За окнами уже темно, хорошо я задремала. Дима о чем-то переговаривается с пришедшей в себя Евой, но замолкает, едва я зашевелилась.
— Доброе утро, спящая красавица, — явно адресовано мне.
Ловлю едва не слетевший (и оказавшийся неизвестно как на ногах) плед и подтягиваюсь ближе к пациентке.
— Ну ты как? — улыбаюсь я ей и вместо приветствия смачно получаю по лбу. — Эй, за что?
— И как меня можно было с кем-то перепутать, а? — хмуро смотрит на меня Ева. – Совсем слепая или мозги где-то отшбило? — не могу сдержать улыбки. Да, вот теперь это точно моя Ева. Зря я это, в ответ ещё больше негодования. — Ага, точно отшибло раз улыбается как полоу…
Не одно её бурчание не испортит радости за то, что она цела. Забираюсь с ногами на койку (ох, и прибили бы меня за это, если бы увидели) и стискиваю девчонку в объятиях, едва не задев подключенную к ней трубку. Ева брыкается, ворчит, но ещё слишком слаба, чтобы сопротивляться. А в какой-то момент и вовсе неуверенно приобнимает в ответ. Победа так победа.
— Не пугай меня так больше, ладно? — шепчу, уткнувшись лицом ей в плечо.
— С каких это пор ты стала такой пугливой?
Утыкаюсь еще сильнее.
— На будущее — нам нужно кодовое слово.
— Чтобы больше ты так не тупила? — хоть и такой же вредный, но голос уже гораздо мягче. — Предлагаю планетарий. А нет, гончарная лепка, во!
Усмехаюсь, понимая, на что конкретно она намекает. Да, это точно наша кодовая фразочка.
— Последнее подходит.
Ева снова недовольно заерзала, пытаясь выцарапать сломанными ногтями иглу из вены.
— Эта фиговина не нужна. Я прекрасно себя чувствую. И вообще, не проще было меня просто прибить? Обошлись бы без сложностей и этого убогого места.
Откровенно говоря, такая мысль даже не пришла мне в голову. Наверное, я, правда, слишком очеловечилась. Перехватываю её руку.
— Оставь. Раз поставили, значит нужно.
— Как скажешь, мамочка.
Только сейчас понимаю, что Дима всё это время сидит в сторонке, с улыбкой наблюдая за нами. Озорно подмигивает, встает.
— Никто не хочет кофе? Заодно позову медсестру.
Они ведь о чем-то разговаривали, а я их прервала. К тому же еще немного и я вообще разревусь, впервые за… сколько лет? Так что подрываюсь с места.
— Я сама. Мне всё равно надо размяться.
Выпрашиваю наличку и выхожу из палаты в поисках автомата. Где он его находил? Приходится спускаться на первый этаж. Попутно отыскиваю врача и отправляю её к Еве. А вот и автомат. Дожидаюсь второй порции капучино, когда ко мне подбегает маленькая девочка лет девяти с забавными разноцветными ленточками на хвостиках. Протягивает сложенный лист бумаги.
— Это вам.
Недоуменно разворачиваю, и горячий стаканчик выскальзывает из ослабевших пальцев, заливая мне кроссовки. Оглядываюсь по сторонам, но девчонки и след простыл. Надеюсь, она не…
“Встретимся сегодня. В полночь на станции. Без посторонних. А чтобы ты не надумала проигнорировать мое приглашение, сыграю на женском собственничестве — у меня кое-что есть. Небольшой подарок. Ты же хочешь снова увидеть свое копье?”
Браво. А он знает, на что надавить. Хотя я бы и без упоминания о копье приняла бы приглашение. Пора уже заканчивать с этими глупыми играми. Я сыта по горло ежеминутно чувствовать на спине светящуюся мишень. Нашариваю глазами висевшие на стене часы. Без десяти одиннадцать. Ладно, время ещё есть.
СВИДАНИЕ НА СТРОЙКЕ
Дожидаюсь новой порции кофе, попутно оттирая обувь, и возвращаюсь в палату, натягивая на лицо самый беспечный на свете вид. Нет, так тоже нельзя. Сразу что-то заподозрят. И сильно напряженной тоже нельзя быть. Блин. Ладно, просто попробую сделать лицо попроще.
По счастливой случайности, подосланная медсестра как раз занимается возле Евы, так что всё внимание приковано к больной. Протягиваю Диме кофе и несколько минут мы молча наблюдает за суетящейся женщиной в белом халате.
Судя по многочисленным манипуляциям (без понятия чего она там делает), всё не так плохо. Ещё, конечно, нужно дождаться результатов анализа на взятую ранее кровь, но будь ситуация слишком скверной, не царила бы такая неспешность.
Едва улучается возможность, незаметно достаю из кармана Димы ключи от “Ягуара”. Приходится поиграть на нежность и якобы полезть обниматься. Хотя почему якобы? Очень даже по-настоящему, но ключи к тому времени уже сжаты в кулаке.
Медсестра уходит, но выжидаю ещё немного, сколько могу поддерживаю разговор (хотя мысли-то витают совсем не тут), после чего заявляю, что я до сих пор голодная. Под веские доводы поиска чего-нибудь съестного удираю из больницы.
По головке меня, конечно, не погладят, но не хочу подвергать никого опасности. К тому же за Евой нужен присмотр, а я справлюсь как-нибудь и сама. Это мои разборки, нечего лезть туда другим. Тем более тем, за кого я переживаю сильнее остального.
“Ягуар” прощально сверкает фарами и покидает стоянку. Еду тем же путем, что и несколько часов назад. Смущает одно — станций в ближайшем радиусе минимум две, на какой именно назначена встреча? Доверяюсь интуиции и направляюсь к той, что приметила пока заезжала в город.
Оно. Сто процентов. Жилой многоквартирный комплекс вздымается в темное ночное небо, издалека словно разрывая тучи торчащими сваями. Башенные краны, напоминающие жирафов, переливаются разноцветными огоньками, теряющимися на фоне яркой вспышки средней из высотки. Прожектор? В такое время все работы на стройках должны быть прекращены, так что это вероятно маяк для меня.
Пересекаю пустынный перекресток и подъезжаю ближе к станции, где толпятся несколько припозднившихся таксистов, надеющихся словить деньжат на сон грядущий. Выхожу из машины, и меня тут же с ног до головы покрывают всевозможными комплиментами. Благодарно машу рукой и теряюсь в темноте, пытаясь отыскать главные ворота или хоть какой-нибудь проход.
Наверное, я дура — раз иду против конченного социопата с пустыми руками и без поддержки, но… проблема в том, что этого типа всё равно ничем не взять кроме копья валькирии или меча эйнхерия, сделанного из того же сплава. Только где я их возьму? В общем-то, как раз за оружием я и топаю, если верить обещанию.
Пролезаю через узкую щель в воротах, перемотанных с внутренней стороны цепями, и с сомнением поглядываю на светящийся ореол над домом. Двенадцать ярусов уже выстроено вместе со стенами, только провалы окон и дверей зияют слепой пустотой, а вот последние этажи этажами-то пока не назовешь. Так, торчат сваи в роли заготовок будущих стен.
Подниматься в потемках не особо приятно. Хорошо хоть лестница нашлась, такая же недоделанная и устрашающая, но устойчивая. Несмотря на хоть какую-то спортивную подготовку, к восьмому этажу начинаю медленно выдыхаться. Тут еще, наверное, сказывается и появившийся ужасно не вовремя страх. И опаска, оступившись, свалиться в черноту. Так, Варвара. Держи себя в руках. Никакой паники.
Десятый, одиннадцатый… сердцебиение учащается. На последнем полноценно-выстроенном этаже никого. Вероятно, свидание назначено на открытом воздухе. А вон и свет в конце туннеля. Набрав в грудь побольше воздуха, выхожу на освещенный участок. Сваи, сваи, заготовка будущей стены, какие-то бруски, слепящий прожектор… и сплошное одиночество.
— Я пришла, — зачем-то говорю я.
— И я этому очень рад.
Скрытый до того нагромождением стройматериалов, на свет выходит Фенрир. В истинном обличье. В руках сверкает металлическая складная узкая труба. Мой скользнувший по ней взгляд замечается сразу. Оборотень довольно улыбается.
— Все верно, я немного его модернизировал. Надеюсь, ты не против? Деревянное древко? Умоляю! Это же прошлый век.
Ничего не отвечаю. Даже зачем-то запихиваю руки в задние карманы джинс. Может, чтобы он не видел, что меня начинает потряхивать? Где ты стойкость, когда так нужна?
Фенрир обиженно хмурится.
— Не рада меня видеть?
