— А долго здесь обычно лечиться приходиться? — поинтересовалась Люся, когда единственное развлечение- разглядывание в окно монастырского двора — стало невозможным из-за вечерней темноты.
— Ну, у кого как. Это ты у настоятельницы спроси. Вот она завтра придет, ты и поинтересуйся. А куда ты торопишься? По мне, так здесь хорошо.
Люся не согласилась:
— Ну, это ты с болотом сравниваешь. А я домой хочу.
Царевна — лягушка фыркнула:
— Домой? А что там хорошего? То приданное с утра до ночи шей да вышивай, то загадки мудреные придумывай неугодным женихам. Или вон, как Рапунцель, посадят в башню и сиди, дожидайся когда тебя принц отыщет. Или в тереме резном будешь сидеть у оконца и песни грустные петь.
Люся даже и не нашлась, что ответить. Да, суровая жизнь у принцесс, оказывается. Ни тебе дискотек, ни походов в кино, а уж прогулки под луной и подавно под запретом. Ужас какой.
Утром, как только в комнату к Люсе зашла настоятельница, девушка, вместо приветствия спросила:
— А долго меня лечить будут? А можно как-то ускорить процесс?
Настоятельница улыбнулась ласково, разгладила и без того безупречно отутюженную мантию, погрозила пальчиком:
— Милая моя, тебя только вчера привезли в ужасном, плачевном состоянии. А ты уже рвешься покинуть нас?
— Здесь замечательно, и монахини добрые и заботливые, но все же здесь скучно, — смущенно улыбаясь, оправдывалась Люся.
Монахиня кивнула головой:
— Понимаю тебя. Тебе, конечно, хочется влюбиться в принца, сыграть красивую свадьбу. Но всему свое время.
Люся опешила. Наверное, не нужно разъяснять этой доброй настоятельнице, что принц у неё уже имеется. И что в ближайшие Люсины планы, свадьба не входит. Ей бы сначала с Сашкой помириться окончательно, потом Новый год встретить, потом сессию сдать без троек. Какая уж тут свадьба!
А настоятельница, видя задумчивость Люси, продолжила:
— Учитывая твое нетерпение, и успешное лечение, думаю дня через два мы выпишем тебя. Как раз в это время приедет Распорядитель, он и заберет тебя.
Люся испугалась:
— Какой Распорядитель? Меня Мэгги привезла, пусть Мэгги и забирает!
Настоятельница, как неразумному ребенку, терпеливо объяснила:
— Не переживай. Распорядитель отвезет тебя туда, куда нужно. Это его работа- распределять принцесс.
Два дня прошли в скукоте и безделье. Наверное, на болоте и то интереснее. Там хоть поквакать от тоски можно. А здесь? Разговаривать чуть ли не шепотом, ни петь, ни смеяться нельзя. Плакать можно.
Зато, когда на третий день пребывания в монастыре, настоятельница вынесла вердикт- здорова, Люся готова была от радости и квакать и ламбаду танцевать. Царевна — лягушка не разделяла радости своей соседки. И чего ей не сидится в таком хорошем монастыре? Тепло, сухо, чисто. И кормят. Чего еще надо?
Глава 16
Распорядитель оказался маленьким и весьма пухленьким человечком с большой блестящей лысиной. Он сидел в одном из кабинетов монастыря за большим столом, перед ним в хаотичном порядке, а точнее, в беспорядке лежали толстые талмуды, что-то весьма напоминающее амбарные книги и прочие бумажные носители информации. Но все внимание мужчины было поглощено вовсе не этими фолиантами. На этом же столе стояла очень даже вместительная ваза, доверху наполненная шоколадными конфетами. И именно дегустацией этих кондитерских шедевров и занимался Распорядитель. На Люсю, которую монахиня подтолкнула к столу, Распорядитель едва взглянул. Люся, видя, что приглашения присесть ей придется ждать долго, уселась сама в одно из кресел, стоящих с другой стороны стола и нагло протянула руку к вазе с конфетами. Ну а что? Она столько дней питалась кашей, и жиденьким супчиком. А тут такая роскошь. Распорядитель замер и проводил взглядом путь конфеты из вазы к Люсе в рот и даже сглотнул, когда Люся зажмурилась от удовольствия. А потом спохватился и отодвинул вазу подальше от наглой посетительницы. Распорядитель даже покраснел от такого неуважения к своей персоне и нарочито строго спросил:
— Имя?
Люся обиженно вздохнула: мог бы и не жадничать.
— Люси.
Распорядитель вытащил из кучи бумаг один из талмудов и пробежал взглядом, исписанную убористым почерком, страницу:
— Что-то нет тут такого имени. А полное имя как?
— Людмила, — пробормотала Люся, предчувствуя неприятности.
— Что значит Людмила? Принцесса, царевна, красавица? — с раздражением спросил Распорядитель. На ум Люсе некстати пришел анекдот, в котором обезьяна вопрошала: "Что мне, разорваться что ли?".
— Красавица, — смущенно ответила Люся. Ну, а что еще она могла ответить? Она же не царевна, и уж тем более не принцесса! Даже если порыться в своей родословной, вряд ли в ней отыщутся царские корни.
Распорядитель снова обратил свой взор в толстенный талмуд и развел руками:
— Ничего не понимаю! Нет тут никакой красавицы Людмилы! Ты когда сюда попала?
— Три дня назад. Меня Мэгги привезла. С ветрянкой. Наверное, она и забрать должна. Вы все равно понятия не имеете, куда меня везти.
Распорядитель от такой наглости побагровел. И стукнул по столу кулаком:
— А ну-ка, цыц! Поговори тут у меня! Распорядитель всё знает, даже то, о чем ты еще и не догадываешься. Работа у меня такая!
Люся пожала плечами, привстала и стащила конфету из вазы. Распорядитель покосился в сторону девушки, но промолчал. А Люся жевала конфетку и думала о том, что сейчас её запросто зафутболят куда-нибудь в глухомань сказочную или вообще в тюрьму посадят до выяснения личности. Ох, Гриша будет ругаться.
Распорядитель откинул от себя талмуд:
— Ладно, поехали. Потом разберемся.
— Как это потом? Я сгину где-нибудь в глуши, а вы разбираться будете? Нет уж, без Мэгги я никуда не поеду!
— Да кто такая, эта Мэгги?
— Горничная короля.
Распорядитель задумался:
— Горничная короля? А какого короля?
Тут Люся и поняла, что ей точно хана. Как звали короля из сказки про Золушку, девушка не знала. И в каком он королевстве правит- тоже не знала.
Распорядитель же, понаблюдав минуту за девушкой, вынес вердикт:
— Все с тобой ясно! Посидишь пока в башне, а как память вернется, пошлешь мне весточку. Ну, или если хватится кто тебя…
Люсины вопли о том, что ей нельзя в башню, никто не стал слушать. Монахини, видимо, привычные к капризам своих пациенток, подхватили Люсю под руки и запихнули в карету. Напротив возмущенной девушки уселся Распорядитель. Как только карета тронулась, толстячок устало произнес:
— Не могла бы ты кричать и ругаться мысленно, про себя? У меня сегодня такой тяжелый день! Я так устал от ваших капризов!
— Я между прочим, инспектор по выявлению сказочных правонарушений!
— Ну и замечательно. Я пошлю запрос в соответствующие инстанции. А ты пока посидишь в башне, чтобы не потерялась.
— Да что я там делать буду, в башне вашей?
Распорядитель строго посмотрел на Люсю и, подняв вверх указательный палец важно произнес:
— Воспитывать в себе кротость и смирение! Вот главная добродетель всех девиц на выданье. А то, некоторые родители, потакают своим дочерям и получают потом ужасающий результат! Небось, слышала про царевну — Несмеяну? То-то же!
Люся фыркнула, но все-таки любопытство пересилило:
— А у неё что? Бородавки или вши?
— Истерика! Каждый день!
Путь до башни был не близок. К вечеру добрались. Место было, так себе. Во-первых, дорога, которая сначала была широкой и хорошо наезженной, к концу пути превратилась в тоненькую тропинку, которая поросла травой и её едва можно было различить. Со всех сторон от тропинки рос бурьян, дикий кустарник и было понятно, что место это не пользуется популярностью публики.
А за кустарником высилась башня. Самая настоящая, каменная, высокая. С окном на самом верху. Распорядитель пробрался сквозь бурьян и подошел к двери башни, которая была заперта на ключ. Люси уже обрадовалась- раз башня закрыта, то значит ей в ней не сидеть. Но Распорядитель порылся в кармане и достал ключ, пояснив:
