же вы, госпожа?
— Кому говорю? Быстрее прячься!
Ее фигурку, как ветром сдувает от дверного проема.
Со всей отчетливостью понимаю, что в интересах мужа — поскорее овдоветь. Стереть с лица земли свидетелей его обмана. Я не представляю, к чему готовиться, что от него ожидать.
Физической агрессии?
Магического абьюза?
Знаю только, что ничего хорошего наша встреча не сулит.
Вскочив с кресла, принимаюсь метаться по комнате. Вроде понимала, что это может случиться, но все равно оказалась не готова.
Что делать, не представляю.
Вопросительно смотрю на Рейварда.
Меня обескураживает его реакция на происходящее. Точнее, полное отсутствие реакции.
Дракон, будто ни капли не взволнован и не растерян, в отличие от меня. Спокойно сидит в кресле и внимательно за мной наблюдает.
Я с упреком выдыхаю:
— Вы говорили, что мой муж взят под наблюдение?
— Так и есть.
— Но он здесь!
— Сбежал. Маг же, — он лениво пожимает плечами. — Присаживайтесь, миледи. В моем присутствии вы можете его не опасаться. Вот только сомневаюсь, что мне стоит здесь остаться.
— Что вы имеете в виду? — настораживаюсь.
Неужели этот дракон решил смыться, как только запахло жареным?
— Вы не успели как следует изучить своего мужа, — вдруг выдает собеседник. — В вашем представлении он лучше, чем в действительности. Если выступите против него в суде, остаток жизни вас будет грызть совесть.
— Что вы предлагаете? — всплескиваю руками, стоя около кресла. — Узнать его получше? Прямо сейчас⁈
— Разумеется. Ведь другого шанса у вас не будет.
— Я не понимаю.
— Знаете самый лучший способ узнать человека?
— Нет.
— Оказаться в полной зависимости от него. А потом вольно или невольно наступить на его интересы.
— Именно это и происходит! — взбудоражено отвечаю. — Я в полной зависимости от мужа. Одним своим существованием наступаю на его интересы.
— Значит, именно сейчас — наилучший момент, чтобы оставить вас наедине.
Дракон встает с кресла и подходит ближе, почти вплотную.
Ловит мой взгляд и своими глазами будто вливает в меня спокойствие и уверенность. Несколько секунд он молча накачивает меня какой-то непостижимой внутренней силой, а потом негромко произносит:
— Доверьтесь мне, Виола. Я буду рядом и не позволю причинить вам серьезный вред.
Не успеваю даже рта открыть, как Рейвард исчезает. То есть как… Его мощная фигура передо мной превращается в сияющую пыль цвета индиго. Махнув перед собой рукой, пытаюсь ухватиться за мага, не дать ему уйти, но какое там!
Окончательно растерявшись, наблюдаю, как мужчина, на помощь которого я рассчитывала, распыляется на синие искорки, медленно тающие в воздухе и на моей ладони.
На этом странности не заканчиваются. Чашка, из которой он пил, тоже превращается в белую пыль. Даже комочки земли, что остались от его сапог, тоже поднимаются в воздух облачком крошечных точек. Через минуту в этом зале от моего гостя не остается и следа. В буквальном смысле.
Моя паника доходит до предела. А потом…
Паника тоже превращается в пыль.
Рейвард сказал, что будет рядом и не даст мне серьезно навредить. И я склонна ему верить. В конце концов, если хоть малая доля из сказанного гостем — правда, ему выгодно, чтобы я осталась жива после разговора с мужем.
— Виола! Вот ты где! — в зал врывается крупная фигура Алана.
Он выглядит взбудораженным, взлохмаченным и каким-то потрепанным. На лице — злая решимость. На пороге дракон замирает, будто принюхивается, и начинает неторопливо двигаться в мою сторону. Пружинистыми шагами хищника перед прыжком.
Пячусь от него поневоле. Он меня пугает.
— Ну, как ты здесь без меня? — спрашивает равнодушно, внимательно рассматривая стол. — Скучала?
На столе только моя чашка. И тарелка с крошками от пирога и кусочками капусты и вареного желтка.
— Вижу, ты из тех кораблей, что не тонут даже в штормовой воронке, — с откровенной досадой бросает он и добавляет: — Где раздобыла еду?
— Мир не без добрых людей, Алан.
— Ты… — в его глазах набухает холодная ярость. — Ты посмела выползти к людям. Пригласила мастеров. Без моего одобрения. На какие шиши? Что ты о себе возомнила? Что я стану покрывать твои траты?
Отчетливо вижу, бесит его не ремонт, а тот факт, что я жива и не бедствую. И что посмела обратиться к людям, заявить о своем существовании в качестве леди Элиас.
Меня вымораживает такое отношение.
Подобных ему гадов я еще не видела. Перед которыми виновата одним тем, что жива.
— Кто тебя видел, пока меня здесь не было? Перечисли.
— Зачем? — не выдерживаю. — Собираешься отблагодарить чужих людей, которые не дали умереть жене с голода?
— Замолчи! — вдруг рявкает оглушительно. — Вопросы здесь задаю я. Ты отвечаешь. Еще раз. Спрашиваю. Кто. Тебя. Видел?
— Что я тебе сделала, Алан? — не на шутку пугаюсь его перекошенного безумием лица. — Почему ты со мной так разговариваешь⁈
— Потому что ты должна была сдохнуть сама! — он со злостью рычит. — Сама! Но не сдохла! Теперь придется марать руки об тебя, об дуру!
— Не надо, — прошу, продолжая пятиться. — Просто оставь меня в покое!
Останавливаюсь, когда лопатками врезаюсь в стену.
У меня больше не осталось место для отступления. И не осталось никаких иллюзий.
Муж пришел меня убить.
Меня и…
— Где девка?
— Какая дев….
Вздрагиваю от неожиданности, когда чашка вдребезги разбивается об стену рядом с моей головой.
— Не смей мне врать!
— Я избавила тебя от проклятья, — в отчаянии напоминаю мужу. — Помнишь?
Ему не нравятся мои слова. Он перекрывает мой голос ревом, таким громким, что уши закладывает:
— Где де-евка?
— Она ушла, — выкрикиваю, вжимаясь в стену со всех сил. — Я отпустила ее к заболевшей матушке.
— Куда? Как называется деревня?
— Алан, я не знаю, где она живет. Оставь меня! Ты не в себе!
— Не ной. Тебе недолго осталось, — глухо отзывается муж. — Терпеть.
Опускаю глаза. Боюсь встретиться с ним взглядом. Спровоцировать.
Хотя куда уж дальше провоцировать?
И дернуться боюсь по той же причине. Можно попробовать ускользнуть, пригнувшись под его локтем, но я адекватно оцениваю свои силы. Шансов сбежать нет.
Зато есть шанс ускорить свою кончину.
Ладонями он упирается в стену по обеим сторонам от моих плеч, тем самым фиксируя на одном месте. Мощная фигура стоит передо мной так близко, что я отчетливо чувствую запах едкой гари и несвежего тела. Его запах.
Дышу через раз, потому что противно и страшно. Впервые в жизни мужчина готов поднять на меня руку. И не только поднять…
— Ты с самого начала собирался меня убить? — бесцветным голосом осведомляюсь.
— Живая ты никогда не входила в мои планы, — мрачно подтверждает он. — Ничего личного.
