С самой нашей первой встречи Грегори всегда отдавал в постели больше, чем брал, и только сейчас я осознала, насколько особенной была для него. Каждым взглядом, каждым поцелуем, каждым движением он демонстрировал, насколько зависим от меня.
Уязвим настолько, что не выдерживает вида моих слёз.
За иллюминаторами бриллиантами сверкали молнии, корабль вибрировал в атмосфере, но я ещё никогда не чувствовала себя настолько уютно, защищённо и хорошо.
Когда наши дыхания стали выравниваться, Грегори притянул меня к себе, уложил на грудь, как это делал много раз раньше, и попросил:
— Не плачь больше, пожалуйста. Я не умею успокаивать плачущих женщин. Боюсь, это единственный вариант, но если он по каким-то причинам не будет тебя устраивать, то у нас назреют серьёзные проблемы.
Я тихо фыркнула в тёплую мужскую шею:
— Кто бы мог подумать, что ректор юнисского филиала Академии Космического Флота и легендарный командор Грешх-ан боится не бластеров, а женских слёз.
В ответ меня легонько шлёпнули по попе.
— Не смей использовать это коварное оружие вновь.
Я приподнялась на локте и заглянула в зелёные глаза. Очередная рвущаяся с губ игривая фраза так и умерла неозвученной. Вместо неё я внезапно сказала очень серьёзно:
— А если буду? Грегори, я никогда не стану милой и заботливой домохозяйкой, никогда не буду сидеть дома под замком. Мне нужно что-то делать, реализовываться и…
— Хорошо. Мне как раз очень нужен планетарный картограф.
— Что? — Я осеклась.
— Ты здорово разбираешься в подводных течениях, а вкупе с образованием мастерски смогла объяснить перемещение подводного острова. Я показал твои расчёты метеорологической кафедре, и они пришли в восторг. Говорят, что их приборы позволяют лишь приблизительно вычислить магнитные бури на Соло и движения магниса в ядре Юнисии, но ещё не было гуманоида, который бы смог вот так запросто переложить эти данные и вывести многолетнюю траекторию плавания островов. Как насчёт того, чтобы работать на Академию и возглавить соседнюю кафедру? У тебя будут собственные аспиранты — столько, сколько захочешь.
Голова закружилась так, как будто остро перестало хватать кислорода. Ещё минуту назад его в каюте было предостаточно, а теперь он весь куда-то делся. Я даже не представляла, что такое возможно! Озвученное Грегори звучало фантастикой. До сих пор я работала в коммерческой сфере, создавала сады для клиентов, иногда требовались инженерные расчеты и знания архитектора, но это ни в какое сравнение не шло с наукой! В этот сектор попасть очень сложно, так как в науку берут лишь лучших из лучших… Да и помощница у меня была лишь одна — Грация.
— Я не уверена, что справлюсь…
— Мне нужен специалист, который умеет анализировать местность, проводить экологическое проектирование, разбирается в дренажных системах, работает с картами и имеет многолетний опыт работы в сфере ландшафтов. Также очень желательно наличие жабр, чтобы я не беспокоился за работника, когда ему взбредёт в голову проверять мощность и направление подводных течений. Не знаешь такого? — Ларк лукаво прищурился.
Я облизала пересохшие губы.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой…
— Грегори, это звучит потрясающе, но ты не видишь главного, что я пытаюсь тебе объяснить. Я ужасно готовлю, не умею и не хочу гладить рубашки и, если буду считать, что права, — буду спорить с тобой до посинения. Помнишь, мы как-то обсуждали женщин и то, что из скромных простушек выходят отличные жёны? Так вот, из меня выйдет самая отвратительная жена, которую только можно представить.
На мою тираду уголки губ Грегори дрогнули в улыбке.
— Бьянка, ты потрясающая женщина, играючи решившая проблему, над которой я бился несколько месяцев! Мне не нужна обслуга, домохозяйка или уборщица, мне нужна равная — ты.
Переносицу заломило, глаза вновь защипало. Я порывисто вздохнула, ощущая, как тёплые волны эмоций омывают изнутри. Столько времени я держала чувства в себе, боясь в них признаться даже себе.
«Эльтонийки не любят мужчин».
«Мужчины нужны только для продолжения рода».
«Если начинаются эмоции, то мужчины мгновенно превращаются в манипуляторов»…
— Грегори... — начала, нервно переводя взгляд с его глаз на свои пальцы, которыми нервно теребила край одеяла. — Есть ещё кое-что, что ты должен знать. Мне страшно это говорить, потому что я никогда никому не признавалась в чувствах. Я... кажется, люблю тебя.
Грегори на мгновение замер, его глаза загорелись тёплым светом, и с лукавой улыбкой он прошептал:
— Только «кажется»? Тогда я знаю, что надо сделать, чтобы перестало казаться.
Бьянка Ферреро
Возвращение на Юнисию почему-то упорно воспринималось как возвращение «к себе домой». Возможно, этому чувству немало способствовали уже знакомые лица, а возможно — лучшая подруга Филиция, устроившая форменный допрос с пристрастием, какого рода у меня установились отношения с командором. На моменте признания, что у меня будет мальчик, она и бровью не повела, лишь громко хлопнула себя по бедру со словами: «Нет, ну каков же командор! Даже эльтонийке сделать парня смог!» Она попыталась сказать это возмущённо, но не удержалась от лукавой улыбки.
Через три недели я с изумлением наткнулась на колонку в одном из простеньких электронных журналов Эльтона, подписанную блогером — Грацией. Оказывается, любовь моей бывшей помощницы к сплетням, бойкий язык и опыт работы в ландшафтном дизайне сделали своё дело. Теперь Грация писала о дизайне в самых разных сферах, сравнивала выбор материалов, цвета, тренды — и, надо признать, получалось у неё неплохо.
Новая должность планетарного картографа на Юнисии мне очень понравилась, особенно когда я узнала, что могу плавать сколько вздумается, и это смело можно считать работой — течения же проверяю. Другое дело, что меня теперь сопровождали минимум трое кадетов с кафедры синоптиков. Уж не знаю, какие кары им обещал Грегори, но они бледнели до состояния полотна в те моменты, когда у меня получалось от них уплыть подальше.
Порой складывалось впечатление, что командор приставил не столько помощников, сколько охрану. Я ворчала, что мне это не нравится, но скорее по привычке. Командор Грешх-ан в такие моменты усиленно изображал глухоту, но иногда не выдерживал и отвечал что-то вроде: «Бьянка, ты себя видела в зеркале? Ты можешь родить в любую секунду, Бруно даже не знает, когда начнутся роды, а ты при этом носишься по всей Юнисии!» Я в ответ лишь разводила руками. Плавать мне очень нравилось, да и собственный вес в воде я не чувствовала, а живот — да, живот был огромным… Но всё-таки же ларка вынашивала.
В один солнечный день
