то на лесоходе внутри каркасного брюха через какое-то время меня стало немилосердно укачивать. К такому стилю передвижения и тряске необходимо привыкать долго и упорно, а такой привычкой, естественно, я не обладала.
В какой-то момент я вообще потеряла ориентацию, меня начало жутчайшим образом тошнить.
— Остановитесь! Срочно! — с такими словами я начала отчаянно метаться внутри лесохода, плохо соображая, что я делаю и зачем.
Рой все же остановил лесоход. Я пулей вылетела из него, и под первой попавшейся растительностью меня вырвало, и рвало еще долго, до сухих спазмов.
Все это время со мной рядом кто-то был и даже помогал удерживать мою львиную гриву, а также этот кто-то подавал мне воду и забрал себе мои очки, которые так и норовили слететь с моего носа, пока длился мой очередной позор.
Когда приступ закончился, я разогнулась и увидела, что этим кто-то был Сеймур. На его плече сидела моя Лазурная Драконовидная Ящерица, рядом с горой-гровейнцем стоял Серхио с угрюмым и недовольным выражением лица, а вдали рядом со своими паучками находились Клео и Рой.
Как только Клео поняла, что я закончила, то прервала разговор с Роем и крикнула:
— Все? Можем ехать?
Слова «можем ехать» меня так сильно напугали, что я остановилась и замерла, как вкопанная. Если бы не надежная рука Сеймура, которая вынудила следовать за ним, я бы так и осталось там стоять до скончания веков.
— Клео! — обратился к ней Серхио. — Что за стерва в тебя вселилась? Не видишь, девчонке плохо!
После слов аристократа Леди Идеальность повернулась обратно к Рою и продолжила с ним беседу как ни в чем не бывало. Сеймур еще долго разглядывал свою напарницу. Я все бы отдала, чтобы узнать, о чем он думал в этот момент.
Гровейнец протянул мне фляжку с водой и платок, предварительно вымочив его. Я обтерла свое лицо и даже прополоскала рот.
— Выглядишь не очень, как зелененький и бледненький львенок, — произнес он с ласковой улыбкой.
Мне послышалась даже нежность в его словах.
— Зеленых львов не бывает, — сказала я, ответно улыбаясь.
Я протянула ладошку, чтобы вернуть себе свое зрение, но бородач понял мой жест как-то иначе. Он мягко обхватил мою протянутую ладонь и притянул меня к себе, заключая в бережные и теплые объятья. Сеймур невесомо гладил меня по взбунтовавшимся после использования «Фетра» рыжим кудрям, и мне казалось, что ко мне возвращается сила, а стыд и тошнота уходят.
Я решилась и робко положила на его твердую грудь свои плотно сжатые кулачки, и, испугавшись своей смелости, почти не шевелилась.
Лазур перебежал с могучего плеча Гровейнца сначала ко мне на макушку, а уже потом на свое привычное место — на мое плечо. Несмотря на свой отважный поступок, совсем несвойственный юному неромантичному профессору, очки мне все-таки хотелось вернуть, и я попросила:
— А можно мне мои очки?
Сеймур застыл и растерялся, а потом засмеялся, да так открыто и заразительно, что мое сердечко в очередной раз пропустило удар. Нехотя он прервал наши объятья и из заднего кармана своих походных брюк достал мои черепаховые большие очки. Он хотел вложить их в мои руки, но потом передумал и самостоятельно нацепил мне их на нос.
— Полегчало? Как себя чувствуешь? — вторгся в наше пространство напряженный голос Серхио.
Я тут же опустила свой взгляд и руки, словно обожглась, и невнятно промямлила:
— Да-да, мне уже лучше.
— Как быть весь остальной путь? — спросил Сеймур у Серхио, не давая отойти от него, хоть я и попыталась.
Мне в голову не приходило никаких идей и решений о сложившейся ситуацией, да вообще тяжело шел мыслительный процесс в данную минуту. Думалось мне отнюдь не об экспедиции, найденном сокровище или магЗоологии, мой разум заклинило на огромном блондине.
— У кого-нибудь есть средство от укачивания? — спросил Серхио криком. Клео и Рой отрицательно покачали головой, а я вспомнила, что у меня в аптечке было искомое.
— У меня, кажется, есть, — тихо ответила я.
Оба мужчины одарили жаждущими придушить меня взглядами, но мне, правда, было настолько плохо, что я никак не могла прийти в себя. Я жалобно посмотрела на двух доминирующих представителей мужского пола сквозь стекла своих очков, совершенно неосознанно вызывая их на инстинктивную помощь мне и заботу.
Наконец, мужчины тяжело вздохнули и сообразили, что в данный момент от меня невозможно ничего добиться, они подвели меня к лесоходу, откуда я недавно вывалилась к ближайшим кустам.
Сеймур достал мой тяжелый рюкзак и спросил:
— Хоть помнишь, где лежит лекарство?
Я закивала головой, как болванчик:
— Да-да, в аптечке.
— А где у нас аптечка? — продолжал задавать мне вопросы Гровейнец, уже во всю капаясь в моих вещах. Сеймур выложил из недр рюкзака пока только котелок, спальный мешок, фонарь, одежду.
— Аптечка в легком металлическом коробе. В этом кармане, — добавила я, указывая пальцем на отдельный карман.
Сеймур глянул на меня с осуждением и жалостью, вернул все ранее вытащенные вещи обратно. По моей наводке он достал белый короб, как и положено, с красным крестом, и, открыв его, увидел полную комплектацию аптечки: от бинтов и ранозаживляющих до таблеток и сиропов от всего и вся — тошноты, несварения, головной боли и так далее, а где-то там, на самом дне, лежали ментоловые сосательные леденцы от укачивания. Сеймур благополучно протянул мне пачку пастилок в ладошки, а после все убрал.
Я тут же засунула леденец в рот. Уже от одного мятного вкуса физически мне становилось легче, но морально я была все так же подавлена. Плечи мои поникли, а глаза уперлись в землю. Снова я всем мешала и всех задерживала. Все-таки экспедиции — это не мое. И в тоже время во мне начинала бурлить злость, ведь, по большому счету, я не виновата в том, что меня укачивает при такой тряске.
Я решительно распрямила плечи, вздернула подбородок и направилась занять свое прежнее место. Я с этим справлюсь, как-никак я же профессор. На мой вестибулярный аппарат повлияют леденцы, а свой мозг я сумею занять.
Краем уха я услышала, как Сеймур спросил у Серхио:
— Позволь мне…
Окончание фразы разобрать не удалось, и ответ Серхио прозвучал как невнятное мужское бухтение.
Проходя мимо, я даже не взглянула ни на Роя, ни на Клео, я залезла внутрь кабины на свое сиденье и начала настраиваться.
Лазур всячески меня отвлекал, думая, что помогает, но, на самом деле, он мешал мне сконцентрироваться. Он, как кошка, ластился об щеку, показываю свою преданность и беспокойство. Я тем временем
