Сеноты, как Майя когда-то называли их, были глубокие известняковые бассейны. Они к тому же, являлись единственными порталами в мир людей.
Активные, спрятанные глубоко в джунглях или скрытые в пещерах со сталактитами, связанные непосредственно с рекой Тлалок, подземным проводником энергии, текущим между этими двумя мирами. Сеноты – чрезвычайно неэффективный метод путешествия, но он единственный.
Вотан посмотрел на небо, пытаясь определить который сейчас час и сколько еще времени солнечного света у него оставалось. Он подошел к стволу дерева и сжал кулаки. Его новое человеческое тело все еще чувствовалось слабым.
Иногда, требовалось несколько часов, чтобы восстановить тело для продолжения путешествия, но Вотан не хотел ждать. Несомненно, их враги заняты тяжелой работой по вызыванию суматохи. Совсем недавно они нашли способ скрыться от глаз Богов в собственной реальности.
Без сомнений это означало, что мерзкие священники сгустили опасные интриги, например, они стали причиной пропажи и смерти молодых женщин из местных деревушек.
Вотан обхватил слабыми руками толстую ветку, стараясь не прикасаться к муравьям, ползущим по другой стороне (букашки раздражали его, слишком много лапок), а затем подтянулся.
Он поднялся, пока не смог видеть над макушками деревьев. Как гигантская, бескрылая птица, он взгромоздился на ветке, ища любые признаки лагеря священников – обычно это был шлейф дыма – однако, ничего, кроме огромного размаха туманно-голубого неба и океана верхушек деревьев, он не увидел.
Он сместил вес, чтобы осмотреться в другом направлении. Вдруг, ветка треснула и упала. Вотан летел к земле, и его плоть стегали ветви деревьев.
Наши дни. Нью-Йорк.
"Паспорт, конфетка?"
– Взяла.
"Билеты, конфетка?"
– Взяла. И прекрати называть меня "конфеткой".
"Карта новая… – показательная пауза, – дорогуша?"
Я закатила глаза.
– Я купила путеводитель через интернет. Знаешь, это начинает…
Раздался стук в дверь. Это была моя мама. К сожалению, пока я прибывала в коме, меня вновь переселили из моей квартиры в дом к родителям. Никто не думал, что я выберусь. Когда-либо. Узнав, что я присмерти, мои соседи – по совместительству друзья – Анна, Ник и Джесс, не смогли остаться там жить. Вгоняет в депрессию, – сказали они. И переехали почти сразу.
– Тихо! – прошептала я Гаю. Моя мама не могла его слышать. Никто не мог, кроме меня. Но у него было жутковатая способность провоцировать меня на ответ, поэтому мне постоянно приходилось прикрывать свои вроде как абсурдные комментарии.
"Заставь ее уйти. Ты еще не все собрала и нам нужно в последний раз обсудить план".
– Я уезжаю утром, до этого куча времени, – прошептала я.
"Но ты должна быть максимально подготовлена, Эмма. Мы не на пикник собираемся".
– Не хочешь вздремнуть или что-нибудь в этом роде?
"Только когда ты… – он понизил голос, – придешь ко мне".
От меня не ускользнул сексуальный подтекст. Моя сущность затрепетала согреваемая волнами тепла. Я тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки. Мне не следует позволять ему влиять на себя подобным образом. Я должна держать все под контролем.
– Хорошо, большой мальчик. Это без сомнения случиться, только если ты не прокаженный. Бьюсь об заклад ты эдакий пещерный человек, страшилище с телепатическими возможностями и настолько уродлив, что даже твои вши на тебя не смотрят. И спорим единственный способ для тебя получить женщину – это хорошенько врезать ей по голове.
"Ммм… Если бы я не знал тебя лучше, сказал бы, что ты сейчас бросила мне вызов. И, ты знаешь, я не могу ему сопротивляться; я слишком азартен. Заключаем пари?"
О, Пожалуйста.
– Хорошо, я в деле. Чего ты хочешь?
"Все просто, моя дорогая. Даешь обед целомудрия и не ходишь на свидания".
– Ха! Отличная попытка. Не дождешься. В самом деле, как только ты уйдешь я собираюсь устроить секс-марафон. – Вранье, конечно, но оставалась надежда, что он поймет намек: я ненавидела его попытки контролировать меня. И после аварии казалось он стал делать это более… интенсивно. Стал сильнее меня защищать, требуя больше моего внимания, и постоянно флиртовал. Он напоминал мне волка в клетке. Сексуально возбужденного запертого в клетке волка. Может это защитная реакция? Нервничал ли он так же, как и я по поводу предстоящей встречи лицом к лицу?
"Моя сладкая Эмма, ты испытываешь мое терпение".
– Око за око, чувак, – ответила я.
Стук в дверь повторился. Боже! Я забыла про маму. Это была еще одна проблема от присутствия Гая в моей жизни. Он постоянно отвлекал меня. Из-за этого люди думали, что я пространственно дезориентированная.
Я взяла телефон с тумбочки.
– Пока, я позвоню тебе позже, – сказала я, словно только что закончила разговор, на случай если мама слышала как я разговариваю. – Входи, мам.
Дверь с трудом распахнулась, натыкаясь на ворохи раскиданной по полу одежды. Кто знал, что так трудно собраться для встречи с судьбой?
Мама просунула голову в образовавшийся проем.
– Прости не услышала стук. Разговаривала с Анной.
– Эмма. Я просто проверить, ты не передумала на счет поездки в аэропорт? – спросила она.
"Эмма, будь более уверенной, она может распознать подвох. Для этой женщины уже хватит испытаний".
Гай был прав. Родители многое пережили. Исчезновение моей бабушки в прошлом году, затем моя почти смерть. Я совсем не хотела еще больше травмировать их.
И нет, я ненавидела врать маме. Но это важно. Это моя жизнь. Я должна воспользоваться шансом, если хотела избавиться от мистера Голоса.
– Нет, спасибо мам. Знаю, ты работаешь допоздна, так что меня отвезет такси, – сказала я. Рейс на шесть утра, и это хорошее оправдание.
– Что ж… Ладно, если ты так хочешь, – сказала она.
– Эй, я вернусь через неделю, – я сжала её руку.
Я рассказала родителям незамысловатую историю. У меня есть немного сбережений и я хотела уехать. Мне нужно время для себя. Я сказала, что хочу отдохнуть после всего случившегося, в том числе и получение степени бакалавра в области маркетинга, окончив с отличием Университет Нью-Йорка, где прослушала лекцию по испанскому – не простая задача, но способности человека могли быть удивительными, если нет никакой общественной жизни. Как только я заверила их, что отправляюсь на курорт и что буду выходить только на экскурсии, их волнение немного ослабло.
