краях охота удачи не ищет. Такое засилье оборотнями чревато для всех голодом! Не только для нас, но и для обычных людей. Как бы до беды не дошло, голод-то не шутка. Посерьёзней поисков истинной будет.
— Полагаете, нам нужно согласиться на союз оборотня и обычной женщины, и не ждать беды? И что мы получим? Слабое потомство? Наши волчицы приносят в стаи по трое волчат! Крепких и сильных оборотней, а не одного слабого полуволчонка!
— При всём уважении к вам, но оглянитесь же, наконец! Лишь единицы из всех присутствующих имеют счастье не выть от одиночества и держать на руках собственных детей. Если мы сейчас пересчитаем всех волчат, то на каждого взрослого волка и по половине не выйдет! Так что уж лучше будет один полудохлый волчонок, чем вовсе никого! Сотня обращённых Святославом невест, но лишь о трёх известно, что они нашли себе пары! Это ли ни доказательство того, что мы глупцы?
— Что ты называешь глупостью, умник?! Чтить законы предков, по-твоему, глупости?! Хотите променять их на тёплую девицу под боком?!
— Вы дважды уже сами приняли Владимира! Его право на кусок мяса и место в стае неоспоримо никем из здесь присутствующих, так к чему же споры? — вновь заговорил Великий князь, отстаивая нашу с ним счастливую жизнь.
— Святослав всё верно молвит! Рано или поздно любые законы теряют смысл. Наши предки жили по триста лет и могли себе позволить искать истинную хоть полжизни! Вам же, Ариус, уже скоро век стукнет, а вы и выглядите, как столетний старик! Истинной своей пары же не видели, как собственных ушей, — с варварской улыбкой заметил Дарий, хотя самому ему на этот счёт и грешно было жаловаться. Его жена Астерия исправно пополняла стаю волчатами.
Теперь я знала, как звали старейшину волчьего клана, и надеялась, что Ариус не будет к нам жесток. Раньше я молилась, чтобы сына оставили при мне, не отняли и не убили, а теперь же, понимая его положение в стае, жаждала большего.
Старейшина оглядел всех, кто сидел за столом и временами завистливо поглядывал на меня, а затем пронзительно посмотрел мне в глаза. Не смея моргнуть или вдохнуть, я выдержала его взгляд, цепкий и изучающий. Когда же я начала задыхаться, он отвёл свои ясные, невзирая на возраст, глаза, и поднялся на ноги, чтобы огласить принятое решение.
Вдохнув поглубже, я вновь замерла, а любимый крепко сжал мою руку. Мы были едины в страхе, хотя и готовились вынести все невзгоды вдвоём.
— Волчонок слабенький, и оборота нет, да он ещё и один…Однако всё же он волчонок. Я признаю его право на жизнь среди нас и освобождаю тебя, Святослав, от долга. Больше тебе не нужно обращать невест. Ты снискал для себя хорошую жену, пусть она и человек, только, верно, любит твоего волка всем сердцем, — признал старейшина, морщась от тех слов, что вынужденно произносил.
Ему явно было не по нутру сказанное, но он сдался под натиском молодых и имеющих право на счастье оборотней.
Крики общего ликования поднялись к сводам замка, с гулким эхом разносясь по всей округе. Ариус лишь усмехнулся, но потом одним взглядом заставил всех замолчать. Моё сердце замерло, ведь я боялась радоваться. Освобождение князя от долга ещё ничего не значило для остальных волков-одиночек.
— Дарий,— старейшина сурово посмотрел на недавно выступившего в поддержку Святослава волка, — вот от тебя я не ожидал услышать такое! Ты-то уж точно не воешь на луну от тоски нашёл себе волчицу и снова ожидаешь пополнения в стае.
— Верно, но мои сыновья вырастут, и им потребуются жёны и наследники. А как отбиваться от женихов человечьего рода? Дочки у меня знатные красавицы, — отозвался лорд Дарий, так поведя головой, словно девочки, копии собственной матери, пошли красотой именно в него, здоровенного, как медведь, и грозного воина.
— Признаю. Ты прав, законы устарели, и их нужно менять. Мы не живём по триста лет, как наши великие предки, а лишь слабеем. Вот только такие союзы и дети к чему приведут? Мы же станем ещё слабее!
— Прошу прощения… — осмелившись, проговорила я, почти перебив старейшину.
Это было странно, но мне вдруг почудилось, что сын нуждался в моём присутствии.
— Говорите, княжна Милолика, — снисходительно дозволил Ариус.
— Позвольте мне пойти к ребёнку, — почти слёзно вымолвила я.
Услышав последнее, Святослав развернул меня к себе и схватил за плечи, безмолвно пытаясь узнать то, чего я и сама не ведала. Материнское сердце было не обмануть, и я зачем-то требовалась собственному дитя.
— Что-то с Владимиром, она это чувствует! — выпалил князь для всех, понимая меня без каких-либо слов, и мы вместе с ним устремились в покои.
По коридорам за нами последовали и остальные оборотни, для которых рождение полукровки стало важным событием, из-за чего они переживали за него не меньше меня самой. Моё беспокойное сердце билось пташкой в клетке, придавало ногам скорости. Если бы не крепкая рука любимого, сжимающая моё запястье, я бы вырвалась вперёд, но именно он распахнул двери в комнату первым.
Оглядевшись, мы застыли на пороге опочивальни, где не было, на первый взгляд, ни нашего с князем сына, ни остававшейся с ним знахарки. Впрочем, то казалось только на первый взгляд. На полу лежали маленький волчонок и старая поседевшая волчица следила за ним.
35
35
Оглядев нас, волчица фыркнула и тяжело поднялась на лапы. Одному богу оставалось известно, сколько ей было лет. Волчонок неуклюже перекатился с бока на бок и тоже встал с пола, пытаясь подражать стерегущей его старой хищнице.
Я взглянула на Святослава, по лицу которого не удавалось понять, хорошо ли всё было или плохо. Он нахмурился, хотя уголки его губ и тронула едва приметная улыбка.
— Отличный оборотень. Смотри, какие лапы мощные! Едва ли меньше будут, чем у моих. И не сказать, что полукровка, — прогремел из-за наших спин Дарий, нарушая всеобщее молчание.
— И что же теперь, Ариус? Мы можем не искать более пару своему волку? — спросил кто-то из толпы оборотней, и остальные тут же поддержали его дружным гомоном.
— Обсудите это без нас, — довольно резко осадил всех Великий князь, после чего захлопнул двери наших покоев,
