Аркаша пересказала старосте содержание теории о предполагаемой охоте Багро на нее. Там фигурировали и «чудище из Туманного Лабиринта», и столкновение ее с обрыва на паре с несносцами, и последняя стычка с участием Маккина.
— Издеваешься? Тебя кто-то намерено скинул с обрыва, и ты говоришь об этом только сейчас?!
Негодование спровоцировало развитие у Грегори нового навыка: мгновенно менять цвет. К концу вопля, к примеру, его лицо приобрело насыщенный багрянец осенней листвы. Он даже закашлялся от переизбытка возмущения.
— Не «кто-то», а Багро. — Аркаша обняла себя, создав маленький кокон безопасности. Больше для собственной сосредоточенности, а не для защиты от разгневанного старосты. — В том-то и суть. Он подходит по всем параметрам. Почти полностью.
Блуждающий взгляд девушки наткнулся на выставленную ладонь Грегори. Тот, не говоря ни слова, взмахнул рукой, призывая помедлить с развитием ее мысли. Пошаркав подошвами по полу, староста сделал один кружок по помещению и под конец кратковременной пробежки остановился перед Теньковской.
— Жестко у меня подгорает от ваших выходок. Отбуцкать вас всех хочется. Веником. Понимаешь?
— Да, я...
— Погоди. Допустим, на тебя и правда кто-то охотится, а одна только мысль о такой возможности вызывает у меня трясучку... Черт! В общем, если ты нацелена обвинить Багро, то должна заранее осознавать, что без доказательств мы далеко не продвинемся. — Он ткнул пальцем через плечо в пустую стену. — И тем более не сможем запросто вывалить эту кучу необоснованных предположений на Великую Верхушку. Так как тоже попадем под раздачу. По грандиозной задумке нашего директора Евгеника Скального мы — КУКУО — одна большая толпа друзяшек. Для этого им и задумывался университет с факультетами и их нестандартным содержимым. И что? Хочешь ворваться к нему в кабинет и сообщить, что на его территории кто-то кого-то намеревается устранить? Я не против, конечно, добиваться справедливости, но хотелось бы поднимать суматоху, имея на руках что-то достаточно аргументированное.
— То есть ты собираешься оставить Багро безнаказанным?— Аркаша поерзала на месте. Ее выводило из себя непонимание того, на чьей стороне находился Грегори. Даже сохранение им стандартного нейтралитета стало бы отвратительным результатом всех ее усилий.
— Неверный вывод. Багро заслуживает трепки как никто другой. Однако я планирую прежде собрать внушительные доказательства его злодеяний. И раз он цепляется к тебе, его реально надо прихлопнуть.
— Но не сейчас? — напирала Аркаша.
— Не сейчас. Рано. Боишься за свою безопасность? Обещаю, я найду способ оградить тебя от нападок Багро. Если «чудище» — действительно, как ты утверждаешь, он.
— Да плевать на мою безопасность и на то, что случилось ранее! Вчерашняя стычка — вот, что важно. Маккин важен. А ты не хочешь защищать Маккина! Я же вижу! Ему и так тяжело приходится. Ты в курсе, что в него даже камни кидали? У него синяки. О каких «друзяшках» вообще речь?! Да если бы я не выбила на водной игре у Александра привилегию по лояльному отношению его магов к Макки, они бы до сих пор нос от него воротили!
— Ты что, специально выступила против Цельного, чтобы помочь русалу?
— Ну, я не рассчитывала на победу... — Аркаша, сконфужено морща нос, закинула руки назад и машинально собрала волосы на затылке в хвост. И так и держала, не позволяя кудрям снова разбежаться по спине рыжими волнами. — Не планировала выиграть исполнение желания. И если уж лезть в дебри, то причина моей злости на Александра не только в этом. Он же хочет утащить тебя обратно в Мимозу!
С секунду помолчав, Грегори закатил глаза с выразительностью главного театрального страдальца.
— И как вообще в этом сумасшедшем обществе сохранять секреты? Все тут же в курсе каждой пакости. А ты, значит, у нас такая справедливая и лезешь сразу в пекло? И с Владленом то же самое провернула... Какая умница, аж сдохнуть хочется от такой инициативности. Где у тебя предохранитель, а, ребенок?
Насупившись, Аркаша выпятила нижнюю губу и снова сжала саму себя в объятиях и на этот раз еще крепче. Обижаться на резкие слова не было смысла, ведь она сама сделала выбор бросаться на защиту тех, кто стал важной частью ее жизни. Даже если ее никто об этом не просил. И, вполне возможно, что она делала все неправильно и кидалась в своих решениях в неверных направлениях. Ведь это абсолютно отличалось от той защиты, которую она обеспечивала взбалмошной и безответственной Ольге Захаровой. Защита мнимой семьи — вот ее единственный опыт «заботы». Остальное и прямо здесь и сейчас -один долгий и сложнейший путь проб и ошибок.
— Закончили орать друг на друга? — вдруг лениво поинтересовался Момо. — Удивительно, что ты, Кэп, еще не додумкал, что Шмакодявка — одержимая защитница угнетенного зверья. И сдерживать ее бесполезно. А насчет вчерашней боевки прекращай сходить с ума. Все игроки периодически практикуются в Наложении и вне тренировок и за пределами спортивного зала. А это, считай, и есть нарушение. Но никто не станет сдавать игроков, а значит, и ее. Сдашь соперников — сразу же подставишь и себя. Владлен того же мнения. Поэтому не выдаст ни Шмакодявку, ни своего чокнутого помощника. Расслабься, Кэп. Мы с ними не «друзяшки», но находимся в одной жесткой связке. В случае чего — в пропасть повалимся вместе.
— Утихомирить меня пытаешься? — Грегори прищурился.
— Именно. — Момо оттолкнулся от стены и единственным скользящим движением сразу достиг цели. Прижался к спине Аркаши и, сложив локти на ее плечи, с максимальным удобством зарылся подбородком в густоту девичьей шевелюры на макушке. — Мне не нравится, что ты бьешь по ней негативом.
«Сейчас-то зачем он ко мне притиснулся?» — Подобравшись, Аркаша напрягла спину и вытянулась, как воин, вступивший на дежурство на защитную стену крепости. И сила ее тревожности была прямой противоположностью возмутительной расслабленности Момо.
— Тебе не нравится? — опешил Грегори. — Я не ослышался?
— Вряд ли. Не притворяйся, Кэп. У тебя теперь потрясающая привилегия: знать, какая у нас со Шмакодявкой особенная близость.
У Аркаши вырвался булькающий кашель. Отвратительно давиться воздухом, но тут хочешь-не-хочешь, а он рванет не по тем
