Муж же, будто и вовсе не замечая моих чувств, помог мне избавиться от амазонки и даже развязал простенький пучок волос. Когда каштановые кудряшки упали на мои плечи, он прижал меня к себе и нежно поцеловал в висок. Я повернулась и наши губы встретились в поцелуе — совсем не таком невинном, как в прошлый раз.
Я отчетливо понимала, что хочу его, хочу снять с него плотную рубашку, ощутить руками и губами мышцы под загорелой кожей, но муж отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ты хочешь стать моей женой? — спросил он.
Более странных слов перед близостью я еще никогда не слышала, так что даже фыркнула от смеха. Расценив мое веселье как отказ, Адриан подался назад, но я шагнула вслед за ним и обвила руками шею супруга.
— Хочу, — прошептала ему прямо в губы, однако не давая себя поцеловать. — Я хочу тебя.
Глава 54
На следующее утро мне все же пришлось звать одну из горничных, работавших при гостинице: справиться со сложными юбками, замочками и шнурочками на роскошном красном платье, отделанном золотой вышивкой по краю подола, я не смогла бы даже с помощью мужа. Тут нужен был профессионал, и дородная улыбчивая женщина с сединой в светлых волосах на удивление ловко решила эту задачу.
Придирчиво оглядев себя в зеркало, я отметила, что платье выглядит на мне не таким уж и праздничным: строгий силуэт, верх почти без украшений, интересным наряд делали только длинные перчатки и блестящие узоры на юбке. Адриан заверил, что этот наряд подходит идеально, а более яркие и пышные платья стоит приберечь для званых вечеров, на которые нам непременно придется отправиться. Я покивала с умным видом и решила, что ему виднее — он-то давно вхож в королевский дворец.
Я ожидала, что к Королеве мы отправимся вместе с мужем, однако стоило нам переступить порог роскошной резиденции, как к нему подошел Грин Вейн. Адриан, сославшись на «очень важные дела», передал меня лакею, который уже поджидал у дверей, а сам исчез за ближайшим поворотом.
Что ж, и сама справлюсь. Может, так будет даже лучше.
Я шла по широким светлым коридорам, отделанным белым мрамором. Старалась не вертеть головой, будто на экскурсии, но краем глаза разглядывала изящные скульптуры, изображавшие молодых юношей и девушек, картины в тяжеловесных золотых рамах и люстры, состоявшие из множества прозрачных капелек-слезинок — наверняка каких-то дорогих камней.
Лакей долго петлял по замку, мы поднялись на второй этаж по устланной красной ковровой дорожкой лестнице, и наконец передо мной открылась двустворчатая дверь, на удивление простая, хоть и из дорогого черного дерева, и герольд объявил о моем появлении.
Лицо королевы Марианны Тэйбер, которая сидела в мягком кресле за низеньким круглым столиком с ажурными ножками, казалось бледным на фоне пышного платья, в котором искусно сочетались белое золото, пурпур и цветочный орнамент. Одутловатые щеки, тяжелая линия бровей, общая грузность монархини никак не сочеталась с цветами, кружевной отделкой портьер и всей легкостью, с которой оказалась обставлена комната. Однако взгляд серых, почти прозрачных глаз прошелся по мне острыми иголочками, в нем читалась невероятная живость ума, если не сказать хитрость.
Я сделала реверанс, который с утра несколько раз репетировала перед зеркалом под руководством супруга. Повинуясь властному жесту, приблизилась и коснулась губами перстня на правой руке королевы. Когда все формальности были соблюдены, Ее Величество указала рукой на кресло, при этом от меня не укрылось, что столь простое движение нелегко ей далось.
Я аккуратно присела, расправив юбки и держа спину прямо. Ладони покалывало от любопытства и легкой нервозности, но показывать страх сейчас нельзя, иначе могу навлечь на себя лишние подозрения.
Убедившись, что все идет без эксцессов, герольд вышел и с поклоном затворил за собой дверь.
— С тех пор, как я видела вас на балу, вы сильно изменились, леди Даркрайс, — заговорила королева мелодичным, бархатным голосом.
— Сложно остаться прежней, пережив несколько покушений на свою жизнь и жизнь мужа, — не задумываясь, ответила я. Не солгала, хоть и не сказала всей правды, но судя по величественному кивку, королеву мой ответ устроил.
— Как вы думаете, почему противники вашего мужа могли попытаться устранить вас? — спросила она и покосилась на стол.
Я тоже невольно глянула вниз и только сейчас заметила лежащий на ней второй выпуск моей газеты: белая бумага сливалась с белой отделкой стола. Что ж, ответ на этот вопрос у меня заготовлен заранее.
— Мы с мужем давно в браке, — несколько смутившись, медленно начала я. — И у них были основания полагать, что я беременна. Если эти люди хотели убить, — тут мой голос дрогнул, причем вполне искренне: произносить такие вещи вслух вдруг оказалось жутковато, — моего супруга, то наверняка не желали, чтобы его род продолжился.
Королева задумчиво кивнула и подалась вперед, все еще впиваясь в меня острым взглядом.
— И это верно, однако я полагаю, у них мог найтись и другой повод? — она снова кивнула на газету. — Особенно если все, что здесь описано — правда. Это ведь правда?
— Да, Ваше Величество, — ни секунды не сомневаясь, ответила я.
— Хорошо. Но все ли вы описали из того, что знаете о демонах, леди Даркрайс?
По коже пробежал холодок. Монархиня умела задавать правильные вопросы.
— Нет, Ваше Величество, — пришлось признать мне. Муж предупреждал, что лгать не стоит, я и не буду. Тем более все, о чем я могу ей сообщить, она наверняка уже и без меня знает. — Я умолчала о демонах, которые уже поселились в городах: опасалась, что такие сведения могут вызвать панику.
Королева улыбнулась, и у меня сложилось впечатление, что именно таких ответов она и ждала, и если бы мне в голову взбрело сказать что-то другое, ее реакция была бы далеко не столь одобрительной.
— На удивление взвешенное решение для девицы вашего возраста. Однако вместе с тем — крайне рискованное, — взгляд королевы наконец-то перестал меня сверлить и сделался расплывчатым, будто она смотрела вглубь собственных мыслей. — Вы ведь должны понимать, что война не закончится в одночасье, даже если прямо сейчас граф Дэрбентон в подвале признается Вейну и вашему мужу в своей виновности?
Так вот куда Адриан ускакал так резво: не терпелось противника выспросить. Очаровательно! Как жаль, что мне нельзя поприсутствовать, но надеюсь, муж все мне расскажет в подробностях.
— Разумеется, Ваше Величество, однако я лелею надежду на мирный исход, особенно после того, как прожила пол месяца в лагере аэрун.
— Если бы вы выбирали условия мира, то какие бы предпочли? — напрямую спросила королева.
Я на миг задумалась. О том, в какой форме могли бы сосуществовать аэрун и люди, я уже размышляла, но выкладывать свои фантазии королеве мне казалось даже неприличным.
— Не стесняйтесь, девочка моя, мне необходим свежий женский взгляд. Мужчины, как выяснилось, только и могут, что шпагами махать, — подбодрила Марианна.
— Я бы разделила программу мирного сосуществования на две условные части. В первой оговорила бы условия для тех аэрун, которые захотят остаться в лесах. Например, позволила бы им платить за участок пушниной и мясом, то есть, фактически сдавала бы им его в аренду. Размер платы, думаю, логично было бы определять по численности населения клана, — медленно заговорила я.
Королева прервала меня жестом руки и отмахнулась.
— Это ясно как день, меня интересует, что бы вы сделали с теми, кто захочет жить в городах? Если мы не дадим им такой возможности и закроем на окраинах лесов, то со временем может назреть новое недовольство. Я бы предпочла, чтобы они селились где-нибудь поближе к гарнизонам стражи, — теперь не только голос и глаза, но и все тело королевы оживилось, вдруг стало каким-то легким. Видимо, она из тех людей, кого воодушевляют трудные дела.
