Матёрый, с иммунитетом к маргинальным личностям.
— Здравствуйте, — хриплю и сама свой голос не узнаю.
— Здравствуй, Ангелина, — Леонид Петрович ещё не видел меня в таком состоянии, он в шоке.
Я у нашего участкового на хорошем счету. Не пью, не курю, в музыкалке учусь, работаю и тут нате вам — сильно помятая мадама с явным запахом перегара.
Незнакомый мент представляется — он следак. Коллеги Наты всё же написали заявление о пропаже. Я выдыхаю — наркотики не при делах. Фиг знает, как так вышло с коллегами. Моя сестра обещала позвонить на работу.
Следак начинает задавать вопросы, а я не понимаю и половины того, что он спрашивает.
— Погодите, — оттопыриваю указательный палец, — какое заявление? Зачем?
— Она издевается? — следователь косится на Лёню.
— Нет, я не издеваюсь, — вздыхаю и иду в комнату за телефоном.
Возвращаюсь, а менты уже стоят у меня в прихожей. Этим приглашение не нужно. Собираюсь показать следователю звонок от Наташки, рассказать ему легенду про замужество, но он требует у меня паспорт. Приходится предъявить аусвайс.
Мент смотрит на мою прописку, начинаются вопросы типа — что я делаю в однушке? Плету какую-то чушь и резко перехожу к теме сестры. Показываю её звонок в списке входящих. Следак в раздумьях.
— …Наталья мужчину себе нашла, — сочиняю, краснею. — В другом городе. Уехала к нему.
— Скоро она уехала, — Лёня мне не верит. — Работу бросила.
— Мужчина обеспеченный, — оперативно лгу. — Наташке теперь работа не нужна.
— Имя, фамилия, отчество, адрес обеспеченного мужчины, — требует следователь.
— Эм-м… Я не знаю, — пожимаю плечами. — Сестра не считает нужным делиться со мной такой информацией.
— Сложные отношения в семье, — объясняет следователю Лёня.
— Водички не нальёте? — мент кивает на чайник, который стоит на столе в кухне. — Жарко.
— Да, конечно, — хромаю налить ему воды.
Прислушиваюсь к разговору в прихожей. Матёрый полицейский не хочет заводить дело на пустом месте и пытается донести это до Леонида. Лёне ничего не остаётся, кроме как согласиться молчать в тряпочку.
Я выхожу в коридор, отдаю следователю стакан с водой. Он пьёт и просит меня набрать номер сестры. Набираю. Гудки идут, но трубку Наташка не берёт.
— Видишь, даже телефон не выключен, — следак пялится на Лёню.
На самом деле это странно. Ната прячется, а телефон у неё включен. Но чёрт его знает, что в голове у этой ненормальной. Мысленно машу рукой на подозрительный нюанс.
Следак просит меня сообщить ему на личный номер, когда Наташка объявится в следующий раз, и уходит, а Леонид Петрович уходить не собирается. Здоровья ему крепкого…
— Ангелин, — он вздыхает, — все знают, что у тебя с сестрой напряжённые отношения.
— И что? — я гну бровь, смотрю на участкового.
— Ничего. Но если ты решила помешать полиции найти Наталью по личным мотивам…
— Лёнь, ты влюблялся когда-нибудь по уши? — давлю на гнилое.
— Это здесь причём? — он смотрит на меня, как баран на новые ворота.
Да он и есть баран.
— Притом, что у Наты моей крышу от счастья снесло. На фига ей Падалки, работа в больнице и прочий багаж? У неё теперь новая жизнь, без забот.
— Мне женщин не понять, — ворчит Леонид Петрович. — Ладно… Позвони следователю, когда твоя сестра даст о себе знать. А лучше дай ей его телефон, пусть сама подтвердит. Смской ей скинь.
— Обязательно, — обещаю.
Провожаю Лёню и сижу дома. На измене.
Пытаюсь ещё раз дозвониться до сестры, но она не берёт трубку. Офигевшая, блин! Я тут из-за неё должна ложные показания давать, а она даже на звонок ответить не хочет.
Злющая и больная, я снова укладываюсь на диван. Почти умираю. А телефон мой звонит.
Наташка? Ни фига — это Жека.
— Чего? — недобро хриплю в трубку.
— Что у тебя с голосом? — Женька офигивает.
— Пойла вашего вчера решилась попробовать, — сознаюсь, почти каюсь.
Мой бывший шеф с пониманием относится к моему состоянию — говорит тише, интересуется силой абстинентного синдрома. Мне языком ворочать сложно и слушать непросто. Пытаюсь отвязаться от назойливого Евгения.
— Гель, я не просто так звоню, — заявляет, когда я уже готова отключить звонок.
— Ну? — вздыхаю.
— Ко мне только что Лёня заходил, про Наташку спрашивал.
— А ты что? — у меня сердце ускоряется.
— Сказал, что не в курсе, где она.
— Ну да, — я тоже вздыхаю, — ты не в курсе.
— Вообще-то у меня есть кое-какая инфа про неё.
— О чём ты? — аккуратно сажусь на диване.
— Рамиль должен знать, где твоя сестра. Её исчезновение, скорее всего, его рук дело.
Я забываю про похмелье. Меня трясёт, но не от выпитого вчера — от возмущения.
— Ты двуличный гад! — заявляю Женьке. — Вчера припёрся отношения с Рамилем налаживать, а сегодня пытаешься меня убедить, что это он куда-то Нату дел!
— Не кричи, Гель… — Жека пытается меня успокоить. — Я не со злым умыслом. Натаха над тобой издевалась. Думаешь, просто Рамилю на это смотреть было? Только туда, куда он её отправил… Короче, там ад.
— Слышать ничего не хочу! — жму на кнопку отбоя.
Следом прилетает смс от Жени. Содержание благородное — я имею влияние на дядю, и он вполне может вернуть Нату домой, если я попрошу. Удаляю сообщение.
Хватит с меня Женькиного двуличия. Я ему не верю.
Неделю спустя
Семь дней идеальной семейной жизни!
У нас с дядей всё так хорошо, что мне страшно. Страшно, что всё это окажется сном. Проснусь — и нет больше моего неодиночества.
Жуть!
В новую реальность, которая меня окружает, поверить непросто, но я очень стараюсь. Я — истинная для оборотня. Рядом с Рамилем я чувствую себя особенной — любимой, нужной, желанной. Но главное — я за дядей как за каменной стеной.
О Жеке и его «заявках» не вспоминаю. Нет у меня времени на всякие глупости. От Наты новостей нет, но и менты ко мне больше не приходили.
Вот только это может быть затишьем перед бурей…
На душе неспокойно. Сегодня вот… снова Наташка снилась — просила помощи.
Сколько можно прятаться? Не понимаю я сестру… Всю жизнь скрываться у неё не выйдет, а бандиты никуда не денутся — говно не тонет. Проблемы так или иначе придётся решать.
Варианты есть всегда. Наташки нет.
Я стою у плиты — жду, когда на сковороде подрумянятся котлетки. Мой волк любит мои котлетки. Улыбаюсь ощущению покоя и гоню прочь мысли о Наташке. В одной руке у меня кулинарная лопатка, на другой надета прихватка-варежка. Время к обеду, Рамиль должен вернуться с работы. Я во всеоружии — готова встречать любимого.
