да и клинок у пояса лишним не будет.
Ветер трепал медные пряди девушки, непослушно выбившиеся из длинной косы, а сердце бешено стучало в груди. Всё же ослушалась Айка, не осталась в лагере, да она и не собиралась, ведь как можно спокойно отсиживаться в павильоне или возле костра, зная, что любимый в опасности? Девушка неустанно следовала за отдаляющимся войском Эгберта в сторону огромного холма Хенгестдун к Тамарской долине. Она опасливо кралась среди кустарников и высокой травы, озираясь по сторонам а в руке сжимала древко копья.
Эрна перевела дыхание, когда всё же забралась на один из холмов, где открывался вид на сражение. Она сразу же взглядом отыскала резервных воинов-хускарлов, среди которых даже издали виднелась фигура Айка верхом на коне, а сердце рвалось туда, к нему… Девушка также, затаив дыхание, наблюдала за отчаянно сражающимися данами, среди которых наверняка её отец и брат. Душа рвалась на куски от осознания какой-то неправильности происходящего, Эрне хотелось отчаянно кричать и взывать о том, чтоб остановить эту смертельную схватку. В тот момент, когда хочется дарить миру жизнь и радость, она вынуждена взирать на смерть…
Зелёная трава Тамарской долины обагрялась кровью, с поля битвы доносились яростные крики и вопли раненных, лязг оружия… Неужели богам так угодны эти многочисленные человеческие жертвы? Обе армии, словно две смертоносные лавины схлестнулись в рукопашном бою.
В какой-то момент король Эгберт подал знак и в сражение ринулись резервные силы и конница. Эрна застыла в ужасе, приоткрыв рот, взирая на Айка. Ещё этой ночью его руки жадно ласкали её тело, дарили любовь и тепло, а сейчас они сеяли смерть… Граф неистовым вихрем ворвался в гущу битвы верхом на коне, беспощадно и ловко орудуя своим мечом. Сейчас это был не тот Айк, которого она знала, а самый настоящий лютый и хладнокровный зверь, который нещадно рубил врагов на куски.
— Мои хускарлы… — молвил благоговейно король, напряжённо наблюдая за ходом сражения. — Айк страшен в бою…
— Не зря его Диким прозвали, во имя Господа рубит этих непокорных язычников… — Эхстан нервно теребил пальцами ткань своего плаща. — Страшен он в своём великолепии… — епископ сильно жаждал победы саксов, ведь в этом случае ему достанется обещанные королём земли в графстве Керноу, куда тот уже мысленно перебрался на постоянное место жительства.
— Наши воины действуют более слаженно и организованно, — констатировал Эгберт, поглаживая свою бороду рукой, затянутой в кожаную перчатку. — Да и численность нашего фирда превышает силы противника… А враг действует более хаотично, руководствуясь зачастую эмоциональными порывами, нежели хладным рассудком…
Айк словно погрузился в состояние боевого транса, орудуя своим мечом. Враги перед его взором мелькали, будто движущиеся мишени, которые граф поражал одну за другой… Мир сливался в единое пёстрое пятно с кровавыми брызгами в свете солнечных лучей. Каждый удар и каждое движение было максимально выверенно, всё же каждодневные тренировки давали о себе знать…
— Дикий! — среди кровавой вакханалии раздался до боли знакомый рёв Торвальда, который мчался верхом прямиком на графа, размахивая огромным молотом Тора. — Я убью тебя! На куски порублю!
Айк в последний момент успел прикрыться щитом, но удар ярла оказался настолько сильным, что граф не сумел удержаться в седле и рухнул наземь со своего коня. Не взирая на боль от падения, он всё же вскочил на ноги и выхватив из ножен небольшой клинок, ловко метнул оружие в Торвальда, угодив тому в ногу, чуть выше колена. Вспышка боли заставила ярла на мгновение потерять бдительность, Айк резко дёрнул коня врага за поводья и животное встало на дыбы. Ярл не сумел удержаться в седле и также повалился наземь, но в последний момент увернулся от яростной атаки графа. Не взирая на раненную ногу, Торвальду удалось довольно быстро встать. Боль не пугала его, ведь она являлась неотъемлемой частью жизни. Разъярённый дан с громким рёвом отшвырнул молот в сторону и выхватил свой массивный топор-лабрис с двусторонним лезвием, который висел на цепи его пояса.
— Прощайся со своей никчёмной жизнью, Дикий! — заорал ярл, будто безумный и ринулся на Айка. Оба зверя сцепились в смертельной схватке, разъярённые мужчины словно растворялись в агонии ярости и оба знали, что в этом поединке выживет кто-то один. Два давних заклятых врага… Айк ловко и неистово орудовал свои мечом, а рычащий Торвальд размахивал топором и ему всё же удалось в какой-то момент сильно ранить графа в предплечье, а также и в бедро. Не взирая на раны и сильную боль, Айк продолжал отражать атаки, перехватив меч в другую руку и в какой-то момент не удержался на ногах под натиском врага и рухнул наземь, Торвальд с довольным рыком занёс над графом свой смертоносный лабрис.
— Отец! — громкий и пронзительный крик Эрны на мгновение отвлёк ярла от решающего удара, который тот намеревался нанести лежащему Айку. Торвальд сцепил зубы от пронзительной и неожиданной боли, дочь метнула копьё и угодила ярлу в ногу, тот резко развернулся в сторону девушки, стоящей среди поля битвы в десяти шагах от него. Глаза ярла наливались кровью от гнева и лютой ненависти.
— Шлюха! Позор моего рода! Так вот ты где? Переметнулась на сторону врага? Отправляйся в Хельхейм! — яростно взревел дан и метнул в дочь небольшой клинок-«сакс», который вонзился в грудь девушки. Эрна так и застыла на месте, медленно опускаясь на колени. В какой-то момент она пальцами обхватила рукоять клинка и из последних сил выдернула его из своей плоти, а затем окружающая вакханалия битвы слилась в единое багрово-синее пятно, ощущение реальности куда-то исчезало и Эрна рухнула на зелёную траву. Она сделала всё, что смогла… Ведь не могла же она стоять в стороне и наблюдать за смертью своего любимого, этого бы Эрна себе никогда не простила…
С отчаянным рёвом Айк нанёс сокрушительный удар мечом в спину Торвальда, он продолжал буквально рубить своего врага в приступе лютой ненависти, а кровавая пелена застилала глаза. Ярл повалился на траву с диким хрипом в преддверии смерти, которая казалась неумолимой и неотвратимой. Всё же он пал в бою, как настоящий воин и отправится в Вальхаллу пировать с Одином в Асгарде.
Раненный Айк отшвырнул в сторону своё оружие и затем из последних сил дошёл до лежащей на траве Эрны и рухнул возле неё на колени.
— Зачем, огонёк? Зачем ты это сделала? — хрипло и отчаянно прошептал граф, чувствуя слабость в теле и неистовую боль… даже боль не от ран, а сильную, душевную, которая вмиг отнимает силы и делает безоружным и слабым… Айк
