рядом с мужем. Она так мечтала стать «сильной и независимой». И он дал ей такую возможность. Она отправилась в другое тело, а место жены абьюзера заняла новая душа.
Его план был прост — новенькая должна была ужаснуться всему происходящему, пожелать скорее «смыться» из этого странного для нее мира, а он бы помог ей это сделать, заодно и сам «сел на хвост».
И вуаля. Он уже не он — а совершенно другой человек, здоровый, без нависшей угрозы в виде проклятья. Идеальный план. Что могло бы пойти не так?
Все! Ну кто бы мог в здравом уме подумать, что «новенькая» пожелает остаться?! В итоге шанс на спасение был утерян, а сил, чтобы провернуть все еще раз, уже не было.
Вдобавок еще и то, что он лишился кольца, вынуждало прибегать к лекарству от Нагицкого не раз в четыре месяца, а гораздо чаще…
Мирослав вздохнул и все-таки выехал с парковки. Поселок, в котором находился интернат, был крошечным. Всего пара улиц да несколько магазинчиков, которые можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Он почти добрался до выезда с трассы, как увидел Марию, выходящую из одного из магазинов. В руках у нее была большая пачка памперсов.
Меньше минуты ушло на то, чтобы перестроиться и развернуться, поравнявшись с ней, натянуть улыбку на лицо и открыть окно:
— О, я думала, ты давно уехал, — Мария обрадовалась, увидев его, и помахала свободной рукой.
— Подвезти?
— Тут совсем рядом… — она пожала плечами, потом смерила взглядом лужи на дороге, перевела глаза на свои промокшие сапоги. — Хотя ладно, пожалуй, подвези.
Усевшись в салон, зябко поежилась.
— Я вдруг обнаружила, что кончились подгузники, а если вечером ехать к тебе, то они нужны обязательно, — пояснила она, помахав большой зеленой пачкой.
Ее близость расслабляла. Уходила тяжесть с души, улучшалось настроение, даже мрачные мысли отступали, оставляя место глупой бесполезной надежде.
Не удержавшись, он взял ее ладонь, переплетая пальцы, вспоминая прошедшую ночь.
«Интересно, если я попробую поцеловать ее сейчас, она не оттолкнет, ответит?» — он предвкушающе облизнулся.
И снова парковка интерната. Машина остановилась, но Мирослав не спешил отпускать ее руку.
— Посмотри в бардачке, — кивнул ей он, — забыл отдать тебе.
Мария кивнула, открыв небольшую дверцу. Там было пусто, за исключением небольшой белой коробочки.
— Оу, ты все-таки купил, — она достала его свободной рукой, — слушай, это слишком дорогая марка. Я не могу такой принять.
— Перестань. Я же разбил твой, так что взамен отдаю свой. Может же быть, что я совершенно случайно купил новый для себя?
— Он стоит в десять раз больше, чем мой предыдущий. Да и тот, что у меня, все еще работает, только стекло треснуло.
— Не говори глупостей, просто возьми его, и все, — поморщился Мирослав. Ну вот откуда в ней столько морали?
— Знаешь, если б на прошлой работе кто-то узнал, что родственники моих учеников делают мне такие подарки и настучал директриссе… — она резко замолчала, но продолжения и не требовалось.
В голове словно вспыхнула красная лампочка, и в этом ярком свете все наконец встало на свои места.
Он изучил ее досье вдоль и поперек, и никаких учеников, директрисс там не было. Марьяна, Мария, все те мелкие странности, которые казались ему непонятными.
Это могло значить, конечно, что угодно, но он уцепился за один единственный ответ, который мог бы все объяснить, и в который ему самому так очаянно хотелось верить.
Девушка дернулась, пытаясь отнять у него свою руку.
— Я пойду, — ее голос дрогнул. — Мне надо, там Ирочка с Галей, я на десять минут всего отпросилась, до магазина добежать, даже телефон не взяла.
— Нет.
— Но, Мирослав, мне правда надо идти.
Пазл окончательно сошелся, и вместе с ним губы Мирослава тронула улыбка. Должно быть, со стороны она казалась безумной, но сейчас ему было плевать. Все на свете сейчас стало абсолютно безразлично, кроме побледневшей девушки, сидевшей напротив. Он взял ее за плечи, разворачивая к себе лицом.
— Я знаю, что это не твое тело, не твоя жизнь, но я могу вернуть тебя домой. Только скажи мне «да», и мы попадем в твой мир вместе.
По телу прокатилась волна страха. Мирослав все понял. Он знает, что я не отсюда! И что теперь будет со мной? Меня тоже отдадут под магический суд, за то, что заняла чужое тело? Проведут обряд экзорцизма? Посадят в тюрьму как убийцу настоящей Марьяны?
Но вместо этого мужчина чуть приобнял меня за плечи и развернул к себе:
— Я знаю, что это не твое тело, не твоя жизнь, но я могу вернуть тебя домой. Только скажи мне «да», и мы попадем в твой мир вместе.
Это было самое неожиданное, что он мог мне сказать. И, несмотря ни на что, я ему поверила. Он говорил так убежденно, что не оставалось сомнений: он действительно вернет меня обратно. Я снова увижу своих братьев, племянников и племянниц, вернусь на работу в родную школу. К обычным, не волшебным детям.
— Но… как? — это все, на что меня сейчас хватило.
— Так значит, это правда? Я угадал? Ты не отсюда? — победно улыбнулся он. — О, боги! Неужели мне в кои-то веки действительно повезло! И давно ты здесь?
Должно быть, я действительно просто устала скрывать все это, и желание выговориться было столь велико, что я даже не подумала отпираться.
— С того момента, как родился ребенок. Я была в школе на уроке, а потом словно канал в телевизоре переключили, — я щелкнула пальцами. — Раз, и я уже тут. Не поняла, что произошло. Но… сам понимаешь, думать там было некогда. Нужно было… действовать.
Он закашлялся, должно быть, представляя все себе в красках.
— Ох, жестко…
— Ну а потом надо было как-то выживать, и…
Мужчина на мгновение нахмурился и перебил меня:
— Так значит, ты не знаешь, как оказалась в Песье? И кто отец ребенка?
Должно быть, румянец на щеках выдал меня, потому что нахмурился Мирослав еще сильнее, на что я поспешила его заверить:
— Я просто ушла оттуда… убежала, то есть. А потом мне нужна была работа, и так я попала в интернат.
Он чуть заторможенно кивнул:
— В любом случае, я пока не знаю, как ты
