Кто-то крякнул и завозился, но в помещении было по-прежнему очень тихо. Все понимали: злить эту зайтану себе дороже выйдет.
— Сегодня мы начнём с азов. Проклятие — это арканное плетение, где к графической схеме прилагается ещё и голосовая формула. Следовательно, вам нужно не только помнить рисунок, но и знать слова. К счастью для вас, на первом курсе мы разбираем только проклятия первого и второго класса, а это всего по одному-два новых слова. Но уже к третьему курсу вам придётся заучить немало древнеаберрийской лексики. К концу сегодняшнего практического занятия вы должны быть способны сплести проклятие «Ито». Самое простое и действенное. Первый уровень. После него проклятый вами поперхнётся и закашляется. Сразу предупрежу, что это не смертельное проклятие, даже если его накладывать на человека, который ест или пьёт. Смертельные проклятия мы будем изучать отдельно на втором курсе, преимущественно в контексте противодействия им. Сами плетения преподаются исключительно студентам проклятийного факультета старших курсов. На нашей кафедре вы сможете даже изобрести своё собственное уникальное проклятие. У меня был студент, создавший убийственный аркан восьмого класса в качестве дипломной работы. Надо ли говорить, что его невозможно было снять. Жаль только, что легко определялось авторство. Но в остальном… очень достойная работа.
Авторство проклятия — это самая большая головная боль. Если оное легко отслеживается, то можно считать, что само по себе проклятие практически бесполезно. А понять, кто сотворил плетение подобного толка, всегда легче, ведь по сравнению с обычным арканом, в проклятие вплетается не только магия, но и голос. Бабушка говорила, что некоторые чары позволяют даже услышать его, и при этом неважно, насколько давно были произнесены роковые слова.
— Проклятия делятся на несколько видов. Самые часто используемые — предметные, их накладывают на неживые объекты, иногда даже на суда или здания, если мощь мага позволит. Можно и целый остров проклясть, отличный тому пример — Цейлах. Говорят, что Айтон Цилаф, сюзерен острова, проклял его для того, чтобы лишь представители его рода могли править той землёй. Рахард Безумный тогда за покушение на свою жизнь казнил всю семью, что, согласитесь, было слишком жестоким ходом. За поступок Илитара Цилафа расплатились жизнью его родители, жена и дети. Нет сомнений, что Рахард Безумный поступил неадекватно. Среди казнённых было двое детей, мальчики тринадцати и пятнадцати лет, которые никак не могли быть виновны в попытке государственного переворота. Чары Айтона — предмет изучения всех кафедр и всех проклятийников Урмунда. Рахард Двадцатый назначил очень большое вознаграждение тому, кто сможет освободить Цейлах от проклятия.
Я похолодела. Слышать историю своей самой большой жизненной трагедии, рассказанную будничным деловитым тоном, было так больно, что у меня в спазме скрутило всё тело. Я стиснула челюсти до боли и словно покрылась коркой колючего льда.
— Ты чего? — удивлённо спросила Горрия.
Но я даже ответить не смогла.
— Наша кафедра организовала уже три экспедиции к острову, но ни одна из них не увенчалась успехом. Гениальность Айтона Цилафа в том, что он с помощью своей жены Нинеллы смог проклясть не только сам остров, но и подступы к нему. Течения вокруг Ирла Цейлах просто не позволяют подойти к берегу. Но, кроме несомненной гениальности, хочу отметить также жестокость и самонадеянность сюзерена острова. Если последняя из Цилаф — его внучка — погибнет, то Цейлах останется потерянным для мира, как и все живущие на нём. С ними не было никакого контакта уже четыре года, и никто не знает, что именно творится на острове. Проклятие — это не только возможность насадить свою волю, но ещё и ответственность за последствия.
Наверняка дед предусмотрел и мою смерть. Возможно, проклятие само развеется через определённый срок. Возможно, преобразуется во что-то иное с течением времени. Я не верила, что дедушка мог намеренно навредить людям и острову, он слишком сильно их любил. Закрыть от мира? Да. Уничтожить? Ни за что!
— Кто знает, может среди вас сидит тот, кто сможет снять это проклятие и получить огромный денежный бонус от короля Аберрии? — чуть насмешливо спросила зайтана Зиникора. — Мы до сих пор гадаем, как проклятие могло получиться настолько сильным.
Ответ на этот вопрос я знала. Жертвы. Дед смог вплести в проклинающий аркан наши жизни и напитать его кровью. Со смертью каждого Цилафа оно лишь усиливалось. А с моей смертью станет неснимаемым. Что будет с людьми и гайронами, живущими на острове? Я не знала, но была уверена, что дед о них позаботился. Возможно, проклятие само исчезнет через определённый срок? Или примет другую форму? В любом случае снять его будет нельзя, а само оно будет действовать так, как решил дед.
Зайтана Зиникора ещё немного рассказала об общих принципах плетения проклятий, но я их и так знала. Хотя на всякий случай внимательно слушала и записывала. Повторение не повредит.
Лекция закончилась, началась практика.
Аркан «Ито» дался мне на удивление легко, хотя я его и не знала. Я вообще очень мало знала проклятий первого уровня, если так задуматься. Возможно, бабушка просто решила не забивать мне ими голову?
Сдав его первой, я наблюдала за работой остальных. Удивительно, но Трайдоре проклятие никак не хотело подчиняться, несмотря на всю простоту плетения. При этом сложный векторный аркан она выплела без проблем. Надо же…
Упоминание семьи и острова выбило из колеи, я, конечно, удержала лицо… насколько смогла, но всё равно чувствовала себя задетой и даже обрадовалась, когда практика закончилась. Наконец-то боевые заклинания!
Три занятия по боевой и защитной магии проходили на улице. И преподавателя не смутили ни потоки воды, льющие с неба, ни холод. Ливень не прекращался весь день, и теперь мы стояли под ним по щиколотку в стылой воде. Над собой и девочками, включая приклеившуюся к нам Лорею, я раскрыла зонтичный аркан, но многим пришлось мокнуть под проливным дождём.
— Что такое бой? — спросил подошедший к нам преподаватель, пожилой жилистый коротко стриженный мужчина.
Он был одет в одни лишь шальвары и стоял в луже босиком. По загорелому телу с канатами мышц стекали струи воды, но он этого словно не замечал. Даже в том, как он расслабленно стоял, угадывались ловкость, сноровка и недюжинная сила. На далеко не юном теле — ни жиринки, как на идеальном анатомическом пособии. Взгляд немного исподлобья, а походка лёгкая и пружинистая. Хищник. Даром что не гайрон.
— Молчите? — усмехнулся он, криво изогнув рот. — Бой — это преодоление себя и способность очень быстро думать. Побеждает не сильный. Побеждает умный и безжалостный к себе. Запомните это. У нас с вами по расписанию будет всего шесть часов занятий в пятидневку. Это слишком мало для того, чтобы сделать из вас воинов. Но достаточно, чтобы показать вам ваши слабости. Ваш первый, единственный и главный бой, студенты, — это бой с собой. Я хочу, чтобы вы все сняли обувь и одежду, кроме шальвар. Девушкам дозволяется остаться в блузах или жилетах. А дальше мы с вами будем выяснять, насколько силён ваш противник.
Лично мой противник, как выяснилось, был довольно слаб. Ледяной ливень и мокрая полоса препятствий из брёвен, размытых дождём глиняных насыпей, оврагов, верёвочных лестниц и канатных паутин забрали остатки сил. Держать над собой аркан и преодолевать препятствия одновременно я не смогла. А потом плюнула и поползла так, всё равно намокла уже до нитки. Но я хотя бы дошла до конца. Скользила, падала в грязь, но вставала и продолжала путь.
Испытание оказалось очень сложным даже для меня, что уж говорить об остальных девочках.
— Вперёд! — командовал преподаватель.
— Не могу, — раздался женский стон.
— Через «не могу»!
Я видела перед собой спину Зиталя — широкую и тренированную. Он ловко перепрыгивал с пенька на пенёк, и казалось, что покрытые жидкой глинистой грязью брёвна даже не скользят под его ногами. Преодолев последнее препятствие — широкий прогал с каменистым овражком между двумя деревянными площадками — он обернулся ко мне. Я с разбегу толкнулась от площадки, но нога соскользнула, и я полетела лицом прямо на ребро доски финишного пьедестала. Я бы точно разбила голову, если бы сильные руки Зиталя не поймали и не выдернули меня из оврага. Ноги скользнули по мокрой глиняной насыпи и обрели опору рядом со спасшим меня парнем.
