— Уже пошло серыми прожилками? Признак слабости. Мой магический фон едва колышется.
Прожилки я видела. Еще недавно мутные пятна в черноте сползлись в отчетливые трещинки. А ведь он говорит правду, то в моих руках есть сила, я вполне способна его оттолкнуть или сказать твердое «нет», состояние очень далеко от знакомой концентрации всех эмоций только на влечении. Собраться бы только.
— Айх, а что будет со мной… после?
— Кто о чем, а Катя — всегда о своем благополучии, — Ринс почти усмехнулся. — Да ничего страшного с тобой не будет, перестань придавать значение вещам, с которыми другие прощаются намного легче.
— Вам нужно мое согласие, — упрямо повторила я, ощущая все больше энергии — стоило вспомнить о том, что я могу сопротивляться, как я сразу смогла сопротивляться.
— Нужно, — он снова застыл надо мной.
И я отстранялась теперь от черноты, от сосущего напряжения внизу живота — я ведь никогда такой не была, не время становиться и сейчас. Мысль озвучилась быстрее, чем я успела ее прокрутить в голове:
— Тогда я готова… но при условии. Сделка!
— Сделка? Ты серьезно?
— Да. Я хочу свободы. Могу и в замке на какое-то время остаться, и на вопросы отвечать, но не рабыней и не наложницей! И с правом уйти в любой момент, как свободный человек. Даже преступники живут будущим освобождением, я задыхаюсь от этих ярлыков. Пообещайте мне, дайте слово айха, и тогда можете делать что захотите, а я даже буду повторять время от времени, что сама согласилась, пока вы не закончите.
— Что? — Ринс даже отодвинулся. — Девственность в обмен на твою свободу? Не слишком ли много ценности ты вкладываешь в эту бесполезную для тебя атрибутику?
— Вы неправильно сформулировали, айх. Ваша полная сила, мгновенное восстановление в обмен на мою свободу. Согласитесь, звучит уже весомее.
Он вскинул брови.
— Звучит, — признал спокойно. — Но ведь я могу и обмануть. Или ты меня до белого айха в своем уме повысила?
— Знаю, что можете. Но когда нет других вариантов — уже не до гарантий.
— Ты точно была торговкой.
— Воровкой, — поправила я.
Он несколько секунд смотрел мне в глаза, потом перекатился на бок, застонал, будто от боли, закрыл глаза. Голос подал после долгой паузы:
— Ладно. Тогда все-таки попробуем травяные снадобья, которые так расхваливают лекари. С тебя — отвары и полный уход, раз ты все еще не получила свою свободу. Иди на кухню, Катя, приступай к делу. Если я не буду стоять на ногах через несколько дней, то даже в Ноттене проснется зверь.
Я слова не смогла выдавить в ответ, так и смотрела глазами-плошками на его профиль. Тело накрывало вяжущей пустотой — это было почти разочарование, что оно так и не получит желаемого. Но я старалась не обращать на это внимания, задавая себе одни и те же вопросы: «Это что сейчас произошло?» и «Почему произошло так?».
Глава 24
За два дня я освоила зельеварение, и чего Гарри Поттер ныл? Один раз на лестнице меня перехватила наложница, представившаяся Лериной, и прямо на бегу попыталась обучить тонкому искусству любви. Но я вывернулась, сопроводив кульбит вопросом:
— А как готовить отвар для крепкого сна?
И, воспользовавшись недоуменной заминкой, понеслась дальше. Теперь мне зачем-то и кухарки кланялись, вовремя подсовывая нужные травы по рецептам айха Ноттена. Но тихо добавляли, почему я с тем же не бегу к замковому лекарю. Кстати говоря, ведь лекарь имелся — я его так ни разу и не увидела. Но ведь он по профессии обязан разбираться в этом лучше моего! Со временем сделала вывод, что таким образом Ринс мстит мне за то, что не получил исцеление более простым способом: мол, он страдает, так почему бы и мне не пострадать за компанию. Однако я не жаловалась — подобная работа доставляла мне удовольствие, да и смеси запоминались как-то слишком легко, а нутро отзывалось довольством, когда я видела на лице айха хотя бы слабый эффект от моих лекарств. Быть может, это моя белая магия наконец-то нашла себе применение, а ведь каждый талант нуждается в реализации. Даже такой, о котором я раньше не подозревала.
Пациент медленно, но верно шел на поправку. На третье утро я застала его уже сидящим с книгой и в повязке. И верно, чем здоровее господин, тем сильнее его фон. Я поставила перед ним поднос с едой и кувшином очередного отвара.
— Айх, боюсь сделать неверное предположение, но уж больно любопытно — вы повязку надели потому, что меня пожалели? Прошу, соврите «да», это позитивно скажется на свойствах эсирны.
Он не поднял лица, будто был чем-то чрезвычайно увлечен, но ответил:
— Катя, я вру только в случае необходимости, а тебя веселее добивать правдой. Я надел повязку из чувства самосохранения — если у тебя перепутаются мысли от желания, то ты запросто можешь и устроить мне несварение.
— И до сих пор не устроила, — я ответила почти самодовольно. — Мне все эти отвары как-то просто даются. Кажется, я обладаю талантами лекаря!
— Ни в коем случае. Белый маг готовит отвары другой силы, это не про тебя.
Стало немного обидно:
— Тогда почему вы не попросили заботиться о вас белым магам?
Он не ответил, но махнул рукой в сторону соседнего кресла и предложил:
— Садись, поговорим.
Я села, конечно, но вытянулась и напряглась на всякий случай. Попыталась заглянуть в книгу, что он читал, но с расстояния не узнала ни одного значка. Ринс продолжил сам, продолжая время от времени переворачивать страницы — то ли мог читать во время разговора, то ли просто искал что-то конкретное.
— Мое дыхание вернулось, обыскав каждый закуток.
Что ж, я вытянулась и напряглась еще сильнее. Даже воздух будто бы вокруг слабо задрожал. Ринс усмехнулся:
— Снимай защиту. Ты ведь уже давно ее не ставила в моем присутствии. Зачем она теперь?
— Так это когда было… — протянула я. — Когда вы два дня пластом лежали? С подсознанием же не договоришься! Вижу, что вы снова как живой, и оно — бац — включило границу! — поняв, что я тараторю уже лишнее, вернулась к теме: — Так что там с книгой? Ваше дыхание, или как там оно называется, ее обнаружило?
Он все же поднял лицо и повернулся всем телом в мою сторону. Создалось ощущение, что пристально меня разглядывает — ловит любую реакцию на свои слова:
— Нет. В радиусе пяти дней пешего пути нет ни единой книги с тем заклинанием.
С холодеющим сердцем, я подалась вперед и не сдержала интереса:
— И что это означает?
— Что или книга вывезена очень далеко отсюда, но кому это понадобилось — ума не приложу, или она находится под фоном сильного мага. В этом случае никакие поиски не помогут. Точно так же, как никто не сможет найти тебя, пока находишься под аурой моей или Ноттена, любая вещь под той же защитой.
Мне с каждым словом становилось все интереснее, хотя похвастаться разнообразием вопросов я не могла:
— И что это означает?
Он улыбнулся — наверное, заметил мой азарт.
— Сомневаюсь, что я сам у себя украл книгу. Еще сильнее сомневаюсь, что это сделал Ноттен. То есть двух подозреваемых можно смело вычеркивать.
— Где-то поблизости есть третий маг, сравнимый силой с айхом?! — поняла я.
— Ну да. Я уже приказал обыскать твои комнаты — обе, в которых ты жила. Вот только я на твоем месте смог бы спрятать ее так, что никто не найдет. Вот и подскажи мне, Катя, найдут ли слуги книгу?
— Что?! — я ушам своим поверить не могла. — Вы думаете, я ее спрятала?
— Я думаю, что ты ее украла. И да, потом спрятала.
В принципе, он события вообще точно описал, не придерешься. Вот только уже после ее кто-то перепрятал. А меня лично за руку никто не ловил, потому я просто округлила глаза для максимальной честности и хранила молчание. Ринсу то ли нравился мой обескураженный и оскорбленный вид, то ли он пытался мысли прочитать, но молчал долго, а затем снова заговорил:
— Ты спрашивала о ритуале, Катя. Сейчас я могу рассказать, но это длинная история.
