И покинул кабинет, дав нам время пережить отказ и смириться с новой печальной реальностью.
Какое-то время мы молча сидели в машине. Я смотрела в окно, Кристав мрачно молчал, а Линет нетерпеливо ждала, что же мы ей расскажем.
— Я бы на твоем месте согласилась на операцию, — оптимистично предложила она, когда Крис вкратце обрисовал ей безнадежную ситуацию. — Тебе ведь главное — удалить тот омертвевший участок, который мешает нервным окончаниям соединиться? Даже если это не спасет тебя от паралича, свежий шрам на живых тканях позволит обращению довершить начатое.
— Возможно, — прорычав Кристав в гневе, и в его глазах запылал адский огонь.
Я тихонько накрыла его руку своей, помогая успокоиться, и он на мгновение с усилием зажмурился.
— Ты видела список последствий, если это не сработает, и ей станет хуже?! — бросил он папку с заключениями врачей в приборную панель, и листочки разлетелись по всему салону.
Заглядывать туда я не стала. Врачи всегда запугивают пациентов предупреждением о разных «побочных эффектах», которые и правда приводят в ужас. Но по статистике случается лишь их малая часть.
— Да куда уж хуже, терять ей давно нечего, — озвучила подруга мои мысли и повернулась ко мне: — Но, конечно, при условии, что ты готова рискнуть. Мы сделаем все от нас зависящее, и ты должна понимать риски.
— Я видел раны различной степени тяжести, и далеко не во всех случаях превращение спасало умирающего, — прошептал Крис сердито. — Если укус не поможет…
— Я стану оборотнем-инвалидом, — невесело закончила я, кисло улыбнувшись Линет, старающейся сохранить на лице уверенность.
Криставиан же смотрел на сестру так, будто та рушит его мир. Даже я спокойнее отнеслась к плохой новости — в конце концов, я давно смирилась, что не буду ходить.
— А если я решусь, как мы сможем это осуществить? — пыталась я выстроить хоть какой-то план.
— Доктор Гойд отказался браться за заведомо провальную операцию, — опустил Кристав голову, добела переплетя пальцы. — А он ведущий хирург Куоби.
— Хочешь сказать, если не взялся он, никто не рискнет? — приуныла я, надежда таяла, даже не успев во что-то оформиться.
— Фло, а что если попросить твоего отца? — вспомнила гениальная Линет, и я немного приободрилась.
— Хм, это может сработать.
Я его совсем не знала, но отец есть отец, он не скажет дочери, что у нее нет шанса. А сделает все возможное, чтобы вернуть ей надежду. Он мне это клятвенно обещал, когда просил ему довериться вскоре после аварии.
— Доступ в реанимацию будет ограниченным, — сомневался Кристав, но уже не выглядел таким отчаявшимся, как минуту назад. — Как нам совместить обе процедуры? Послеоперационное восстановление Флоранс ни к чему, лучше все сделать за один раз: укусить ее, пока она не пришла в сознание. Тогда и швы затянутся быстрее.
— Ага, — скептически вякнула я, чувствуя, как бледнею. — Чтобы я, очнувшись чудовищем, устроила пиршество прямо в больнице? — меня затошнило.
— Нет, это работает не так, — успокоил Крис, и теперь он нежно сжал мою ладошку горяченными пальцами.
— Для превращения требуется намало времени, — охотно объяснила Линет. — Подгадаем операцию под начало лунного цикла и у тебя будет целый месяц, чтобы оно завершилось.
— Но эффективнее сделать это перед самым полнолунием, — мрачно не согласился Крис. — Тогда изменение пойдет быстрее, и будет больше шансов на успех. Если нервы опять срастутся неправильно, когда изменение еще не будет завершено, оно может не сработать.
— Но у нее начнутся перепады настроения, — возразила Линет, хмурясь. — Когда превращение идет ускоренными темпами, приспособиться к новым ощущениям гораздо труднее. А если она сорвется прямо там…
— Успокоительное, — встряла я с собственным предложением. — На оборотней оно действует?
Крис и Линет озадаченно переглянулись, обдумывая мою идею.
— Ты еще будешь человеком, — кивнула подруга, — так что, наверное, да.
— Но дозу придется сделать убойной, — заметил, прищурившись, ее брат. — И так спрятать лекарство в ее палате, чтобы никто не нашел.
— И ты, — повернулась ко мне подруга, — не должна забывать их принимать. Как только почувствуешь приближение… эмоционального срыва, — смягчила она описание моего грядущего состояния, — не жди, сразу глотай.
И это мучение станет неразрывной частью моего существования на целую тысячу лет.
— Как вы с этим справились? — кивнула я на браслеты Линет и колечко, висящее на цепочке под кофточкой.
В отличие от брата, сестра носила не громоздкие, а милые и изящные браслеты, в которых невозможно было заподозрить оковы. Колечко было защищено не тканью-прослойкой, а безопасным для оборотня золотым напылением.
«Почему ты не носишь его на пальце, если оно тебе не вредит?» — спросила я как-то у подруги, и она рассмеялась над моей наивностью.
«Если я превращусь с кольцом на пальце, — напомнила Линет с юморком, — от него и кусочков не останется».
Вот так она описывала могучую силу, прячущуюся в миниатюрном женственном теле.
Линет мягко улыбнулась и по-дружески тронула меня за щеку.
— Зависит от воли, Фло. Если поставить цель, все возможно.
— И сколько времени это займет? — я представляла себе месяцы, проведенные на цепи в отлике бешеного зверя, и страх внутри меня рос.
— У всех по-разному, — загадочно вглянула Линет на брата. — Кому-то хватает недель. Другим нужны месяцы. Но есть и те, кто никогда себя не находит.
— Я тоже научусь? — пробормотала я в тихом ужасе, что по какой-то причине попаду в третью категорию. Свою волю я никак не могла назвать надежной.
Тоскливо посмотрела на Криса, и он ответил:
— Конечно, — но в уголках глаз засели напряженные морщинки, а в голосе не хватило уверенности.
Глава 51. Уходи
Мое состояние всю следующую неделю можно было описать как противоречивое.
Решившись на обращение, я никак не могла прогнать страх. Он поселился внутри, сковывал тело, завледевал разумом.
Но я боялась не столько трудностей, которые могут возникнуть. Не постоянного голода и вызывающих боль браслетов, — к этому я привыкну со временем. Я в это верила.
Но полностью перевернуть свою жизнь… Существовать в тени человеческого мира, скрывать ото всех свою тайну. Лгать родителям и исчезнуть для них навсегда. Помнить о чистокровных, любая встреча с которыми может окончиться смертельной битвой, ведь к разговорам с «убогими» они не расположены…
Все это казалось безумием, и именно потому такое будущее ужасно пугало.
Но самым главным моим кошмаром стала предстоящая операция. Не для того я отказывалась от лечения, чтобы вновь к нему вернуться. Не для того избегала больниц, чтобы вляпаться в испытание, грозившее наполнить мою жизнь еще более болезненненным мучением.
Несколько последних месяцев, проведенных дома в тишине, теперь казались раем. Адом станет то, что кроваво темнело впереди.
Может быть поэтому, когда от отца стали приходить отказы один за другим, я поначалу даже не расстроилась, а в глубине души испытала облегчение? Но и оно прошло. Сменившись депрессией.
Аврон получил от нас все необходимые документы на следующий же день. Пообещал показать специалистам и сообщить, когда придет положительный результат.
Шарлетт пришла в восторг, даже готова была простить Линет и Криса за все, потому что они смогли уговорить меня на то, на что она не смогла. Она позволила парню приходить к нам домой в любое время, и это можно было считать небывалой победой, учитывая ее к нему отношение.
Но затем стали появляться неутешительные новости, ничем не отличающиеся от слов доктора Гойда. Ни один, даже самый лучший хирург не хотел тратить время на бессмысленную операцию и напрасно обнадеживать неизлечимого пациента.
Дни шли за днями, отказы за отказами, и надежда растаяла, как дым. Безрадостное будущее распростерлось передо мной, в котором я не видела ни счастья, ни света.
