не можем быть вместе… Но я удивлен, Елена, ведь ты человек — и все же видишь его! Как такое возможно?
Я пожала плечами.
— Я тем более не знаю!
«А еще, Арман, я ни за что не признаюсь тебе в том, что чем дольше ты держишь меня за руку, тем сильнее мне хочется перебраться к тебе на колени, уткнуться носом в теплую ямку под ключицей, чтобы ты гладил меня по голове, по плечу. Чтобы обнимал… И не только обнимал…»
Я тихонько забрала руку, делая вид, что она понадобилась мне для того, чтобы взять чашку в обе ладони. Снова это наваждение! Нельзя поддаваться. Сначала надо разобраться со своими чувствами.
— Наш мальчик такой красивый, — сказала я. — И такой славный.
— Весь в отца! — Арман улыбнулся и подмигнул.
— Самовлюбленный и заносчивый драконище? — поддела я его. — Ну не зна-аю…
Мы рассмеялись. Боже мой, мы рассмеялись, как нормальные люди!
Кстати, о нормальных людях…
— Арман, мне надо встать на учет в женскую консультацию. Сейчас уже восемнадцать недель, а по человеческим меркам, наверное, все двадцать пять. Скажи, на УЗИ врач не увидит чего-то необычного? Крылышек, например? Я просто не смогу это объяснить!
— Только хвостик, — ответил Арман с серьезным видом, но тут же согнулся пополам от смеха. — Нет, моя девочка, сейчас наш сын выглядит как обычный ребенок, не волнуйся!
— Не надо… — попросила я.
— Чего? — Он перестал смеяться и встревоженно вгляделся в мое лицо.
— Звать меня так: «моя девочка». Я пока не твоя. Я не знаю, что будет дальше. Мы просто попытаемся… Попробуем… Но я ничего не могу обещать.
— Хорошо, — тихо сказал Арман. — Я не тороплю. Но я ведь смогу приходить? Ты разрешишь мне заботиться о тебе и сыне?
Я кивнула.
— Я хочу сходить вместе с тобой к врачу. Позволишь?
Я снова кивнула.
— Должен ведь кто-то будет привести в чувство врача, когда он увидит у плода остренькие зубки…
— Шутишь! — ахнула я, схватившись за живот.
— Шучу! — тотчас воскликнул Арман.
Постепенно, шаг за шагом, мы двигались навстречу друг другу. Теперь я знала, что сделало Армана тем, кто он есть, могла понять его, а значит — простить. Когда-нибудь.
Арман не давил, не был навязчивым, но когда мне было нужно — всегда оказывался рядом. Мы вместе сходили на очередное УЗИ — теперь по-настоящему вместе. Арман держал меня за руку, когда мы смотрели на черно-белый экран, где маленький дракон мирно сосал большой палец.
Врач, хоть на этот раз он был не эльфом, выглядевшим как подросток, а пожилым грузным мужчиной, отругал меня почти с теми же нотками в голосе, свойственными и майнеру Лоэрели.
— Почему же так поздно встаете на учет по беременности, дорогуша? Уже в декрет скоро!
— Это наше с женой решение, — тихим, спокойным голосом, не повышая тона, сказал Арман.
Почему же почудилось, будто воздух в кабинете задрожал от напряжения? Врач сразу сник, промямлил, что он-то нам добра желает, однако после замечания Армана поглядывал не него не то, чтобы со страхом, но все же настороженно.
Мы вышли из кабинета, и Арман принес мне чаю из автомата. Пока я пила, стянул с моих ног бахилы и отправился разыскивать мусорное ведро.
— Какой заботливый у вас муж, — услышала я женский голос.
На краю лавочки сидела женщина возраста моей мамы и смотрела на меня с искренней доброжелательностью. Наверное, со стороны наша парочка выглядела идиллически: круглый животик, предупредительный красавец-муж. Она ведь не знала, что Арман каждым своим поступком пытается загладить вину. А самое грустное в этом: я пока не находила в себе сил окончательно оставить прошлое в прошлом и не вспоминать обид.
Сейчас он в нашем мире и, наверное, думает, что сумел вырваться из-под влияния старейшин и никогда не станет тем высокомерным и холодным ящером, которого я знала. Но могла ли я ему доверять на все сто процентов?
Арман работал с утра до позднего вечера, но никогда не забывал навестить меня. Притаскивал продукты, а когда освобождался раньше, звал прогуляться в кафе или в кино, или просто пройтись по весенним тихим улицам, так как на остальные предложения я отвечала отказом.
— Пойдем, Елена, нужно дышать свежим воздухом, это и нашему сыну полезно.
Я не соглашалась. Я, конечно, не сидела сиднем дома, обычно Олеся заскакивала среди дня и вытаскивала на улицу. Это смешно, но я боялась спалиться перед подругой. Она составила свое мнение об Армане и менять его не собиралась: абьюзер, гад и негодяй. Как бы моя смелая Олеська не огрела Армана своей бронебойной сумочкой, увидев его рядом со мной.
Или не в Олесе было дело? Я остерегалась впускать дракона в свое сердце. Если он снова меня обманет, сердце просто не выдержит нового удара — остановится.
Арман не понимал, почему я шарахаюсь от его приглашений. Каждый раз на мое «нет» он едва заметно сдвигал брови к переносице.
— Ладно, значит, в следующий раз. Может быть, я приготовлю ужин на твоей кухне для нас двоих?
— Нет… Не стоит… Я не голодна. Потом.
Так бежали недели. На исходе второй Арман появился на пороге моей квартиры с букетом нежно-розовых кустовых гвоздик.
— Поставь в воду.
Я толкнула дверь, приглашая Армана переступить порог: обычно мы недолго беседовали, стоя в коридоре, но сейчас дракон не сдвинулся с места.
— Поставь в воду и накинь куртку, я хочу кое-что тебе показать.
— Арман, — я вздохнула. — Я ведь говорила, что…
— Мы пойдем недалеко, можешь даже не переодеваться.
Он хитро улыбнулся и, признаюсь, заинтриговал меня. На мне был домашний брючный костюм, выглядевший вполне прилично для недолгих прогулок. Я поставила цветы в вазу и послушно продела руки в рукава куртки, которую Арман предупредительно снял с вешалки.
— Сегодня тепло, — сказала я.
— Там, куда мы пойдем, может быть ветрено.
Я открыла рот.
— Ни о чем не спрашивай! Скоро сама все увидишь!
Вот коварный драконище!
Я вышла на лестничную клетку, заперла дверь на ключ и двинулась было к ступеням, ведущим вниз, но Арман с хитрой улыбкой поймал меня за руку и потянул наверх, к выходу на крышу.
Что? Опять? Конечно, я уперлась и едва не принялась вырываться. В памяти еще было живо воспоминание о черных когтях, обхвативших меня за талию.
Арман перестал тянуть и протянул руки, чтобы обнять. Я шарахнулась.
— Елена, тебе нечего опасаться, обещаю! — воскликнул он, и в его голосе сквозила горечь.
Я пытливо заглянула в его темные глаза. Арман, казалось, говорит искренне.
