боится!
Внезапно за моей спиной раздается громкий хохот.
Резко повернувшись, вижу Фирша, стоящего в кустах.
- Вот чудеса! Она ничего о тебе не знает, так ведь? Наивная, как котенок.
Пока тот болтает, кувырком с перекатом ухожу на другой край полянки, чтобы оказаться подальше от обоих противников.
Конюх словно сбросил маску неуклюжего деревенского простофили и выглядит теперь другим человеком. Развернул плечи, распрямился, от чего кажется еще огромнее. С лица наконец убрал темные волосы, открыв черные брови вразлет, высокий лоб и умные глаза. Ноги - колонны и кулак размером с крупное помело. Говорит уверенно, грамотно формулирует мысли. Крепкий, гад. И хитрый.
Единственная радость - эти двое ни капли не напоминают союзников.
Ринхар при виде парня хмурится, в его взгляде сквозит явное непонимание, а Фирш смотрит на Вейзера пренебрежительно, будто свысока. Цедит сквозь зубы:
- Чего удивляешься? Моя мать была умной женщиной. Она научила меня планировать, наблюдать, ждать своего часа. И я дождался.
- Орин! - пучит глаза Ринхар, покачнувшись. - Т-ты унаследовал ее кровь! Ты оборотень! Но зачем ты об этом рассказываешь, ид-диот?!
Несмотря на жару, меня прошибает холодный пот. Еще один оборотень универсал, черт его подери! Почему я понятия не имела о том, что он сын Орин?!
- Пришло время. Сначала разделаюсь с охотницей, потом с тобой, - равнодушно бросает Фирш.
- При чем тут я? - округлив глаза, возмущается муженек, и меня снова пронзает к нему острое чувство неприязни. Ведь тот факт, что убить собираются меня, его, похоже, не напрягает.
- Думаешь, я такой тупой, что не смог разобрать следов на теле матери? Ее растерзали зубы оборотня, а не меч охотницы.
Наконец, до меня доходит. Видимо, Фирш осознал, что в смерти матери виноват Харальд, и хочет ему отомстить, убив кровного брата. Но почему он хочет убить меня?
Словно ощутив мое замешательство, Фирш поворачивается ко мне и продолжает:
- Ты тоже замешана в смерти матери. Я это чую вот здесь, — мерзавец стучит двумя пальцами по солнечному сплетению. - Моя мать была слишком умной, чтобы попасться в ловушку такой, как ты. Как она умерла?
- Не знаю. Забыла.
Я вдруг понимаю, что этот гад не убил меня сразу только потому, что желал узнать подробности о смерти матери. Чем дольше буду молчать, тем больше шансов выжить. Но он, с легкостью считав мои мысли, тут же на них отвечает:
- Не знать подробностей ее смерти — это не критично, - Фирш пожимает плечами. - Главное - отомстить.
- Допустим, нам ты хочешь отомстить за смерть матери. Но что тебе сделала Эйрина? - спрашиваю. - За что ты ее убил? Она ведь не трогала Орин!
- Моя мать много лет была лучшей целительницей. Она спасла десятки жизней, но все ее добро было забыто по щелчку. Я стал «сыном проклятой Орин», а Эйрина — светом в ночи. Эйрина заслужила смерть одним своим появлением.
После этих слов он вдруг бычится, подбородок прижимает к шее, дышит чаще, изо рта доносится хрип, и тело начинает меняться. С ужасом наблюдаю, как трещат его кости, а кожа покрывается чешуей.
Бросаю взгляд на мужа — тот не в себе. Отупевшим взглядом таращится перед собой. На этого идиота рассчитывать не приходится. Даже напиться — и то вовремя не сумел!
- Ринхар! - кричу мужу, становясь между ним и драконом. - Ты успеешь выскочить в портал, пока я его удерживаю здесь. Живей беги в замок и зови на помощь Харальда!
- Харальд… П-проклятый Харальд…- бурчит он. - Всюду он! В башке. В твоих словах. Я и сам… М-могу!
- Зови на помощь Харальда! - ору во весь голос, а сама прикидываю, как удержать универсала, когда у меня нет с собой оружия.
Остается только водяные вихри создать и лавировать между ними в надежде, что не я, а дракон в них попадется! О том, что он может обратится в волка или барса, которому уступаю в реакции и скорости, стараюсь не думать...
Быстро принимаюсь читать заклинание, но закончить его не дает ужасный шум за спиной. Обернувшись на миг, цепенею от удивления. Всего несколько секунд назад на том клочке земли стоял Ринхар, а сейчас там дракон! Шипастый и огромный...
Первая мысль — когда успел Ринхар позвать Харальда, и почему чешуя цвета металлик теперь отливает бронзой? Драконы линяют?
Вторая мысль — почему оборотень ведет себя странно? Ящер переминается на лапах, крыльями водит несимметрично. Мордой дергает бестолково то вправо, то влево. Зверь крупный, солидный, а ведет себя, будто пьяный.
«Так это же Ринхар, а не Харальд!» - озаряет мозг ровно в ту секунду, когда в меня летит мощный поток огня уже обращенного Фирша.
«Мой муж оборотень!»
Приходится отложить эту шокирующую новость на потом, а пока фокусируюсь на происходящем. Ласковое пламя с силой врезается в меня, будто старый друг после долгой разлуки, и с разбегу заключает в жаркие объятия.
Ух, хорошо как!
Стою, раскрыв руки в приглашающем жесте, и наслаждаюсь стихией.
Быстро очнувшись, даю себе леща. Мне-то огненный душ нипочем, а вот если схватится лес, то будет не потушить. Быстро гашу голодные всполохи, что уже вгрызаются с аппетитом в сухую древесину.
Фирш ревет от злости, завидев, как тухнет мощная струя пламени, не успевая долететь до цели. Уверена, его трубный вопль слышен за много километров. Сообразив, что огнем меня не проймешь, зверь несется ко мне самолично. Мне всегда казалось, ящеры - неуклюжие создания, и к такой скорости я была не готова!
Пасть с острым частоколом зубов щелкает от меня в полуметре, лишь в последний миг успеваю увернуться. Рывком ускользаю от удара когтистой лапы, ныряю под шипастыми крыльями, затем перепрыгиваю тяжелый хвост, и больше ни на секунду не останавливаюсь. Все мое сознание, до последнего нейрона, фокусируется на том, чтобы просчитать траекторию движений дракона и уйти от контакта.
Совсем скоро ощущаю себя блохой, загнанной под ноготь.
Успеваю увернуться и на второй, и на третий раз, чувствуя, что отчаянно проигрываю в скорости, а вот на пятый или шестой мне не везет — зубы дракона вспарывают кожу и мышцы на моем плече. В последнюю долю секунду вырываю руку, не давая раздробить себе кости.
Место укуса жгет, будто кислотой туда плеснули, и я, не в силах удержать крик боли и отчаяния, ныряю в кусты. Сучки не способны
