— Я встану раньше, — я сжал её руку. — Ну или попрошу кого-нибудь привезти меня к тебе в кресле каталке. Я пообещал быть с тобой и не стану отказываться от данного слова. И так пропустил слишком много. Не собираюсь ничего больше пропускать, — я ухмыльнулся. — Тем более, если есть на кого свалить все обязанности.
Эпилог
— Не катится! — Дима вскинул тоненькие ручки и сердито посмотрел на куст, подстриженный в форме шара. — Надо катить!
Он почти зарычал, не забудешь, что перед тобой будущий хищник, волк. Но моего упорства ему тоже было не занимать. И если я не вмешаюсь, то у куста лишь два варианта: начать катиться либо подвергнуться уничтожению.
— Спокойно, — я выставила ладонь и подошла к сыну как пингвин.
Хотелось побыстрее, но с семимесячным животом особо не побегаешь.
Невольно улыбнулась. Когда-то боялась, что вообще не могу иметь детей и меня с радостным визгом выгонит свекровь, а теперь второй на подходе.
— Уверена, этот будет куда сговорчивее, — указала сыну на небольшой мячик с рисунком щенка-футболиста.
Почувствовала, как за спиной дрогнуло пространство. И не поворачиваясь, я знала, что вернулся Марк. Мунис реагирует на князя, будто пёс, дождавшийся с работы своего человека. Конечно, хвостом вилять он не мог, но ощущение возникало соответствующее.
— И вообще, у меня есть идея получше. Давай сыграем с папой в футбол.
Дима схватил игрушку и, повернувшись, тоже увидел Марка. Ярко-голубые глаза засияли восторгом.
— Папа, — он засмеялся и протянул ему мяч. — Игр-р-рать!
Я начиталась в интернетах, что дети в таком раннем возрасте часто картавят, но Димочка, как истинный наследник Дома Волка, казалось, зарычал раскатисто и правильно раньше, чем заговорил.
Князь замер на миг, будто вспоминая о чём-то, а после улыбнулся.
— Отлично. Я пришёл как раз за этим.
Он подхватил мальчика на руки и подбросил. Дима расхохотался и потребовал ещё, так что Марку пришлось проделать это ещё восемь раз, только после этого его тренировку по накачиванию рук отложили на некоторое время.
— Как сегодня? — спросил он, шагнув ко мне и поцеловав в висок. — Я принёс витамины, которые ты просила.
— Спасибо, — я взяла разноцветную коробочку и показала Диме. — Видишь, с этим точно станешь чемпионом.
— Я и так стану, — поднял он подбородок.
— Да, от скромности наш красавчик точно не страдает, — я посмеялась.
— Принцу можно, — усмехнулся Марк, потрепав сына по макушке. — Ещё хочешь тут побыть или отправляемся? Боюсь я оставлять тебя в Мунисе надолго.
— Да вот не знаю, беда с этим, — я вздохнула. — Диму нужно как можно реже дёргать из Муниса, чтоб силами напитался, а маленький наоборот. Что-то сегодня вообще притих. Один раз только толкнулся, — я погладила свой живот.
Марк присел и прижался ухом. Дима, повторяя за ним, сделал то же самое с другой стороны. Постоянно ему подражает и это дико мило. Меня очень радовало то, что Марк, несмотря на чудовищную загрузку, которая, увы, не оставит в покое никого настолько же статусного. Каким-то образом он научился использовать каждую секунду и будто жонглёр раскидывал задачи на друзей.
— Что слышишь? — усмехнулся князь.
— Братик хочет поскорее встретиться, — ответил Дима.
— Уже скоро, — пообещала я, а Марк вздрогнул.
— Всё будет хорошо, — я погладила мужа по щеке. — Тогда роды были тяжёлыми, и в реанимации валялась я, а не ты. Видел бы своё лицо, когда тебе сказали выйти и не мешать врачам, — я посмеялась. — Думала, будут жертвы.
— Они были бы, если бы с вами что-то случилось. В этот раз я подготовился лучше.
— Альф рожать сложно, — я развела руками, а после ткнула пальцами Марка в ребро. — Этого сына хоть возьмёшь или тоже сначала будешь трястись?
— Женщина, когда ты перестанешь? — он ухмыльнулся. — Сперва тебя чуть ли не выворачивало наизнанку, потом меня выгнали, и я восемь часов представлял худшее под аккомпанемент твоих криков, а только потом мне предложили подержать Диму. Я боялся сделать что-то не так.
— Знаешь, я тогда уже отъезжала и там орали, что всё плохо. Но всё равно не запомнить твоё бледное лицо и крылатую фразу: «Э… а… э… мне точно можно его брать?» — передразнила я Марка, — просто не могла. Считаю, это была лучшая речь, которую я слышала.
Князь величественно поднял подбородок и Дима, быстро глянув на него, проделал то же самое. Я рассмеялась и обняла их:
— Ладно, я специально дразнюсь. Чтобы ты расслабился хоть немного. А то чем ближе роды тем, дёрганее становишься. Впрочем, ты и когда про второго узнал, испугался.
— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Марк посмотрел на сына, который заметил светлячка и отбежал ловить. — Это ведь получилось в Мунисе. Я думал, от здешней близости у нас вроде как контрацепция. А задать ещё один уточняющий вопрос решится только самоубийца.
Я сузила глаза.
— И что же это был за вопрос, Волков?
— Ограничимся двумя или ты согласна на большее? — выкрутился он.
— Ага, так я и поверила, — сложила я руки на груди. — Опять сомневался, что от тебя, да? С чего ты ревнивцем таким заделался, м?
— Это говорит та, кто ставит дыбом загривок, если узнаёт, что на деловой встрече женщин было вдвое больше, чем мужчин?
— Может потому, что у них сиськи вываливаются наружу при виде тебя? — Я фыркнула, а после притянула его за воротник. — Я своим волчарой делиться не собираюсь.
— Жадина, — он наклонился поцеловать и одновременно с этим сказал в мыслях. — Они же поиграют и вернут.
— О, вот только кому ты, потаскун, нужен будешь? — я ответила на поцелуй, а после добавила. — Я тоже могу играть с кем-нибудь ещё, да?
— Нет, если не хочешь, чтобы я убил его.
Даже в мыслях отчётливо услышала низкий рык князя.
— Ну и у кого сейчас шерсть на загривке встала? — я поцеловала его в уголок губ, а после склонила голову к плечу. — Ну давай, скажи мне то, что хочет слышать каждая, но повезло только мне.
— Никому я тебя не отдам, — он погладил меня по щеке. — Даже древнейшие из оборотней пытались и где они сейчас? Ты обречена на вечную любовь и счастье со мной. Смирись, наконец и прими это как данность. А насчёт того, у кого там что вываливается, я правда не вижу. Дар или проклятие истинной пары. Мне всё равно на других женщин, думаю лишь о тебе.
— Вообще-то я имела в виду — я притащил тебе любимую пиццу с баварскими сосисками, — я усмехнулась., — но это тоже сойдёт, — а после обняла Марка. Крепко-крепко. — Люблю тебя.
— И я тебя. Вас, — он поцеловал меня в висок.
— Обнимашки! — Мне в бок врезался Дима и обнял нас обоих.
Марк подхватил его одной рукой и некоторое время мы стояли, наслаждаясь близостью друг друга.
— Забыл сказать, дядя Лё звонил. Приглашает в выходные на ужин, будет знакомить со своей почти невестой, но это секрет.
— А у дяди Макса невеста с голубыми волосами, — вспомнил Дима и посмотрел на отца. — А у невесты дяди Лё какие будут? Зелёные?
— Скоро узнаём. Тебе какие больше нравятся?
— Как у мамы, — искренне выдал Дима. — Когда вырасту, я на ней женюсь. Мамочка самая лучшая и красивая!
— А как же я? — поднял бровь Марк. — Я первый на ней женился.
Димка хлопнул длиннющими ресницами
— Теперь моя очередь. И я её люблю больше!
— Моё солнышко, — я улыбнулась и обняла сыночка. — И я тебя люблю больше всех на свете.
В этот момент в животе толкнулся малыш, будто бы напоминая о себе.
Марк как раз держал ладонь на нём и моргнул от неожиданности, а после улыбнулся. Красноватые искорки в его глазах казались очень тёплыми
— Вот уже второй чемпион рвётся в бой. Даже не знаю, как с вами конкурировать.
— Никак, — я снова посмеялась и чмокнула Марка в щеку.
По телу и, кажется сердцу тоже пронеслось приятное тепло любви и нежности. Лунный свет Муниса, отражающийся от крыши новенького терема, только усилил ощущение абсолютного счастья и безопасности. Всё же в прошедших испытаниях были и положительные моменты. Мы перестроили терем, с учётом того, что волчья семья оказалась куда многочисленнее львиной, а теперь всем членам стаи, включая тех, кто не постоянно находился в Мунисе, хватало места.
