— К лучшему или худшему? — спросил Брайан.
— Именно к тому, что ты сам сделаешь с ней, по желанию Никс, — сказал он загадочно, и затем продолжил, «Ты не можешь контролировать. Пройдешь ли ты Превращение, но ты можешь решить, где ты проведешь следующие несколько лет. Если ты захочешь остаться в Англии, я могу договориться, чтобы тебя доставили в Дом Ночи Лондона. — Ищейка положил руку на плечо Брайана. — Тебе больше не нужно разрешение твоей семьи, чтобы следовать будущему, которое ты желаешь.
— Или я могу отправиться с вами? — спросил Брайан.
— Да, но перед тем, как ты сделаешь выбор, я думаю тебе нужно что-то увидеть. — Шоу повернулся лицом к кораблю, который был виден Брайану в виде большой, темной тени возвышающейся над водой и схваченной невероятно толстыми веревками. Так как ему не составляло никакого труда видеть через покрывало ночи, Шоу сделала пару шагов к краю пирса, поднял руки, и мягко произнес четыре слова:
— Приди ко мне, огонь.
В то же мгновение Брайан услышал треск и почувствовал тепло в воздухе вокруг него. Затем он раскрыл рот от удивления, увидев огненный шар в вытянутых ладонях Шоу. Вампир перебросил огонь, как будто мяч, на большой стоящий факел, масляный конец которого сразу же загорелся.
— Черт возьми! — Брайан не смог скрыть свой шок. — Как ты сделал это?
Шоу улыбнулся. — Наша Богиня наградила меня больше, чем способностями Воина, но это не то, что я хотел тебе показать.
Шоу поднял факел и вытянул его перед собой с такой гордостью перед своим огромным кораблем, сделанным из дерева, такого темного, что Брайан подумал, что он мог быть построен самой ночью, чтобы делать его невидимым. И затем мальчик заморгал от удивления, когда осознал, что именно он увидел.
— Это дракон, — сказал он, внимательно рассматривая рисунок на мачте. Он был великолепным — черный дракон, с раскрытыми когтями, обнаженными зубами — воинственный и готовый завоевать мир.
— Мне кажется, после событий ночи, это хороший знак, — сказал Шоу.
Брайан уставился на дракона, и казалось, буря эмоций, такая сильная, которую он никогда еще не испытывал, овладела им. Ему понадобился всего лишь момент, чтобы осознать, где они находятся, и затем он понял: восхищение, нетерпение и желание — все слилось в нем в одно ощущение цели. Он встретил взгляд вампира.
— Я выбираю путь дракона.
Дом ночи Тауэр Гроув
Сейнт Луис, 1833
— Счастливо встретиться, Анастасия! Пожалуйста, заходи. Как хорошо, что это ты. Диана и я как раз обсуждали, как мы счастливы, что такая молодая жрица чар и заклинаний присоединилась к нашей школе в качестве полноправного профессора, и я собиралась позвать за тобой, чтобы сказать тебе как я рада, что ты так хорошо обустроилась здесь в Тауэр Гроув.
— Счастливо встретиться, Пандея, Диана, — сказала Анастасия, прижав правую руку к сердцу и уважительно склонив голову сначала своей Верховной Жрице, Пандее, а затем и Диане, перед тем как войти в большую, красиво обставленную комнату.
— Ну, перестань, тебе не нужно так формально обращаться к нам, когда мы не в окружении недолеток, — спокойно произнесла Диана, профессор вампирской социологии и подруга Верховной Жрицы, поглаживая рукой очень толстую кошку черепахового окраса, растянувшуюся у нее на коленях и громко мурлыкающую.
— Спасибо, — сказала Анастасия тихим голосом, который звучал старше ее 22 лет.
Диана улыбнулась. — Итак, скажи нам, хотя ты и пробыла тут только две недели, ты обустроилась? Ты почувствовала себя здесь как дома?
Дом, машинально подумала Анастасия, никогда не был таким красивым и таким свободным. Она быстро отбросила все мысли и произнесла вежливо и честно:
— Еще не совсем как дома. Но я чувствую, что это место станет им. Мне нравятся прерии и дикие леса.
Ее взгляд упал на мордочку кошки черепаховой окраски и затем на серого в полоску кота, который начал тереться об ноги Верховной Жрицы. Затем она мигнула от удивления, когда увидела, что у обеих кошек по шесть коготков на передней лапке. — Шесть коготков? Я никогда такого не видела.
Диана игриво схватилась за лапку кошки. — Некоторые говорят, полидактилия*— отклонение от природы. Я говорю, они просто более развиты, чем ‘нормальные’ кошки. Немного похоже на то, как вампиры более развиты, чем ‘нормальные’ люди.
— Ой, только посмотрите! Они похожи на варежки! Я так надеюсь, что теперь, когда я нашла свой Дом Ночи, кошка выберет меня тоже. Было бы так чудесно, если бы у нее было шесть коготков! — Затем Анастасия поняла, что она выразила свои глупые мысли вслух и быстро добавила, — И, конечно, мне очень нравятся мои студенты и мой новый класс очень сильно.
— Я рада слышать это от тебя, — сказала Пандея, тихо смеясь. — И нет ничего плохо в том, чтобы желать кошку, с шести коготками или другую. Юная Анастасия, Диана и я собирались выпить наше охлажденное вино на балконе. Пожалуйста, присоединись к нам.
— Я благодарна за ваше приглашение, — сказала Анастасия скромно, напоминая себе не говорить ничего глупого, она последовала за женщинами и их кошками, когда они открыли стеклянные двери и вышли на прекрасный, освещенный лунным светом балкон, на котором стояли белые плетеные кресла и столик в том же стиле, но котором находилась кристальная ваза с рисунком-полумесяцем и сосуд с вином цвета спелой вишни. Фужеры, с выгравированном на них полумесяцами, походили на шикарную вазу, сверкающую в серебряном свете полной луны. Розы, лед, вино и хрусталь. Я привыкла к простоте и правилам, хотя и тому и другому приучалась с любовью. Привыкну ли я когда-нибудь к такой роскоши? Думала Анастасия, чувствуя себя не в своей тарелке, присаживаясь на один из стульев и пытаясь не трясти своими длинными светлыми волосами или одернуть платье. И затем она вскочила на ноги. «Я— я налью вам вина, Жрица,» сказала она, нервно улыбаясь высокой, похожей на статую, зрелой Жрице.
Пандея засмеялась и мягко махнула рукой. — Анастасия, Дочь, пожалуйста, садись и устраивайся удобнее. Я Верховная Жрица, что означает я более чем в силах налить вина себе и моим гостям.
Диана поцеловала свою спутницу нежно в щеку и села на свое место. — Ты, моя дорогая, способна на гораздо большие вещи.
Анастасия увидела легкий румянец на щеках Пандеи, когда пара обменялась интимным взглядом. Щеки Анастасии также покраснели, когда она увидела этот обмен, и она быстро посмотрела в сторону. Хотя она и провела последние шесть лет в Доме Ночи, сначала в роли недолетки, затем обучающейся жрицы, и сейчас профессора, она до сих пор находила их открытую сексуальность удивительной. Она часто думала, что бы подумала ее мама об этом матриархальном обществе. Приняла бы она все это, так же тихо и спокойно, как метку ее дочери и изменение? Или это было бы слишком для нее — слишком шокирующим — и стала бы она презирать их, как и большая часть их обычного мира?
