— Горячий, — зашипела она. — Ты не в порядке. И не надо мне тут фигню городить! Давай-ка тебя в медпункт зашвырнем.
— Я просил тебя не оставаться в той комнате. — Он слегка повернул голову, и ладонь девушки сползла на его левый глаз, будто пиратская повязка.
— Там мой папаня живет. Ну, Гуча, попечитель мой. — Аркаша, суетясь, не сразу ухватилась за локоть снежного мальчика. И пару раз нечаянно ткнула ему кулаком под ребрами. — И Шаркюль постоянно заходит. Сплошной оазис защищенности. Ну же, пойдем со мной.
— Зверь послушен тебе?
— Чего?
Аркаша сперва даже растерялась, пугливо решив, что так нелестно Луми отзывается о Маккине. При том что вполне лояльно к нему отнесся при общении на водной игре, да и при потере русалом человеческой формы заботился о нем довольно ответственно.
— Паразитическая сущность. Зверь. — Луми позволил протащить себя до края скамейки. — Или ты всегда держишь его в ловушке?
— Да к чему эти вопросы сейчас? — Волнуясь, Аркаша слишком уж усердствовала во время спасательной миссии, поэтому снежный мальчик ее стараниями транспортировался усложненными и абсолютно некомфортабельными рывками.
— Ответь мне.
С края скамьи Луми сдернуть уже не удалось. И, по всей видимости, не получится, пока Аркаша не удосужится нормально ему ответить.
«Вот же, упрямая снежинка! Еще и позаботиться о себе толком не позволяет».
— Паразит давно разгуливает на свободе. В пределах комнаты, имею в виду. И кажется вполне мирным. В общем, не пихаю я его больше в ловушку. Доволен? А теперь поднимайся на ноги, и рванем в медпункт!
На их возню никто не обращал внимания. Между ними и остальными первокурсниками находились два ряда пустых мест, а вид угрюмого Шестаковича, беспрестанно пререкающегося с энергичным коллегой, был намного интереснее, чем перешептывания парочки у дальней стены.
— Можешь натренировать своего паразита на защиту?
Аркаша прекратила тянуть снежного мальчика за рукав.
«На что он намекает? Боится, что Маккин может быть опасен для меня? И поэтому выискивает альтернативы защиты, раз я по собственной воле не выметаюсь из комнаты? Или опасается сразу всех жителей мужской общаги Смешанных? Да что они мне сделают, в конце-то концов? Грегори всем наваляет прежде, чем они успеют даже ноздрями пошевелить в мою сторону».
Чересчур громоздкий мыслительный процесс. Не время вываливать сложную аргументацию на ослабленного Луми. Приняв решение, Аркаша переключилась на режим «хорошей девочки», способной убедить взрослых людей в чем угодно, и твердым голосом сказала:
— Я займусь тренировками Крохи Пи. Паразита. Я его натренирую.
Реакция последовала не сразу. Казалось, Луми обдумывает нечто глобальное. И это по внушительной значимости едва ли отличалось от тех же усложненных мыслей, что донимали недавно и саму Аркашу.
Наконец он кивнул.
— Теперь-то пойдешь в медпункт?
И вновь кивок.
«Не прошло и сотни лет!»
Несмотря на опасения Аркаши, спускался Луми вполне самостоятельно. Но под локоть себя вести ей тоже позволял.
— Профессор. — Под взглядами любопытствующих она довела снежного мальчика до Эльблюма и, понизив голос, попросила: — Можно нам в медпункт? Луми плохо себя чувствует.
— Очень вовремя!
Аркаша, не ожидав вспышки радости в подобной ситуации, отпрянула. Заодно утащила за собой и Луми, который абсолютно не сопротивлялся ей.
— Извините... Вовремя? — переспросила она.
Чем ее новость могла осчастливить эксцентричного преподавателя, девушка решительно не понимала.
— О, я сказал это вслух? — Эльблюм, поумерив пыл, натянул на лицо выражение, менее преисполненное энтузиазмом, чем предыдущее.
— Да, вы вслух это сказали, — подтвердила Аркаша.
— Какой конфуз, — хохотнул профессор и, шагнув вперед, тоже подхватил Луми под руку. — Не пойми превратно, Теньковская. Никакого злорадства. А всего лишь неудачно озвученная мысль. Дело в том, что ваша маленькая ситуация возникла как нельзя кстати.
— Эта мысль тоже не звучит удачно, — процедила сквозь зубы Аркаша, усилено таща к выходу уже не только Луми. Профессор цеплялся за них, как лишний вагон с живущим своей жизнью тормозом.
— Да, верно подмечено. О, а мальчонка у нас действительно славно побелел. Вот мы с моим напарником им и займемся. Сопроводим в медпункт. А изначально я хотел сказать, что вы вовремя обеспечили нам объективную причину для ухода, Теньковская. Нам как раз пора покинуть эту славную компанию.
— Что? — вскинулся Шестакович, хаотичным взмахом подбивая сразу все сферические заготовки. Шарики с шумом покатились по столешнице. — Но занятие едва началось! Зачем нам уходить?
— Чтобы передать малышей с первого курса в руки старшим товарищам, конечно же. — Эльблюм аккуратно отцепил пальцы Аркаши от Луми и легонько подтолкнул ее в сторону ступеней. — Займите место, Теньковская. Мы с напарником сами позаботимся о вашем хворающем приятеле.
— Но! — Шестакович, смешавшись, растеряно заозирался, словно ожидая, что кто-то из удивленных первокурсников сумеет нормально разъяснить ему, что вообще здесь происходит. — Но! Но!
«Старшие товарищи... — Аркаша рассеяно цеплялась за новую информацию, однако в то же время внимательно следила за тем, как двигается Луми. Вполне самостоятельно и почти уверено, как оказалось. Замедлено, но сам и своими ногами. — Старшие... Значит, профессор Эльблюм опять собирается свинтить с пары и скинуть нас на второй курс Сириуса? Хорошо бы не вышло как тогда, с шишаками. Но, может, и правда будет лучше, если он сам проводит Снежка».
— Первый курс Сириуса! — торжественно обратился к аудитории Эльблюм, придерживая дверь для Луми. — Буквально пять минут посидите смирно до того, как к вам прибудет второй курс. Они-то и проведут для вас пару. Наши любезные помощнички на сегодня. А вы пока можете взять себе по сфере, если станет совсем скучно, и рассмотреть поближе ваш будущий шедевр. На этом позволительные способы активности заканчиваются. Крушить имущество будете только в присутствии уполномоченных лиц и с разрешения начальства.
— Что за вздор? — Шестакович, рьяно артачась, схватился за дверную раму, не желая выпихиваться из помещения. От возмущения он даже не заметил, что Эльблюм, обожающий по-тихому попроказничать, в неделикатной манере выталкивает его не рукой, а коленом. — Вы утверждали, что будете учить их созданию сфер. А теперь мы собираемся запустить на занятие вместо себя таких же студентов? В чем смысл этой ерунды?!
— В налаживании связей. — Эльблюму все же удалось вытолкать сопротивляющегося мужчину в коридор. — Дружить-приятельствовать. Директор Скальный обожает, когда студенты общаются между собой. А лучше всего взаимопонимание, по моему мнению, достигается в процессе обучения.
Дверь за ними захлопнулась. Голос Эльблюма стал звучать глухо, пока совсем не затих вдали. Несколько секунд в помещении стояла тишина, а затем общую прострацию резко грохнуло бурное обсуждение.
Аркаша поплелась к лестнице и вернулась к Анис.
— Профессор Эльблюм в своем репертуаре. — Девушка-жабонька хихикнула. — Умеет же отлынивать от работы. Настоящий талант — скидывать на кого-то то, что должен сделать сам. Да еще и преподнести свою лень под видом мудрого поступка.
— Второкурсники Сириуса, наверное, сейчас не в особом восторге, — поддакнула Аркаша, гадая, озаботился ли профессор Эльблюм комфортом Луми. Или через пару минут, впав в скуку от возложенной ответственности, тоже начнет передвигать его с места на место пиханием коленом.
«Ну нет, профессор так не поступит».
— А что с твоим беленьким парнишкой? — Анис, сгорая от любопытства, закачалась на месте, словно маятник механического метронома. — Поплохело? Накануне жеребьевки? Скверненько.
— Ему станет лучше, — уверено заявила Аркаша. — Он справится.
— Забавно получается. — Анис задумчиво пощекотала пухленький подбородок. — С кем бы из парней ты ни общалась, те сразу из строя выходят. С Маккином так вышло. Теперь и Фасцу едва ногами передвигает. Ты прямо могущественный энергетический вампир! Ой, я же шучу-шучу! — испугалась она, увидев, как помрачнела собеседница. — Это не упреки, не обвинения. Я шутила!
