такая сочная, как ты. Я бы предпочел спрятать свой язык где-нибудь в другом месте».
Я ерзаю на своем месте. Я чувствую, как мой пульс колотится между бедер, чувствую, как там нарастает жар. Я уже могу сказать, что у меня мокро между бедер, моя киска скользкая от возбуждения.
«Я чувствую твой запах даже сквозь ее вонь, — соглашается Дах. — Ты сильно вожделеешь меня».
— Ты в порядке? — спрашивает меня Эмма, взглянув на Даха, а затем снова на меня. — У тебя все лицо красное.
— Просто еда очень острая, — вру я, выдавливая слова. Я беру свой пластиковый стаканчик с лимонадом и выпиваю его залпом, в то время как пальцы Даха рисуют узоры на внутренней стороне моей лодыжки.
— Так что ты хочешь сделать? — спрашивает Эмма. Она смотрит на небо. — Солнце, вероятно, скоро сядет, так что мне следует отправиться в путь, пока не стемнело.
— Ты будешь в безопасности? — спрашиваю я, на мгновение забыв о Дахе.
— О, конечно. — Она похлопывает себя по карману. — У меня есть перцовый баллончик и моя бита, и я собираюсь найти другое оружие. В магазине есть патроны, но, к сожалению, оружия нет.
— Если ты уверена. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебе нужно убегать, — уклоняюсь я.
«Если она останется, она сможет слушать, как ты кричишь от удовольствия, когда я толкаюсь в тебя…»
Я кашляю, брызгая слюной в свой розовый лимонад.
Эмма протягивает руку, похлопывая меня по спине.
— Со мной все будет в порядке. И ты меня не прогоняешь. Моя заправка безопасна, и, если ты не возражаешь, я захвачу кое-что из вещей и пойду своей дорогой. — Она бросает еще один тоскливый взгляд на огромное количество все еще жарящегося барбекю.
